Каким способом, с вашего позволения, ваша светлость?
Вы мне сказали, что, если мы молниеносно овладеем фортами Святой Агаты и Ньелле, то форт Ризбанк перейдет в наши руки с помощью преданных вам горожан. Тогда Кале не получит подкрепления ни с суши, ни с моря. Таково было ваше обещание.
Эти слова нисколько не смутили виконта.
Конечно, подтвердил он.
Что "конечно"? Ваши ожидания обмануты! Ваши друзья из Кале, очевидно, не сдержали своего слова, ибо не уверены в нашей победе. Они трусят и покажутся только тогда, когда их помощь нам уже не потребуется!..
Эти слова нисколько не смутили виконта.
Конечно, подтвердил он.
Что "конечно"? Ваши ожидания обмануты! Ваши друзья из Кале, очевидно, не сдержали своего слова, ибо не уверены в нашей победе. Они трусят и покажутся только тогда, когда их помощь нам уже не потребуется!..
Прошу простить, ваша светлость, хладнокровно перебил его Габриэль, откуда вам это известно?
Из вашего молчания, дорогой мой! Настал критический момент, а они даже и не шевелятся, вы тоже молчите. Я понял так, что вы теперь на них не рассчитываете.
Если бы вы знали меня лучше, вам было бы ведомо, что я не люблю говорить, когда могу действовать.
Что такое? Вы еще надеетесь?..
Да, ваша светлость, я ведь еще жив! печально и значительно ответил Габриэль.
Значит, форт Ризбанк
перейдет к нам в нужное время если я не погибну.
Но это нужное время, Габриэль, настанет завтра., завтра же утром!..
Тогда завтра утром форт будет наш, с полнейшей невозмутимостью повторил Габриэль. Я не отказываюсь от своего слова и даже ценой жизни сдержу его.
Габриэль, воскликнул герцог де Гиз, что вы задумали? Пойти на смертельную опасность ради какой-то безрассудной затеи?.. Я запрещаю, запрещаю вам! Франции слишком нужны такие люди, как вы!
Не извольте беспокоиться, ваша светлость. Родина стоит того, чтобы ради нее рисковали. Так что разрешите уж мне поступить по-своему.
Но чем я могу вам помочь?
Ваша светлость, у меня есть предложение.
Говорите, говорите, нетерпеливо откликнулся Франциск Лотарингский.
Завтра, пятого числа, около восьми часов утра соблаговолите поставить самого зоркого часового на пост, с которого виден форт Ризбанк. Если там будет еще развеваться английский флаг, бросайтесь на отчаянный приступ, который вами предрешен, ибо присутствие английского флага будет означать, что дело у меня сорвалось, а сам я погиб.
Погиб! вскричал герцог. Вы же сами видите, что идете на верную смерть!
Если так случится, не тратьте времени на то, чтобы оплакивать меня
Ноу вас есть хоть какая-то надежда на успех, Габриэль?
Конечно, есть, ваша светлость. Главное не волнуйтесь и не торопитесь давать сигнал на приступ. Я все-таки надеюсь, что к восьми часам над фортом Ризбанк взовьется французский флаг, и тоща ваши солдаты с успехом пойдут на штурм!
Французский флаг над фортом Ризбанк? вскричал герцог де Гиз.
И думаю, что, увидев его, продолжал Габриэль, все корабли, прибывающие из Англии, немедленно повернут обратно.
Я тоже так думаю сказал герцог. Но как вы этого добьетесь?
Позвольте сохранить мою тайну при себе, ваша светлость. Если вы сочтете мою затею нелепой, вы непременно пожелаете отговорить меня, а теперь не время рассуждать и сомневаться. Так или иначе, ни вас, ни армию я не опорочу и обойдусь только теми людьми, которые при мне. Я выполню свою задачу без посторонней помощи или умру.
К чему такая гордость?
Гордость здесь ни при чем, ваша светлость. Я просто хочу возместить ту великую милость, которую вы обещали мне оказать.
О какой милости вы говорите, Габриэль? У меня довольно хорошая память, особенно коща дело касается моих друзей Однако, право, я что-то
Но Габриэль перебил его:
Ваша светлость, для меня милость эта важнее всего! Мне бы хотелось, чтоб вы подтвердили перед королем следующее: взятие Кале было задумано и осуществлено именно мною! Уж поверьте мне, ваша светлость, не ради почестей я этого добиваюсь пусть они достанутся вам, главе всей кампании Вот о какой милости идет речь.
И вы говорите о такой величайшей доблести лишь намеками? воскликнул герцог. Черт побери, неужто вы в этом сомневаетесь? Да это же не милость, а простая справедливость! Я всегда готов признать и оценить вашу доблесть и вашу службу, виконт дЭксмес!
Мое честолюбие так далеко не заходит, отвечал Габриэль. Пусть король узнает о моих трудах, у него есть награда, которая для меня дороже всех почестей и всех земных благ.
Король будет знать все, что сделано вами для него, Габриэль! А теперь скажите, не могу ли я вам быть полезен еще чем-нибудь?
Можете, ваша светлость, и я попрошу вас о некоторых услугах.
Говорите.
Во-первых, мне нужно знать пароль, чтобы нынче ночью выйти из лагеря.
Можете, ваша светлость, и я попрошу вас о некоторых услугах.
Говорите.
Во-первых, мне нужно знать пароль, чтобы нынче ночью выйти из лагеря.
"Кале и Карл".
Затем, ваша светлость, если я паду, а вы победите, прошу вас иметь в виду, что герцогиня де Кастро, дочь короля, пленница лорда Уэнтуорса.
Я знаю свой долг человека и дворянина. Дальше.
Наконец, ваша светлость, этой ночью мне окажет немалую помощь один здешний рыбак по имени Ансельм. Возможно, что он погибнет вместе со мной; я хочу, чтоб его семья была обеспечена за мой счет. Я написал об этом моему управляющему Элио, но и вас прошу проследить за выполнением моей воли.
Будет сделано. Это все?
Все, ваша светлость! Но если нам больше не придется свидеться, вспоминайте обо мне хоть изредка и поведайте о моей участи двум известным вам людям: королю, который, безусловно, порадуется моей смерти, и госпоже де Кастро, которая, возможно, опечалится. Больше я не смею вас задерживать. Прощайте, ваша светлость!
Герцог де Гиз встал:
Гоните прочь печальные мысли. Я ухожу, а вы, друг мой, еще раз хорошенько все продумайте в своем таинственном плане. Мне же, видимо, не суждено заснуть этой ночью. Больше всего меня тревожит та полнейшая неизвестность, которой окутана ваша затея. Но тайный голос твердит мне, что мы с вами еще увидимся, и я не прощаюсь с вами, нет!
Спасибо за доброе предчувствие, сказал Габриэль. Если мы встретимся, так только во французском городе Кале!
И тогда вы сможете гордиться тем, что спасли честь Франции, а заодно и мою!
Иногда, ваша светлость, маленькие шлюпки спасают большие корабли, с поклоном ответил Габриэль.
Уходя из палатки, герцог де Гиз в последний раз пожал руку виконту дЭксмесу, дружески обнял его и задумчиво побрел к себе.
XVII
ПОД ПОКРОВОМ ТЕМНОЙ ночи
Проводив герцога, Габриэль вернулся и подал знак Мартину Герру, которому, очевидно, не нужны были никакие разъяснения. Он поднялся и вышел.
Через четверть часа оруженосец возвратился в сопровождении какого-то худого оборванного человека. Мартин подошел к погруженному в размышления Габриэлю:
Господин виконт, вот тот человек.
Очень хорошо! Так это вы рыбак Ансельм, о котором мне говорил Мартин Герр? обратился Габриэль к пришельцу.
Да, господин виконт, это я.
И вы знаете, чего мы ждем от вас?
Ваш оруженосец сказал мне об этом, господин виконт, и я к вашим услугам.
Мартин Герр должен был также поставить вас в известность, что вы рискуете жизнью наравне с нами.
О, об этом можно было и не упоминать. Я и так каждый день рискую жизнью, чтобы поймать какую-нибудь рыбешку, и зачастую возвращаюсь ни с чем. Гораздо милее рискнуть сегодня своею вяленой шкурой ради вас притом за приличное вознаграждение.
Это верно, заметил Габриэль, но твои повседневные опасности всегда непредвиденны: ведь в заведомую бурю ты не выйдешь в море. А тут опасность вполне определенная.
Конечно, надо быть либо святым, либо сумасшедшим, чтобы в этакую ночь довериться морю. Но это дело ваше, не мне вас отговаривать.
Но когда мы доберемся до цели, продолжал Габриэль, твоя служба на том не кончится. Тебе придется пойти в драку и поработать по-солдатски ничуть не хуже, чем по-рыбацки. Не забывай об этом!
Ладно, проворчал Ансельм, вы только меня не запугивайте. Вы отвечаете за жизнь тех, кто мне дорог, а я взамен отдаю свою. Сделка состоялась, больше говорить не о чем.
Ты храбрый человек, сказал виконт. Можешь быть спокоен: и жена, и твои дети ни в чем не будут нуждаться. На этот счет я дал распоряжение своему управляющему Элио, а герцог де Гиз лично проследит за этим.
Больше мне и не нужно, молвил рыбак, вы великодушнее любого короля. Я вас не подведу.
Теперь скажи: твоя лодка выдержит четырнадцать человек?
Господин виконт, она выдерживала и до двадцати.
Нужны тебе еще гребцы?
Ясное дело, господин виконт. У меня и так будет полно хлопот с рулем да с парусом, ежели придется его ставить.
Тут в разговор вмешался Мартин Герр:
Трое из наших ребят Амброзио, Пильтрусс и Ландри гребут так, словно никогда ничем другим не занимались. Да я и сам прилично гребу.
Ну и ладно, рассмеялся Ансельм, Мартин мне открыл все, кроме одного: где мы должны причалить.
У форта Ризбанк, произнес виконт дЭксмес.
У форта Ризбанк? Вы сказали: у форта Ризбанк? переспросил пораженный Ансельм.
А что, ты возражаешь?
Какие там возражения! махнул рукой рыбак. Только место-то не слишком важное для высадки, я там еще ни разу не бросал якорь. Ведь это же голая скала!
Ты отказываешься?
Да нет же! Доставлю уж вас до форта Ризбанк, если удастся. Веселенькую прогулочку вы затеяли!
Когда мы должны быть готовы? спросил Габриэль.
А вы хотите быть там к четырем часам?
Между четырьмя и пятью, не позже.
Тогда надо выйти из лагеря в час ночи.
Хорошо, я предупрежу своих людей.
Так и сделайте, господин виконт, согласился рыбак. Только разрешите мне соснуть часок вместе с ними. Со своими я попрощался, лодка надежно укрыта, так что уходить от вас мне не с руки.
Ты прав, Ансельм, поспи-ка немного. Ведь нынешней ночью тебе придется потрудиться на славу. А сейчас Мартин Герр, оповести отряд.
Эй, вы! Все сюда! закричал Мартин Герр.
Что? Что случилось? посыпались вопросы.
Все поднялись и обступили Мартина Герра.
Благодарите господина виконта: через час вылазка.
Вот это здорово! Очень хорошо! Ура! завопили волонтеры.
Мальмор тоже присоединил свое ликующее "ура" к товарищам по оружию. Но в этот же момент вошли четыре санитара, посланные Амбруазом Парэ, и, несмотря на сопротивление раненого, уложили его на носилки. Напрасно Мальмор обращался к своим товарищам с душераздирающими воплями, напрасно он осыпал их проклятиями, называя трусами и мошенниками. С ним никто не посчитался, и его унесли.
Теперь нам остается, сказал Мартин Герр, точно определить каждому свое место и распределить обязанности.