Так мы с Олей ходили по вестибюлю и думали, наверно, об одном и том же. И она не догадывалась, что у меня за пазухой лежит фотокарточка Рудика, которой на каждой перемене любовались старшеклассницы.
Ты чего? спросил я Олю, не выдержав молчания.
Так ничего, ответила Оля.
Пошли! Пошли! вдруг загремел над нами голос, дяди Сергей Сергеева. В руке он держал какую-то бумажку, и лицо у него было сердитое и красное. Видно, он с кем-то крепко поругался из-за Кыша.
Мы прошли через весь институтский огромный двор и чем ближе подходили к двухэтажному кирпичному дому, тем громче был слышен собачий лай из окон первого этажа.
«Только бы это Кыш! Только бы он!.. Кыш, подожди ещё немножко! Мы идём! Мы рядом! Ещё три минуты даже две даже одна одна минутка! Мы здесь, Кыш!»
Мы зашли в комнату завхоза, и я ахнул от удивления: за столом рядом с завхозом сидел тот самый человек в синем плаще, оперуполномоченный Володькин, и что-то писал.
Подняв глаза и увидев меня, он ни капли не удивился, как будто, напав на след воришек, ждал нас здесь, а мы взяли да опоздали Он спросил у дяди Сергей Сергеева:
Вы отец?
Странный вопрос, ответил дядя Сергей Сергеев, чтобы прямо не врать.
Документы у вас при себе на собаку?
Щенка только собирались зарегистрировать. Не успели.
Откуда же известно, что собака ихняя? спросил завхоз.
Она нас узнает. Особенно мальчика, сказал дядя Сергей Сергеев.
Можно к нему? крикнул я.
Он всех рад узнать, лишь бы вырваться куда подальше. Нужны документы, настаивал завхоз. Без документов и ошейника с номером собака считается безнадзорной.
Кыш не безнадзорный. Он породистый! У него прапрапрадед фон Ниппель, а бабушка фон Гуссейн! Можно доказать, что он мой? сказал я, мучаясь от того, что всё тянется так долго.
Как же ты докажешь? спросил Володькин.
Знаю, кто украл! сказал я и, встав спиной к Оле, чтобы она не видела, достал из-за пазухи карточку Рудика.
Вот тут-то Володькин, взглянув на неё, изумился и показал карточку завхозу.
Был и этот, сказал завхоз, но деньги получал другой.
Мой Кыш умеет читать мои письма! выдумал я от нетерпенья.
Вот и соврал. У нас тут доктора наук занимаются, обезьян никак читать не обучат, а ты говоришь собака. Собаки у нас только слюни на рефлекс пускают! сказал завхоз.
Дайте мне лист бумаги, если не верите, попросил я, оробев оттого, что совсем заврался из-за желания выручить Кыша. Но отступать было некуда, хотя Кыш, конечно, не умел читать, а я писать ни одного слова.
Долго слюнявя синий карандаш, я ждал прихода второго дыхания и вспоминал буквы. Потом заслонил от всех листок бумаги рукой, высунул язык и медленно вывел, стараясь не сделать ошибки:
КЫШ Я ТУТ,
а рядом быстро, как взрослый, начеркал две строчки первых попавшихся под руку закорючек и прошептал:
Ну, Кыш! А ты давай читай на втором дыхании!
Завхоз недовольно взял у меня письмо к Кышу и велел нам идти за собой. Мы спустились по лесенке в полуподвал. Но в помещение, где лаяли собаки, мы не вошли. Завхоз велел стоять в дверях, на площадке.
Я видел, как он подошёл к решётчатой дверце и просунул развёрнутый лист моего письма в клетку. И через секунду я услышал звонкий, с подвизгиванием лай Кыша. Кыш, перелаяв остальных собак, кричал мне из своей клетки:
«Я тебя ждал! Я не пил и не ел! Я тебя люблю! Возьми меня скорей отсюда!»
Завхоз открыл дверь. Кыш что-то примолк, и не успел я опомниться, как он прыгнул ко мне на руки и за секунду, скуля, успел облизать щёки, нос и лоб, и я, прижавшись к нему, дрожащему, лицом, закружился на месте, чтобы никто не видел, как мы оба плачем от счастья
Ворчавшего завхоза я забыл поблагодарить. Дядя Сергей Сергеев остался улаживать с ним дела. А до выхода на улицу я шёл рядом с Володькиным, держа Кыша на руках. Оля шла поодаль, беседуя с неизвестно откуда взявшимся аспирантом Пашковым.
Потом нас догнал дядя Сергей Сергеев.
Пока мы не вышли на улицу, Кыш лаял на всех людей в белых халатах, а я его успокаивал.
Пока мы не вышли на улицу, Кыш лаял на всех людей в белых халатах, а я его успокаивал.
Прощаясь с нами, Володькин сказал мне:
Если будет сложное, особо важное дело, я приглашу тебя в помощники. Пойдёшь расследовать?
Только после уроков, сказал я и от всей души пожал руку Володькина.
Мне, конечно, хотелось расспросить, как он напал на след Кыша, но ещё больше хотелось домой и позвонить маме. А то у неё сегодня тоже особо важное дело и ещё волнения из-за меня с Кышем.
Кыш всё время с большим любопытством к чему-то принюхивался. И я догадался: ведь мама положила в мой портфель булку с колбасой.
Вот придём и закусим как следует! сказал я Кышу.
«Рр-а! Ладно, потерплю. Это всё уже пустяки. Я больше терпел», согласился он.
Я слышал, как Пашков сказал Оле на прощание:
Советую поступать только в медицинский. Кстати, я принимаю экзамены по химии. Это не шутка!
Знаем мы вас, экзаменаторов, ответила Оля. В дни экзаменов вы оставляете свои сердца дома.
Пашков засмеялся и помахал ей рукой.
«Вот Пашков, подумал я, в очках и тоже лысый, как папа, а всё равно он красивей Рудика. И надо объяснить это когда-нибудь Оле».
Оля вдруг заторопилась в школу, потрепала Кыша за уши, погладила чёлку и села в троллейбус.
А мы с дядей Сергей Сергеевым пошли пешком.
54
По дороге я подошёл к автомату и попросил набрать мамин номер. Когда мама взяла трубку и, волнуясь, спросила: «Да! Это я! Кто говорит?» я сказал Кышу:
Ну-ка, отвечай! и поднёс трубку к его носу.
Кыш услышал голос мамы и залаял.
Алёша! Это ты! Отвечай же! Я с ума тут схожу! крикнула мама в трубку.
Нет, это говорит Кыш! сказал я. Я нашёлся и сижу на руках. Мы идём обедать. Очень охота есть! Мы не ели целые сутки. С нами дядя Сергей Сергеев.
Вот как! удивилась мама. Передай ему привет.
Хорошо как было не спеша идти по улице и смотреть на людей, на деревья, на дома и машины! А ведь вчера я бежал по этой улице к Снежке, ревел, и мне казалось, что вокруг мёртвая пустота
Прохожие смотрели на Кыша, и улыбались, и оглядывались на высокого, как Гулливер, дядю Сергей Сергеева, сменившего сигару на трубку
Уроки уже кончились. Нам навстречу стали попадаться сначала ребята из восьмой, а потом из нашей, двадцатой школы.
Вдруг на меня налетел чуть не весь наш класс, и Тигра заорал прямо в моё ухо.
Двапортфеля! Что же ты мне не сказал! Мы бы сразу нашли. Всем классом! Где он пропадал?
Я быстро рассказал про наши приключения, а сам искал глазами Снежку. Её среди ребят не было.
«Новое дело. То Кыш куда-то пропадает, то Снежка. Может, обиделась на меня, что не взяли её с собой?» подумал я.
Больше всех радовался Кышу Тигра, и я, непонятно почему, вспомнил, как Вета Павловна просила нас рассказать, где мы были и что делали в прошлое воскресенье. Миша Яковлев тогда чуть не улетел с ВДНХ на ракете «Восток» в космос, а Тигра ничего не стал рассказывать и сквозь слёзы объяснил Вете Павловне, что всё у него было плохо Очень плохо
Я вспомнил это и спросил:
Тигра, а что у тебя было плохого в то воскресенье?
А то ты не видел, сказал Тигра.
Да ты что? Я ничего не видел!
Тигра поверил и рассказал:
Твоего Кыша должны были мне купить, уже деньги вынули. А я увидел тебя, заорал: «Двапортфеля!» и его не купили, за то что я ору как невоспитанный. Если по правилам, то это мой щенок. Тигра погладил Кыша.
Но ведь я же не виноват, что так вышло, заметил я.
А кто же? Я ведь тебе кричал, а не другому. А потом было ещё хуже, продолжал рассказ Тигра. Мне вместо этого Кыша купили аквариум большой такой с рыбками. Двадцать рыбок в нём плавало. Папа дал мне его подержать, чтобы лицо платком вытереть, а я пошёл, поскользнулся на корке дыни, и всё Аквариум на кусочки. Восемь рыбок я спас и быстро кинул в чужие банки.
Есть же ведь такие люди, которые бросают разные скользкие корки на землю! с досадой сказал я и подумал, что трудно придумать ещё одну такую неудачу, как у Тигры в прошлое воскресенье
Я пригласил его приходить ко мне играть с Кышем и со мной
Дядя Сергей Сергеев, пока Тигра рассказывал, читал газету. Мы пошли дальше. По дороге я успел расспросить его, что такое цунами. Оказывается, это самая большая из всех океанских волн, высотой с многоэтажный дом. И папа моих вопросов боялся, как этой волны.
Когда мы подошли к нашему дому, дядя Сергей Сергеев сказал:
Когда мы подошли к нашему дому, дядя Сергей Сергеев сказал:
Ну, Алексей, будь здоров. Рад, что смог тебе помочь.
Он был такой высокий, что тётя Женя с первого этажа сердито задёрнула на окнах шторы.
А вы? спросил я. Мы же идём к нам обедать. Скоро мама придёт.
Зашёл бы, но хочу успеть в одно место.
Дядя Сергей Сергеев запыхтел трубкой, лицо его утонуло в дыму, и я догадался, что он не хочет заходить к нам из-за ссоры с папой. А расспрашивать, что это всё-таки за ссора, мне было неловко, хотя и очень интересно. Я его поблагодарил. Он погладил меня и Кыша по голове и ушёл. И за ним, как за паровозом, тянулось облако дыма
Лифтёрша тётя Кланя, когда мы вошли в подъезд, заахала и запричитала:
Нашёлся касатик Да кому ты помешала, добрая скотинка?.. Где же ты пропадал?.. Уши твои длин-ныи-и, пыльны-и, курча-вы-и
В институте он был. Опыты на нём хотели делать. На другую планету запустить, пошутил я.
Что ж, там собак не хватает, на тех планетах-то? спросила тётя Кланя.
Они только у нас на земле водятся, сказал я, опустил наконец Кыша на пол и, волнуясь, как будто нажимал кнопку пуска ракеты, нажал чёрную кнопку нашего этажа.
Кабина вздрогнула, и мне показалось, что под нами загрохотали двигатели ракет и в круглых иллюминаторах виден покачнувшийся и уменьшающийся на глазах краешек Земли. Облака океаны и разные страны На плечи мне давит страшная тяжесть, но я слежу за десятком приборов и управляю ракетой.
Мы летим на другую планету, сказал я Кышу. Там срочно потребовались собаки.
«А мне всё равно, куда лететь. Лишь бы мы были вместе. Без тебя я не могу. Рр-y», ответил Кыш, и мы с ним поплавали в невесомости.
Только мне было тоскливо оттого, что я надолго улетел от мамы, и папы, и Снежки. Прямо лучше бы не улетал!..
Вдруг двигатели ракеты, отгрохотав, смолкли, я дотянулся на цыпочках до иллюминатора в железной двери, чтобы взглянуть, что это за планета, на которой не водятся собаки и на которую мы прибыли с Кышем.