И ненадолго я жил и дышал только ею. Забыл о яростной ревности к охотнику, навязчивом желании и собственном я.
Погибни Еслена в неравной схватке, какое тогда имело бы значение - кого из нас двоих она предпочитает? Какое имело бы значение - догадалась ли Еслена о моем чудовищном происхождении? Что вообще тогда имело бы значение?
Наверное, сердце мое забилось лишь позже, и лишь позже я задышал снова.
А потом чертов охотник опять все испортил. Ма-кс! Имя-то какое неприятное, резкое, вычурное!
Но я добился своего, хоть и заплатил непомерную цену.
Она заплакала, зашлась слезами - горько и безутешно. И я не выдержал. В груди что-то болезненно сжалось, всем своим существом я тянулся к ней. Жаждал обнять, прижать к себе хрупкое женское тело, почти человеческое, маленькое и родное. Частичку себя самого уже очень давно.
Злость на Макса ушла на второй план, желание отступило. Я видел слезы в ее янтарных глазах, бледность щек, под стать мелованной бумаге и хотел, чтобы она больше никогда не плакала. Никогда, за долгие годы жизни индиго.
Я не умел утешать, успокаивать, говорить правильные слова и фразы. Рирры редко проявляют сочувствие, даже к себе подобным. Только к любимым. А я прежде никогда не любил. Я гладил ее тонкие пальцы, весь дрожа, мечтая крепко стиснуть, согреть теплом своего тела. Но ничего такого я позволить себе не мог.
А потом она так на меня посмотрела - словно льдом окатила с головы до ног. Я ощущал ее как нечто близкое, совершенно мое, как собственную кровь и плоть. Во взгляде Еслены ясно читалось - насколько не взаимны наши чувства. Я отскочил, как от пламени костра. Чтобы не сказать лишнего, ничего не сделать. Не попытаться выпросить маленькую ласку, небольшую надежду для чудовища, на то, что она понимает и ценит Но я не должен был, просто не имел права. Да и к чему мне ее жалость? Разве я жалок, несчастен? Несчастен, возможно. Но жалким выглядеть не хотелось. Сила, защита, опора - вот что должен представлять из себя мужчина. Половая тряпка однозначно в список не входит. Я взял себя в руки и отскочил от Еслены.
Мы кое-как добрались до ее штаб-квартиры.
Слабый скрип калитки в ограде, гул лифта, стоны раненых, капель крови В элитных домах про такое не спрашивают - приучены хранить секреты богатых владельцев жилья. Полицию не вызывали - и ладушки, значит преступления не было. Утром придет уборщица и смоет следы схватки охотников с вооргом, даже прибавки к жалованию не потребует. Боюсь, в этом лифте она прибирала и не такие следы
Раненые охотники гордо доползли до постелей. Отвергли мою помощь и помощь Еслены. И впервые я зауважал Чернобровую, посмотрел на нее другими глазами. Я мог донести ее от машины Зандры до самой кровати. Ничего мне это не стоило. Тем более, Еслена, похоже, очень одобряла такой расклад. Но Магнолия резко мотнула головой, сделала нетерпеливый жест и доковыляла сама. Зандра тоже. Кривился, истекал кровью, но дошел. Эти стойкие сверхлюди Их бы упорство направить в другое русло. Вначале выяснить - с кем имеют дело, точно узнать - как с ними бороться и лишь затем бросаться на амбразуру неравной схватки с вооргом. Э-эх. Люди
Макс собрался проверить жертву воорга, сообщил об этом громогласно и торжественно. Будто представление анонсировал. Театр одного актера, черт бы его побрал! Выпрямился посередине комнаты для раненых, голову вскинул и почти проорал:
- Я ушел на место преступления! Потом сообщу, как дела у жертвы!
Напоследок попытался поймать взгляд Еслены, но она нарочито отвернулась в другую сторону. Презрительный, ненавидящий взгляд в мою сторону означал, что мы еще поговорим.
Ой, господи! Да бога ради! То же мне Отелло во плоти! Театр плохо сказался на характере танцовщика. Я ведь его по стенке размажу. Если не пожалею - в лепешку, в блинчик. Совсем не понимают охотники, привыкли к прежним победам, расслабились и успокоились. В параллельном мире есть такие твари, с которыми ни один из них не управится. И я - как раз из таких монстров. К сожалению
В итоге, Макс так ни с кем и не попрощался. Покрутился в квартире после своего объявления, выскочил пулей и демонстративно хлопнул дверью. Даже раненым товарищам слова доброго не сказал. Мда И вот после этого я - чудовище?
Еслена кружила вокруг раненых как птица вокруг птенцов. Укладывала, совала в рот обезболивающие, подставляла к бледным губам стаканы с водой. Я оказался на побегушках, но очень радовался такому раскладу. Я был ей полезен. Разве не в этом главная радость? Пригодиться тому, кто дороже жизни?
- Дезинфектор!
- Физраствор!
- Вата! Марля! Бинты!
- Марганцовка!
Она командовала, я подчинялся. Сориентироваться труда не составило. Люди любят складывать вещи в определенном порядке и это очень мне помогало. Аптечка выделялась в комнате для раненых алым крестом на серебристых боках коробки. Верхний шкафчик у окна на кухне хранил физрастворы, дезинфекторы и прочие жидкости. Поближе к свежему воздуху, подальше от жара плиты и духовки. Все логично, все правильно, моя Еслена. Ты рациональна, когда надо, но слишком эмоциональна, когда затронуты глубинные струны души.
Не знаю как убедил перепуганную Еслену не вызывать скорую, не приглашать платных врачей, к которым, похоже, частенько обращались охотники.
Я подошел к раненым, к тем, кто убил бы меня еще недавно, не дав и слово сказать в собственную защиту, и также молча отдал им часть своей ауры. Регенерация рирров - чудо, недоступное почти ни одной параллельской расе, а уж земным видам и подавно.
Я поделился ею, и раны охотников затянулись на глазах.
Их пораженные лица, восторг на лице Еслены, и то, как она вдруг бросилась мне на шею Вот так запросто, подскочила, обняла, неловко, по-детски. Подтянулась и коротко чмокнула в щеку. За все это я заплатил месяцем без голода. Теперь он придет на месяц раньше. Но я не жалел о своем выборе ни секунды. Разве только время поджимало меня сильнее - все меньше оставалось недель, чтобы добиться приязни Еслены.
Но все это не стоило ее горя, тех слез, что она пролила в машине. Ничто на свете не стоило печали моей Еслены. Ни в этом мире, ни в любом другом.
Я помог травмированным устроиться на диване и в кресле-кровати, разложив ее нажатием кнопки. Нашел три чашки в кухонном шкафчике над мойкой, налил побольше успокоительного настоя из богатой аптечки ячейки и вначале вручил раненым. Магнолия с Зандрой приняли из моих рук чашки уже вполне твердыми ладонями, жадно приникли к источнику успокоения. Еслена следила из высокого кресла - расстроенная, измотанная и бледная. Но как всегда самая прекрасная и желанная. Я осторожно протянул ей третью чашку. На долю секунды наши пальцы встретились, и ток прошелся по моему телу. Наслаждение, волнение, возбуждение - эмоции и ощущения захлестнули так, что я едва не потерял равновесие в неудобной позе на корточках. Еслена мазнула по мне каким-то нездешним, усталым взглядом. Словно вся боль мира обрушилась на нее разом. Маленький шрам под глазом Еслены опять напоминал слезу - след от потерь и несбывшихся планов. Я хотел утешить ее, но слова застряли в горле. Я мечтал подарить ей частичку оптимизма, а возможно даже и пофигизма рирров. Земляне часто называли его фатализмом. Мы не привыкли пережевывать уже случившееся. Ничего не изменить в прошлом, ничего не исправить и не доделать. Можно лишь использовать опыт в будущем, стараться не допускать прежних ошибок, беречь то, что так легко потерять. Но Еслена не хотела моего утешения - сейчас ее пленяло лишь одиночество.
Я мечтал остаться с ней, убедиться, что индиго успокоилась, слезы очистили ее от страха смерти, отчаянной эмпатии к чужой боли. Но я ушел, потому что она этого очень ждала. Поднялся на неверных ногах, проследил, как Еслена пригубила настойку, и молча вышел, не прощаясь.
Я мечтал остаться с ней, убедиться, что индиго успокоилась, слезы очистили ее от страха смерти, отчаянной эмпатии к чужой боли. Но я ушел, потому что она этого очень ждала. Поднялся на неверных ногах, проследил, как Еслена пригубила настойку, и молча вышел, не прощаясь.
Один короткий взгляд, сдержанный вздох, прикушенная ненароком до крови губа Гулкий хлопок первой двери и бесшумно закрытая вторая - и вот мы уже разделены стенами, форпостами из пластика и металла. Я так легко мог бы разрушить их, со своей-то силой и аурой Но разве это что-то решило бы, поменяло настроение моей женщины?
Я все еще чувствовал Еслену, тянулся к ней и уже скучал, она же отделалась от меня и вовсю пользовалась передышкой. Что ж Я знал, что наши чувства различны. Я слишком хорошо считываю ауру, вижу эмоции и порывы, что бы не понимать таких убийственно простых вещей.
За окнами квартиры вовсю разгорался восход. Три утра. Самое время наблюдать, как розовые языки лижут небо у горизонта. Неторопливо растут, выцветают и рассеиваются по земле ровным белесым светом.
Я опустился в кресло, налил себе сока и в голове почему-то именно сейчас, вдруг, отчетливо прозвучал рассказ прадеда о том, как погиб дед.
Старший принц, первый наследник Вележского трона - кстати, в его честь меня и назвали - пропал неожиданно, при невыясненных обстоятельствах. Кажется, именно так выражаются люди.
Ушел на охоту, сообщил отцу, что немного задержится, появилось срочное и неотложное дело в мире людей. Никто никогда не следил за нашими путешествиями сюда и отсюда. Если принц убежден, что дела его в этом мире важные и срочные, ему верили на слово и спокойно ждали возвращения. Но Мейзамир не вернулся. Ни через месяц, ни через год, ни спустя долгих десять лет.
Встревоженный отец посылал и посылал на поиски любимого сына большие отряды лучших риррских ищеек. Но из раза в раз они возвращались ни с чем. Ни энергетических следов Мейзамира, ни слухов о нем, ни мест его старой охоты никто так и не обнаружил.
Спустя тридцать лет Вележский монарх передал трон второму сыну, но поисков не прекратил. Он тешил себя глупыми надеждами, что иногда время в наших мирах течет по-разному. Есть масса аномалий, которые искажают время, меняют потоки и даже поворачивают их вспять. Вдруг Мейзамир живет в одной из таких зон. Для него миновало несчастных три дня, для горюющего отца - бесконечные тридцать лет.