Не интрига ли, предоставляющая места по протекции? Нет, тысячу раз нет!
Ничто не стоит на пути того, кто желает достичь высшей степени в обществе, устроенном Хирамом.
Достаточно быть только этого достойным.
Все по заслугам, а не по наследству; все благодаря знанию, а не благодаря удаче; все по состязанию, а не следствием интриг; такова именно постановка второй социальной формулы Хирама.
Всем, кто настаивает на том, чтобы франкмасонство не было связано никаким старшинством степеней, покажите им историю мастера. Если они отрицают возможность существования такого идеального общества, в котором правят только знающие, расскажите им, вместе с Фабром д'Оливе и Сент-Ивом д'Альвейдром, историю Рама и его универсального государства. Если они найдут эти истории неинтересными, перенесите их в недра устройства удивительного Китая и поищите вместе с ними должностей, которые не доставались бы по конкурсу![20]
Мы могли бы еще указать на многие другие социальные толкования этой легенды, но для этого нам не хватает места. И достаточно будет для нас понимания нервых двух социальных формул Хирама.
Каждому сообразно, его способностям и каждому по заслугам.[21]
Астрономическое толкование легенды Хирама было трактовано всеми масонскими писателями, обладающими достаточной авторитетностью, так что я считаю бесполезным прибавить здесь что-либо.
Принадлежащие к масонам усматривают в легенде о Хираме почти исключительно солнечный миф; об этом свидетельствует следующая выдержка.
Солнце во время летнего солнцестояния возбуждает у каждого песню возрождения, и потому Хирам, изображающий солнце, имеет законное право дать ему священное слово, т. е. жизнь.
Когда солнце спускается в нижние зодиакальные знаки в природе наблюдается онемение; Хирам не может поэтому объявить священного слова товарищам, изображающим три последних месяца года.
Первый товарищ легко поражает Хирама 24-дюймовой линией, изображающей 24 часа суточного оборота земли: это первое неравное распределение времени (между днем и ночью) после достижения солнцем наибольшей высоты; оно слегка покушается на существование солнца и наносит ему первый удар.
Второй товарищ ударяет Хирама железным наугольником; это символ последнего сезона, изображенный пересечением двух линий, делящих на 4 части зодиакальный круг, в центре которого находится символическое сердце Хирама; здесь сходятся концы четырех квадратов, изображающих четыре времени года: это второе неравное распределение времени (между днем и ночью); начиная с этого момента оно наносит более глубокий удар солнечному существованию.
Третий товарищ смертельно поражает Хирама сильным ударом молота по лбу. Цилиндрический вид молота, символ круглого года, или круга, кольца.
Это третье распределение времени между днем и ночью, и оно наносит последний удар умирающему солнцу.
Из этого толкования можно заключить, что Хирам, плавилыцик металла, ставший архитектором, героем нового предания, есть Озирис (солнце) современного посвящения; что Изида, вдова его, Ложа (эмблема земли), по-санскритски: logâ мир; и что Хорус, сын Озириса (или света) и сын вдовы есть франкмасон, т. е. ученик, живущий на земной Ложе (дитя вдовы и света).[22]
«Итак, три вероломных подмастерья-товарища предали своего мастера, подобно тому, как это сделал Тифон с Озирисом, и в рассказе говорится: Хирам направляется к двери Запада, с целью выйти из Храма; это как раз совпадает с движением солнца; ибо, если я предположу, что это светило в первый весенний день находится под знаком Овена, то в последний день его торжественного летнего солнцестояния или накануне своей смерти, оно находится в созвездии Весов и спускается к горизонту через Западную дверь; и если я рассмотрю тогда положение созвездия Овена на восток, то я замечу вблизи Ориона, с поднятой рукой, держащей палицу и в позе удара. К северу я замечаю Персея с оружием в руке и в позе человека, готового нанести жестокий удар. Я повторяю, что убийство Хирама, рассматриваемое фигурально, т. е. в аллегорическом стиле, наподобие страданий Озириса, Адониса, Атиса и Митры, есть результат воображения жрецов-астрономов, имеющих целью красноречивое объяснение отсутствия солнца на земле.
Рассказ о Хираме закончен, ибо на небе видно 9 мастеров, идущих на поиски его тела, и если обратить свои взоры на Запад, то при закате солнца замечаем созвездия Персея, Пегаса и Ориона. Следя в этом положении за остальными созвездиями, украшающими небо, видим на севере: Цефея, Геркулеса и Волопаса, а на востоке замечаем появляющихся Центавра, Змея и Скорпиона; все они идут мерным шагом на запад за солнцем до момента его нового появления (т. е. воскрешения) на востоке».[23]
2. Моральное значение. На моральное и религиозное значение этой легенды о Хираме было обращено внимание всех великих реформаторов франкмасонства. Так, в попытке соединения различных ритуалов, озаглавленной: «Мастер, украшенный орденами трех степеней» (Le Mattre decore en trois points) вступающий в орден и размышляющий о его тайнах делит последние на пять классов.
«К первому классу относятся тайны, изображающие естественную, универсальную и неизменную религии, основанную на символах и изречениях».
Усилиями рабочих всех классов и национальностей, совместными трудами которых воздвигается Храм Единственному Богу, легенда о Хираме поучает своих приверженцев традициям гностиков и всех древних посвященных в таинства; она поучает также и тому, что существует единственная религия, о которой свидетельствуют всевозможные культы и частные религии.
Поэтому каждый настоящей франкмасон должен быть врагом сектантства, какой бы вид ни принимало последнее.
Второй класс содержит масонские тайны, согласно автору, цитируемому мною, относящаеся к явлениям природы.
Это намекает на герметический и на алхимический смысл легенды о Хираме; этого развивать я здесь не желаю.
Третий класс тайн это совершенство человеческого сердца, для которого Храм служить только аллегорией.
С этой точки зрения в легенде о Хираме можно заметить великий закон возмездия, изображенный воскрешением Хирама, изгнанием и наказанием виновных.
Чем же разнится этот закон от изречения, ставшего популярным: всегда наказывается порок и награждается добродетель?
Не дает ли громадной поддержки этому изречение знание закона Кармы, гласящего, что в невидимом всякое действие требует равного ему противодействия, и указывающего на взаимное сходство законов морали?
Четвертый класс тайн относится к солнечному мифу, о котором мы говорили раньше.
Наконец, пятый класс обнимает масонские тайны, указывающие на борьбу между страстями и волей.
«Победа ошибок и страстей над правдой или же победа добродетели над ошибками страстей, изображается в легенде смертью и воскрешением Хирама (изображающего собою правду или добродетель), который был сначала умерщвлен тремя преступными товарищами (честолюбие, ложь и невежество), затем извлечен из гроба и отомщен девятью добродетельными мастерами (представляющими собою масонские обязанности и добродетели).
3. Психологическое значение. Самое важное из толкований, которые можно без противоречия приписать легенде о Хираме, есть то, которое относится в таинственным учениям, преподающимся во всех храмах, смотря по развитию души вступающего в общество.
Цель всей легенды о Хираме заключается в представлении смерти этого праведника, убитого тайком, и в его воскрешении.
Принцип, управляющей во Вселенной разрушением и изменением форм, этот принцип известный из всех теогнозий и обозначаемый именами: Сива, Ариман, Тифон[24], Нагаш. Сатана, превосходно определен у Фабра д'Оливе именем: Судьба.
Самое ужасное орудие, которое Судьба может противопоставить божественно всемогущей человеческой воле, это смерть. Посвящение во все времена и эпохи преследовало единственную цель: научить человека, и этим удары судьбы сделать беспомощными.
Участнику в Элевсинских мистериях[25] угрожала смерть на каждом шагу; это делалось ради того, чтобы вступивший в это общество был всегда готов встретить смерть и чтобы он дошел до крайних выводов, на которые он был способен.
Один из страшнейших опытов, которые участвующей мог перенести, был следующий:
Перед ним ставили два стакана.
Великий жрец говорил:
«Сын земной, знай, что в одном из этих стаканов содержится страшный яд. Если ты истинно веришь, если не боишься умереть, выбери один из них и выпей. Да покровительствуют тебе боги!»
Перед ним ставили два стакана.
Великий жрец говорил:
«Сын земной, знай, что в одном из этих стаканов содержится страшный яд. Если ты истинно веришь, если не боишься умереть, выбери один из них и выпей. Да покровительствуют тебе боги!»
В случай отказа, участвующей заключался в плен до самой своей смерти.
Среди посвящаемых в таинства Платон был знаменитейшим по мужеству, с которым он выполнял этот опыт.
Легенда о Хираме показывает нам подробное развитие этого обряда; этот мудрец соглашается лучше умереть, чем выдать свою тайну, и вследствие этого он становится бессмертным.
В истории развития хлебного зернышка мы достаточно настойчиво подчеркивали то, что смерть всегда предшествует следуемой за нею жизни, и поэтому нельзя не видеть в этом облагораживающем душу законе аналогичного повторения того же факта.
«На символическом языке говорят вообще это так: смерть есть дверь к жизни; эта истина мало известна тем, кто имеет степень мастера, хотя эмблемы, находящиеся перед их глазами, казалось бы, должны были их научить этому. Под фигурой смерти понимают процесс либо брожения, либо разложения, предшествующие рождению и создающие его; без первого условия, второе не может иметь места; одним словом, для того, чтобы произошло зарождение, необходимо, чтобы рождающие принципы умерли, чтобы, так сказать, они разрушились и разъединились при разложении. Действительно, каким же образом без внешнего движения или без брожения, без раздвигания, без разгона окружающих частиц зародыш мог бы появиться на свет из-за оболочек, держащих его в плену?»[26]
«Во всех этих древних обрядах, равно как и в масонском посвящении, церемония приема изображала обращения небесных тел и их благодетельное и плодотворное влияние на землю. Эти обряды намекали на различные очищения души, совершающиеся при ее переходах из одной планеты на другую, на которых она одевалась все более чистым и совершенным телом, смотря по тому, как она приближалась к своему Источнику, несотворенному Свету. Жрецы, руководящие посвящением, приписывали этому последнему свойство избавлять душу посвящаемого от различных планетарных передвижений, ибо душа адепта, после его смерти, прямо переходила в местопребывание вечного блаженства».[27]