Это совершенно другое дело! с каким-то воодушевлением «порадовал» его Шторм, открутив пробку. Перегнувшись через стол, плеснул в стакан Виктора. Там приказы, а приказы скайлы исполняют неукоснительно. Если у тебя есть право распоряжаться их жизнями, думать о том, стоит или не стоит подыхать во имя указанной цели, никто не станет.
Мрачная картина, наслаждаясь коньячным духом, заметил Шаевский.
Совершенно иная структура взаимодействий, не согласился с ним Шторм. У самаринян во главе угла Богини и понятие Пути, который олицетворяет каждая из них. У скайлов разум и его величие. Самопознание, самосовершенствование, понимание собственной мощи, в которой скрыта их уязвимость. Отсюда четкая иерархия и запредельный самоконтроль. Рамки раздвигаются лишь для тех, кто на самом верху, но там уже другие игры. На выживаемость.
Без пропагандистской мишуры заставляет задуматься, а надо ли это нам? влив в себя коньяк, скривился Виктор.
Все еще хуже, «успокоил» его Шторм. Разговор был не по необходимости, с прицелом на будущее. Ментальные программы, через которые проходит превалирующее большинство воинов, включают в себя довольно жесткие установки. Равнодушие перед лицом смерти результат одной из них. И распространяется это самое равнодушие не только на самих себя, но и на всех остальных. Единственные, перед кем работают не столь эффективно женщины и дети. Но и тут достаточно нюансов.
Налей! потребовал Шаевский, протянув пустой стакан.
Рано заливаешь, усмехнулся Шторм. Я еще ничего про традиционалистов не сказал.
А это обязательно сегодня? вроде как испугался Виктор, продолжая тянуть руку к бутылке.
Шторм в просьбе не отказал, добавил и себе, и ему, продолжая рассказывать:
За последние пятнадцать-двадцать лет законы внутреннего уклада скайлов несколько смягчились. Особенно это касается браков, из двух видов которых один требует полного подчинения женщины. Насколько ты понимаешь, речь идет не о физической стороне, а о ментальной.
Слава протянул Шаевский с улыбкой. Скепсиса в ней было значительно больше, чем желания продемонстрировать свое расположение.
А ведь еще недавно был господин полковник, «недовольно» качнул головой Шторм.
Шаевский даже не дернулся, только взгляд стал подобострастным, но и тот быстро «потух», вернув их, если и не на одну ступень, то так, что лишь с разницей по задачам.
Ладно, считай, что я сегодня добрый, как и недавно Виктор, влив в себя коньяк, многообещающе произнес он. Знаешь, как переводится скайл с их древнего языка?
Откуда? развел руками Шаевских. В служебных методичках об этом ни слова.
Избранные, не затянул с продолжением Шторм. А если конкретнее те, кто имеет право.
Твою! отреагировал не столько на слова, сколько на мелькнувшие ассоциации Шаевский. Подожди поднялся он. Качнув головой в ответ на предложение продолжить коньячный диалог, отошел к окну. Благо, в этом кабинете места хватало, чтобы движение слегка сбросило ударивший в голову адреналин. Мы ведь говорим не о возможном геноциде других рас?
Ну почему же не о нем? обманчиво добродушно фыркнул Шторм. О возможностях скайлов мы до сих пор больше догадываемся, чем знаем.
И это одна из причин, по которой наше правительство согласилось пойти на контакт с самаринянами, развернулся к нему Шаевский. Считай, что я проникся, но моего вопроса это не отменяет.
Какого именно? уточнил Шторм, прекрасно понимая, о чем именно тот спросил.
Прикрытие Элизабет моя забота, оставаясь на месте, четко, едва ли не по слогам, произнес Виктор.
Твоя? подошел к нему полковник.
Рост практически один в один, да и комплекцией друг другу не уступали, но вот матерости Шаевскому не хватало. Когда к запредельной наглости плюсом такая же уверенность. Не в том, что сможет обманывать себя в их конторе было не принято, что сделает все, что необходимо и даже больше.
Она мне дорога не меньше, чем тебе, уже мягче, почти по-дружески заметил Шаевский.
Неужели и я был когда-то таким же идиотом? глядя на Виктора со снисходительной усмешкой, поморщился Шторм.
Шаевский даже не шевельнулся, да и выражение лица не изменилось, но глянь кто со стороны, в увиденном не ошибся. Их бой шел на другом уровне.
Говорю раз, спустя довольно долгую паузу, продолжил полковник, и повторять не буду. Дорога тебе мне Забудь! Это все за кадром. Здесь же ничего, кроме поставленной задачи нет и быть не может.
Интересный расклад хмыкнул Шаевский. Потом дернул головой А не пошел бы ты
Виктор уже покинул кабинет, а Шторм продолжал стоять неподалеку от окна и улыбался, глядя в пустоту. Майор и так был неплох, а с соответствующей мотивацией
Ради победы Шторм был готов оставаться сволочью
Ты сейчас домой или в Управление?
Ровер несколько раз посматривал в нашу сторону и даже порывался сбежать от желающих получить ответы на вопросы, которые не успели прозвучать в зале доклад Лазовски завершал четвертый информационный блок, но в последний момент что-то, да мешало. Не сдержался он, окончательно избавившись от поклонников своего лекторского таланта, когда Низморин позволил себе некоторую вольность.
Впрочем, тот всего лишь придержал меня под локоть, да прикрыл собой от проходившего мимо не в меру ретивого генерала, который очень активно жестикулировал, что-то доказывая своему собеседнику.
Для Валеры это стало сигналом из первого акта выжато все, что возможно. Ушел он, извинившись, что вынужден прервать столь интересную беседу, как только стало понятно, что Лазовски направляется именно к нам.
В Управление, бросив взгляд на дисплей комма, вздохнула я. Жерлиса срочно вызвали в Штаб, мне пришлось отдуваться за него.
А своих задач никто не отменял, вроде как сокрушенно улыбнулся Лазовски. Напоишь кофе?
Напрашиваешься в гости? недоверчиво приподняла я бровь.
Конференция была трехдневной. Первый от заката до рассвета, как пошутили сидевшие у меня спиной острословы, второй и третий до обеда. Темы докладов не позволяли скучать, да и выступающие жили тем, о чем говорили, создавая атмосферу вовлеченности. Ощущение, что все мы делали одно дело.
Возможно, кто-то и верил лица некоторых, помладше званиями, выглядели одухотворенными, я же сомневалась. Знала достаточно, чтобы не ловиться на подобные крючки.
Есть такое желание, чуть заметно улыбнулся Лазовски.
В душе дернуло затихшей вроде болью. В сдвинувшихся уголках губ не было даже отголоска эмоций. Маска, не более.
А если мы пешком, да по городу? иронично прищурившись, предложила я. Злобин нас сразу порвет, или оставит что-нибудь? В качестве назидания потомкам?
За мою охрану отвечают другие, как-то судорожно вздохнув, произнес вдруг Ровер. И если сначала голос звучал чуть надорвано, то закончил он уже твердо. Решительно. А если будет зверствовать, всю вину возьму на себя.
За мою охрану отвечают другие, как-то судорожно вздохнув, произнес вдруг Ровер. И если сначала голос звучал чуть надорвано, то закончил он уже твердо. Решительно. А если будет зверствовать, всю вину возьму на себя.
Зафиксировано! хохотнув, кивнула я. Меня ждут на выходе.
На каком? не разочаровал Лазовски. Кроме центрального есть еще четыре.
Нас расстреляют! с восторгом выдохнула я.
Возможная свобода ударила голову, заставляя верить, что все последние месяцы были просто сном. Страшным, наполненным трагическими событиями, но лишь сном.
Не сразу, «обрадовал» он, окинув зал быстрым взглядом. Похоже, увиденным остался доволен. Подав мне бокал с освежающим напитком, который я машинально приняла, не попросил приказал: Держись рядом.
Шел он не торопясь. Кому-то кивал, с кем-то заговаривал, отделываясь несколькими короткими фразами. Дважды представил меня высшим офицерам Штаба, с которыми мы как-то случайно пересекались в своем неконтролируемом движении. Не как жену помощника директора Службы маршалов. Один развел руками, едва заметным движением головы указав на меня.
Ничего подозрительного, все в рамках свободного общения.
На десять часов, тридцать, неожиданно тихо произнес он, склоняясь ко мне и забирая бокал.
Принято, так же шепотом отозвалась я, с милой улыбкой сворачивая влево.
Проскользнула между двумя столами, стоявшими близко, но недостаточно, чтобы меня остановить. Сдвинула перегородку, которая прикрывала проход в комнату обслуживающего персонала проигнорировала удивление на лице попавшейся на пути официантки.
Двадцать восемь, двадцать девять взгляд уперся в блок цифрового замка. Архаичная вещь, но в старых зданиях еще встречались.
На то, чтобы сканер командного интерфейса взломал код доступа, ушло не больше трех секунд
Умница! раздалось совсем рядом.
Приближения Ровера я не заметила работала его защита, но ощутила. Как что-то свое родное.
Так было раньше Время этого не изменило.
Дальше? я продолжила «игру», сделав вид, что не расслышала личностных ноток в его голосе.
Прикрывай! мгновенно сменил он интонации, сдвинув меня и первым входя в открывшийся тамбур.
Вопреки ожиданиям за ним оказалась не кухня лифт. И тоже довольно устаревшей конструкции.
Последние несколько минут слегка отрезвили, медленное движение вниз продолжило процесс. Ребячество Вот только черты лица Ровера смягчились, из глаз ушла отстраненность, заставлявшая вспоминать о ментальных методиках самаринян.
Эти мгновения стоили того, чтобы еще не раз поддаться безрассудству
Я так считала!
Я тоже так считаю, сделав шаг ко мне, Геннори буквально прижал меня к перегородке. Ты
Его губы мазнули по щеке, заставив вздрогнуть и вспомнить, что я все-таки женщина. Женщина, которая его любила и, наверное, продолжала любить
Как-то иначе, когда готов отдать всю кровь по капле, лишь бы жил он. Когда и прикрыть спину, и согреть собой и
Извини резко отстранился от меня Лазовски, и замер, развернувшись к двери. Бесстрастный Безукоризненный Без
Кабину он покинул первым, едва дождавшись, когда створа сдвинется достаточно, чтобы мог пройти.
Господин полковник, тут же оказался рядом с ним один из офицеров охраны, дожидавшихся нас на лифтовой площадке, катер готов. Контроль Главный-четыре сдал.
Принято, кивнул он, пропуская меня вперед.
Пока добирались до катера, молчали. Кураж потихоньку стихал, уступая место пониманию, что так правильно. Он. Я.