Он живет себе в городе Вологде,
А я на Севере, а Север вона где!
Все обиды мои годы стерли,
Но живу я теперь, как в наручниках:
Мне до боли, до кома в горле
Надо встретить того попутчика!
Но живет он в городе Вологде,
Ая на Севере, а Север вона где!..
И фюрер кричал, от «завода» бледнея,
Стуча по своим телесам,
Что если бы не было этих евреев,
То он бы их выдумал сам.
Но вот запускают ракеты
Евреи из нашей страны
А гетто, вы помните гетто
Во время и после войны?
Солдат всегда здоров,
Солдат на все готов,
И пыль, как из ковров,
Мы выбиваем из дорог.
И не остановиться,
И не сменить ноги,
Сияют наши лица,
Сверкают сапоги!
По выжженной равнине
За метром метр
Идут по Украине
Солдаты группы «Центр».
На «первый-второй» рассчитайсь!
Первый-второй
Первый, шаг вперед! и в рай.
Первый-второй
А каждый второй тоже герой,
В рай попадет вслед за тобой.
Первый-второй,
Первый-второй,
Первый-второй
А перед нами все цветет,
За нами все горит.
Не надо думать с нами тот,
Кто все за нас решит.
Веселые не хмурые
Вернемся по домам,
Невесты белокурые
Наградой будут нам!
Всё впереди, а ныне
За метром метр
Идут по Украине
Солдаты группы «Центр».
На «первый-второй» рассчитайсь!
Первый-второй
Первый, шаг вперед! и в рай.
Первый-второй
А каждый второй тоже герой,
В рай попадет вслед за тобой.
Первый-второй,
Первый-второй,
Первый-второй
Вцепились они в высоту, как в свое.
Огонь минометный, шквальный
А мы всё лезли толпой на нее,
Как на буфет вокзальный.
И крики «ура» застывали во рту,
Когда мы пули глотали.
Семь раз занимали мы ту высоту
Семь раз мы ее оставляли.
И снова в атаку не хочется всем,
Земля как горелая каша
В восьмой раз возьмем мы ее насовсем
Свое возьмем, кровное, наше!
А можно ее стороной обойти,
И что мы к ней прицепились?!
Но, видно, уж точно все судьбы-пути
На этой высотке скрестились.
Сыт я по горло, до подбородка
Даже от песен стал уставать,
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
Чтоб не могли запеленговать!
Друг подавал мне водку в стакане,
Друг говорил, что это пройдет,
Друг познакомил с Веркой по пьяне:
Верка поможет, а водка спасет.
Не помогли ни Верка, ни водка:
С водки похмелье, а с Верки что взять!
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
И позывных не передавать!..
Сыт я по горло, сыт я по глотку
Ох, надоело петь и играть,
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
Чтоб не могли запеленговать!
Игорю Кохановскому
Игорю Кохановскому
Мой друг уедет в Магадан
Снимите шляпу, снимите шляпу!
Уедет сам, уедет сам
Не по этапу, не по этапу.
Не то чтоб другу не везло,
Не чтоб кому-нибудь назло,
Не для молвы: что, мол, чудак,
А просто так.
Быть может, кто-то скажет: «Зря!
Как так решиться всего лишиться!
Ведь там сплошные лагеря,
А в них убийцы, а в них убийцы»
Ответит он: «Не верь молве
Их там не больше, чем в Москве!»
Потом уложит чемодан
И в Магадан!
Не то чтоб мне не по годам,
Я б прыгнул ночью из электрички,
Но я не еду в Магадан,
Забыв привычки, закрыв кавычки.
Я буду петь под струнный звон
Про то, что будет видеть он,
Про то, что в жизни не видал,
Про Магадан.
Мой друг поедет сам собой
С него довольно, с него довольно,
Его не будет бить конвой
Он добровольно, он добровольно.
А мне удел от бога дан
А может, тоже в Магадан?
Уехать с другом заодно
И лечь на дно!..
В холода, в холода
От насиженных мест
Нас другие зовут города,
Будь то Минск, будь то Брест,
В холода, в холода
Неспроста, неспроста
От родных тополей
Нас суровые манят места
Будто там веселей,
Неспроста, неспроста
Как нас дома ни грей
Не хватает всегда
Новых встреч нам и новых друзей,
Будто с нами беда,
Будто с ними теплей
Как бы ни было нам
Хорошо иногда
Возвращаемся мы по домам.
Где же наша звезда?
Может здесь, может там
А ну-ка, пей-ка,
Кому не лень!
Вам жисть копейка,
А мне мишень.
Который в фетрах,
Давай на спор:
Я на сто метров,
А ты в упор.
Не та раскладка,
Но я не трус.
Итак, десятка
Бубновый туз
Ведь ты же на спор
Стрелял в упор,
Но я ведь снайпер,
А ты тапер.
Куда вам деться!
Мой выстрел хлоп!
Девятка в сердце,
Десятка в лоб
И черной точкой
На белый лист
Легла та ночка
На мою жисть!
Катерина, Катя, Катерина!
Все в тебе, ну все в тебе по мне!
Ты как елка: стоишь рупь с полтиной,
Наряди поднимешься в цене.
Я тебя одену в пан и в бархат,
В пух и в прах и в бога душу, вот,
Будешь ты не хуже, чем Тамарка,
Что решил я жизни в прошлый год.
И не бойся, Катя, Катерина,
Наша жизнь как речка потечет!
Что там жизнь! Не жизнь наша малина!
Я ведь режу баб не каждый год.
Катерина, хватит сомневаться,
Разорву рубаху на груди!
Вот им всем! Поехали кататься!
Панихида будет впереди
Мне ребята сказали
про такую наколку!
На окраине, где даже нет фонарей.
Если выгорит дело
обеспечусь надолго,
Обеспечу себя я и лучших друзей.
Но в двенадцать часов
Людям хочется спать
Им назавтра вставать
На работу,
Не могу им мешать
Не пойду воровать,
Мне их сон нарушать
Неохота!
Мне ребята сказали,
что живет там артистка,
Что у ей бриллианты, золотишко, деньга,
И что все будет тихо,
без малейшего риска,
Ну а после, конечно, мы рванем на бега.
Но в двенадцать часов
Людям хочется спать,
И артистке вставать
На работу,
Не могу ей мешать
Не пойду воровать,
Мне ей сон нарушать
Неохота!
Говорил мне друг Мишка,
что у ей есть сберкнижка,
Быть не может, не может наш артист не богат!
«Но у ей подполковник,
он ей-ей ей любовник!»
Этим доводом Мишка убедил меня, гад.
А в двенадцать часов
Людям хочется спать
Им назавтра вставать
На работу
Ничего, не поспят!
Я иду сам не рад:
Мне их сон нарушать
Неохота!
Говорил я ребятам,
что она не богата:
Бриллианты подделка, подполковник сбежал.
Ну а эта артистка
лет примерно под триста,
Не прощу себе в жизни, что ей спать помешал!
Ведь в двенадцать часов
Людям хочется спать
Им назавтра вставать
На работу,
Не могу им мешать
Не пойду воровать,
Мне их сон нарушать
Неохота!
Побудьте день вы в милицейской шкуре
Вам жизнь покажется наоборот.
Давайте выпьем за тех, кто в МУРе,
За тех, кто в МУРе, никто не пьет.
А за соседним столом компания,
А за соседним столом веселие,
А она на меня ноль внимания:
Ей сосед ее шпарит Есенина.
Побудьте день вы в милицейской шкуре
Вам жизнь покажется наоборот.
Давайте выпьем за тех, кто в МУРе,
За тех, кто в МУРе, никто не пьет.
Понимаю я, что в Тамаре ум,
Что у ей диплом и стремления,
И я вылил водку в аквариум:
Пейте, рыбы, за мой день рождения!
Побудьте день вы в милицейской шкуре
Вам жизнь покажется наоборот.
Давайте выпьем за тех, кто в МУРе,
За тех, кто в МУРе, никто не пьет.
То была не интрижка
Ты была на ладошке,
Как прекрасная книжка
В грубой суперобложке.
Я влюблен был как мальчик
С тихим трепетом тайным
Я листал наш романчик
С неприличным названьем.
Были слезы, угрозы
Всё одни и всё те же,
В основном была проза,
А стихи были реже.
Твои бурные ласки
И все прочие средства
Это страшно, как в сказке
Очень раннего детства.
Я надеялся втайне,
Что тебя не листали,
Но тебя, как в читальне,
Слишком многие брали.
Не дождаться мне мига,
Когда я с опозданьем
Сдам с рук на руки книгу
С неприличным названьем.
Мой сосед объездил весь Союз
Что-то ищет, а чего не видно,
Я в дела чужие не суюсь,
Но мне очень больно и обидно.
У него на окнах плюш и шелк,
Баба его шастает в халате,
Я б в Москве с киркой уран нашел
При такой повышенной зарплате!
И сдается мне, что люди врут,
Он нарочно ничего не ищет:
Для чего? ведь денежки идут
Ох какие крупные деньжищи!
А вчера на кухне ихний сын
Головой упал у нашей двери
И разбил нарочно мой графин,
Я мамаше счет в тройном размере.
Ему, значит, рупь, а мне пятак?!
Пусть теперь мне платит неустойку!
Я ведь не из зависти, я так
Ради справедливости, и только.
Ничего, я им создам уют
Живо он квартиру обменяет,
У них денег куры не клюют,
А у нас на водку не хватает!
Перед выездом в загранку
Заполняешь кучу бланков
Это еще не беда,
Но в составе делегаций
С вами ездит личность в штатском
Просто завсегда.
А за месяц до вояжа
Инструктаж проходишь даже
Как там проводить все дни:
Чтоб поменьше безобразий,
А потусторонних связей
Чтобы ни-ни-ни!
Личность в штатском парень рыжий
Мне представился в Париже:
«Будем с вами жить, я Никодим.
Вел нагрузки, жил в Бобруйске,
Папа русский, сам я русский,
Даже не судим».
Исполнительный на редкость,
Соблюдал свою секретность
И во всем старался мне помочь:
Он теперь по роду службы
Дорожил моею дружбой
Просто день и ночь.
На экскурсию по Риму
Я решил без Никодиму:
Он всю ночь писал и вот уснул,
Но личность в штатском, оказалось,
Раньше боксом увлекалась,
Так что не рискнул.
Со мной он завтракал, обедал,
Он везде за мною следом,
Будто у него нет дел.
Я однажды для порядку
Заглянул в его тетрадку
Просто обалдел!
Он писал такая стерьва!
Что в Париже я на мэра
С кулаками нападал,
Что я к женщинам несдержан
И влияниям подвержен
Будто Запада
Значит, личность может даже
Заподозрить в шпионаже!..
Вы прикиньте что тогда?
Это значит не увижу
Я ни Риму, ни Парижу
Больше никогда!..
Есть на земле предостаточно рас
Просто цветная палитра,
Воздуху каждый вдыхает за раз
Два с половиною литра!
Если так дальше, то полный привет
Скоро конец нашей эры:
Эти китайцы за несколько лет
Землю лишат атмосферы!
Сон мне тут снился неделю подряд
Сон с пробужденьем кошмарным:
Будто я в дом, а на кухне сидят
Мао Цзэдун с Ли Сын Маном!
И что разделился наш маленький шар
На три огромные части:
Нас миллиард, их миллиард,
А остальное китайцы.
И что подают мне какой-то листок:
На, мол, подписывай ну же,
Очень нам нужен ваш Дальний Восток
Ох как ужасно нам нужен!..
Только об этом я сне вспоминал,
Только о нем я и думал,
Я сослуживца недавно назвал
Мао простите Цзэдун ом!
Но вскорости мы на Луну полетим,
И что нам с Америкой драться:
Левую нам, правую им.
А остальное китайцам.
В тюрьме Таганской нас стало мало
Вести по-бабски нам не пристало.
Дежурный по предбаннику
Все бьет хоть землю с мелом ешь,
И я сказал охраннику:
«Ну что ж ты, сука, делаешь?!»
В тюрьме Таганской легавых нету,
Но есть такие не взвидишь свету!
И я вчера напарнику,
Который всем нам вслух читал,
Как будто бы охраннику,
Сказал, что он легавым стал.