Разрешите нам тоже! с завистью загалдели другие девушки.
Кажется, я принял решение! строго сказал завуч, и их как ветром сдуло.
Я очень обрадовался неожиданной помощнице Оле, а мама выдала ей денег на разъезды.
Андрей Иванович! сказала Оля завучу, приложив руку к груди. Я всю жизнь буду благодарить вас за сегодняшний счастливый день!
Это почему же? подозрительно спросил завуч.
Сегодня контрольная по геометрии, сказала Оля.
Мама засмеялась, завуч посмотрел по сторонам, наверно, чтобы заменить Олю кем-нибудь другим, но было поздно. Мы с Олей уже бежали по улице.
В троллейбусе по дороге в институт я рассказал ей, как уснул, надев на себя ошейник, а когда проснулся, Кыш как в воду канул. А оперативник установил, что нашу квартиру забрызгали эфиром. Оля очень пожалела Кыша. Она его хорошо помнила, и он ей нравился больше, чем Гера собака её приятеля, Рудика.
51
Когда мы приехали, я попросил Олю ни в коем случае не брать меня больше за руку, даже если переходим дорогу. А то как будто я из детского сада. И Оля пообещала.
В институт нас не пустила вахтёрша в зелёной гимнастёрке и с медалью «За отвагу». Она не знала, приносили вчера сюда продавать собаку, похожую на Кыша или нет.
Мимо нас проходили сотрудники. Они раздевались в гардеробе снимали пальто, надевали белые халаты и поднимались по лестнице.
И я, и Оля пробовали расспросить четырёх человек про Кыша, но они в ответ смеялись, говорили какую-то ерунду, не пытаясь даже понять, что речь шла о щенке, попавшем в беду.
Тогда Оля подошла к молодому, но лысому человеку в очках и в упор задала ему вопрос.
Послушайте! В конце концов, вот у вас есть сердце?
Этот человек вздрогнул, приложил руку к груди и сказал, улыбнувшись:
Фу!.. Стало полегче. На месте Я вполне мог забыть его дома или в закусочной. Аспирант Пашков к вашим услугам.
Так вот узнайте немедленно, не находится ли в вашем собакариуме щенок Кыш. Вчера его похитили, потребовала Оля.
Она, как я понял, очень разозлилась за то, что никому до нас не было дела.
Длинная шерсть уши тёмные, чёлка на лбу, сказал я.
Морда у него похожа на цветок на хризантему, добавила Оля.
Я не знаком с этим цветком, сказал аспирант Пашков.
Мне очень жаль вас, ответила Оля.
Наука!.. Науке я отдал всё!
Аспирант Пашков, извиняясь за то, что всё отдал науке, развёл руками и ушёл, а я спросил у Оли:
А для тебя что главней наука или цветы?
Наука о цветах, сказала Оля, засмеявшись.
Разве такая есть?
Скоро будете её проходить. Ботаника называется эта прекрасная наука.
А про собак есть наука собакотаника?
Есть, только собакология.
А про кошек?
Наверно, кошкология. А ещё есть птицеология, рыбология, слонология, червякология и даже шакалогиенология. В общем, зоология. А я её не люблю. Я люблю ботанику.
Несмотря на тоску по Кышу, у меня дух захватило от радости, что имеется столько наук про животных и что можно будет их изучать, когда я стану грамотным.
Мы с Олей ходили по вестибюлю; я думал об этих науках и ещё о том, что среди людей занятых своими заботами, всегда можно найти человека, который тебе поможет. Нужно только хорошенько поискать
Когда Пашков пришёл и сказал, что щенок, похожий на Кыша, сидит в клетке и, главное, что его принесли вчера, мне не поверилось.
И вы его видели? спросил я.
Конечно. Уши тёмные, чёлка на лбу. Грустит, сказал Пашков.
Так давайте заберём его! Напишите нам пропуск! крикнул я, не удержавшись.
Вот тут я ничем не смогу вам помочь. Нужно прийти твоему отцу или маме с документами на щенка. Кроме того, институт заплатил за него деньги. Советую поторопиться.
Я закрыл глаза и прикусил губу. Ведь мы ещё не зарегистрировали Кыша.
Пока я стоял, в ужасе забыв обо всём на свете, Оля о чём-то договорилась с Пашковым.
Пойдём на работу к отцу! заторопила она меня. Адрес знаешь? Не бойся! Докажем, что он твой!
Желаю успеха. Вам повезло, что сегодня я был с сердцем, сказал Пашков, и я попросил его последить, чтобы на Кыше не делали опытов, ничего не отрезали и не пришивали и не посылали в космос на долгие годы, потому что Кыш очень глупый щенок.
На меня он произвёл впечатление умного пса, сказал Пашков.
На всякий случай я помотал головой и не признался, что Кыш умеет включать и выключать свет и разговаривать.
Послушайте, аспирант Пашков, вы не спросили, кто его вчера принёс? поинтересовалась Оля.
Трое парней. Фамилий не знаю. Пока! Я и так опоздал.
Спасибо! крикнул я вслед убегавшему по лестнице Пашкову.
52
До папиной работы мы доехали на такси за пятьдесят четыре копейки.
Внутрь нас не пустят. Тут собак не трогают, а отгадывают тайны Вселенной, сказал я Оле.
Мы подошли к окошечку бюро пропусков, и я попросил девушку найти моего папу Сероглазова по особо важному делу и чтобы он быстрей бежал вниз.
Он ещё не вернулся, немного погодя сказала девушка. Возьми, мальчик, трубку. С тобой будут говорить.
Я, подложив под ноги портфель, взял трубку и спросил:
Вы кто? Я Алёша Сероглазов.
Алёша, здравствуй. Говорит дядя Сергей Сергеев. Что-нибудь случилось или ты просто так?
А где папа?
Его не будет ещё часа два. Ты не реветь ли собрался? Подожди, я сейчас спущусь вниз.
С кем ты говорил? спросила Оля, когда я протянул в окошечко трубку.
Сергей Сергеев. Бывший папин друг. Он предал папу, хотя съел с ним пуд соли, зло сказал я, но, когда к нам подошёл он сам, мне стало неудобно.
Дядя Сергей Сергеев, которого я давно не видел, совсем не был похож на предателя папы. Просто не мог предать папу такой высокий человек с такими весёлыми и добрыми глазами.
Дядя Сергей Сергеев, которого я давно не видел, совсем не был похож на предателя папы. Просто не мог предать папу такой высокий человек с такими весёлыми и добрыми глазами.
Во рту у него торчала сигара, из кармана две трубки, и он весь был окутан сизым крепким дымом.
Оля тут же объяснила, что нужно быстрей сделать для спасения Кыша.
Недолго думая дядя Сергей Сергеев, крякнув, посмотрел в свой бумажник, снял белый халат, взял в гардеробе синий плащ и сказал:
Бегом! За мной!
И первый раз за сегодняшний день я почувствовал, что всё будет в порядке.
Мы с Олей бежали за широко шагавшим дядей Сергей Сергеевым, как вагончики за паровозом, окутанным дымом
Но как доказать без документов, что щенок наш Кыш? Как доказать? И кто эти трое парней? И зачем они так?..
И вдруг, когда мы ехали уже в машине, я вспомнил удар снежком по затылку и как Рудик прошёл мимо меня, смеясь и разговаривая с двумя парнями, а я стоял, потирая рукой голову, и под ногами у меня валялась упавшая фуражка
Это они! Они отомстили за то, что Кыш взял след! За то, что Рудика заставили подписаться на газеты и журналы! Они унесли Кыша, и тётя Кланя слышала, когда он визжал в мешке, как поросёнок!
Дядя Сергей Сергеев! Можно, мы на минутку подъедем к школе? Очень нужно! попросил я, объяснив шофёру, как проехать.
У меня вмиг родился план, и поэтому я подумал: «Если это вы, то я вас не боюсь! Я, самый маленький в школе первоклашка, по прозвищу Двапортфеля, больше никого не боюсь!»
Я выскочил из машины, когда мы подъехали к школе, и пулей влетел по лестнице на наш этаж. Шёл урок. В коридоре никого не было. Я подбежал к стенгазете и сорвал плохо приклеенную фотокарточку чемпиона по плаванию Рудика Барышкина.
Мне было бы приятней положить в карман двух мокрых жаб, десяток косикосиножек или очковую змею кобру, чем эту фотокарточку!
И только я собрался бежать обратно, как меня строго окликнули:
Сероглазов!
Я встал как вкопанный, обернулся и похолодел от того самого страха, который, я думал, никогда больше ко мне не вернётся.
Меня окликнул директор нашей школы. Я не двигался с места, пряча фотографию Рудика за пазуху, и это было совсем отвратительно.
Директор быстрыми шагами направился ко мне. Он подходил всё ближе и ближе. Я видел, как у него на переносице сходятся брови и приоткрывается рот для того, чтобы меня спросить: «Ты почему не на уроке? Ты зачем сорвал фотокарточку нашего славного чемпиона Барышкина?»
В моей голове пронеслось: «Кыш! Он один! Он ждёт!»
И тут как будто крылья выросли у меня из спины и появилось дыхание, которое папа называл вторым, а я ещё не хотел папе верить, что оно существует.
Я на этом втором дыхании, не чувствуя под собой ног, слетел по лестнице вниз и уже мчался по двору, включив третье дыхание, а из открытого окна мне вслед кричал директор:
Сероглазов! Вернись! Куда ты? Приказываю меня не бояться!
Я тоже хотел ему крикнуть: «И вы за меня не бойтесь! Мы спасём моего щенка Кыша! Мне завуч разрешил!» Но дверь такси открылась, дядя Сергей Сергеев втащил меня в машину, крикнул шофёру: «Полный вперёд!» и она рванулась с места. Не успев отдышаться, я оглянулся и представил, как за нами началась погоня.
Впереди всех, на вороном коне, у которого были перевязаны бинтами коленки, скакал наш директор в папахе и в бурке, а за ним на тачанке завуч с Ветой Павловной, а за тачанкой, тоже на лошадях, целый полк старшеклассников. Цокот стоял такой, словно танки мчались, а не конница. У коней развевались гривы и хвосты! Наш директор всё ближе, всё ближе! Мы летим по улицам, перекрёсток за перекрёстком. Красивая, вытянутая морда лошади с бешеными, весёлыми глазами вот-вот ткнётся в заднее стекло машины, но тут раздаётся милицейский свисток. Какой умница старшина с черно-белой палочкой! Он на ходу ловит поводья лошади нашего директора, а его штрафует за превышение скорости!
Позвольте мне заплатить штраф! услышал я, очнувшись от погони, голос дяди Сергей Сергеева. Шофёр не виноват. Это я попросил гнать на всю железку. Срочное дело.
Старшина, оторвав квитанцию, сказал шофёру:
Скажите спасибо, что не проколол талон.
Спасибо, зло сказал шофёр, и мы поехали дальше.
53
В вестибюле института дядя Сергей Сергеев велел нам с Олей подождать, а сам надел халат и, на ходу что-то сказав вахтёрше, поднялся наверх.
Когда мы его ждали, я заметил, что Оля стала какой-то грустной. Может, она тоже догадалась про Рудика? Каково ей гулять с ним по улице и знать, что он почтовый воришка?
Когда мы его ждали, я заметил, что Оля стала какой-то грустной. Может, она тоже догадалась про Рудика? Каково ей гулять с ним по улице и знать, что он почтовый воришка?
Я даже захотел из-за Оли и отца Рудика, к которому ночью вызывали «неотложку», и из-за брата, военного лётчика, чтобы похитителем Кыша оказался не Рудик, а кто-нибудь другой.