Дрожь, бившая мое тело, стала сильнее. Захотелось пить. Я потянулась к графину с водой, стоявшему на ближайшем столике, и непослушными руками, стуча горлышком емкости о стекло стакана, налила спасительную жидкость. Но до рта донести так и не сумела, ослабшие пальцы выронили воду, расплескав ее по полу и платью.
Ой, испуганно пискнула я, когда присутствующие обернулись в мою сторону. Простите, я сегодня удивительно неловкая.
Марджери смерила меня прищуренным и одновременно заинтересованным взглядом.
Торани, скрипуче произнесла она. Давай-ка ты первая. Раз опоздала сегодня на наше мероприятие, тебе его и открывать.
Попытка возразить не удалась, голос отказывался меня слушаться, пропав и разрешив выдавить лишь невразумительное мычание.
Чего ты там пищишь? Карга сделала вид, что страдает глухотой. Давай, топай в смотровую.
Понимая, что перечить бесполезно, и кое-как переставляя негнущиеся ноги, я двинулась из гостиной к лестнице на второй этаж, именно там располагался врачебный кабинет. За минуту до меня туда поднялся молодой Стоун, за мной же с кряхтением следовала Марджери.
Ну же! Быстрей переставляй ноги, подгоняла она. Ты что, не завтракала сегодня? Или не хочешь идти к врачу? Побыстрее, Торани, иначе я начну думать, что ты от меня пытаешься что-то скрыть!
После этой реплики я взлетела по лестнице и пулей вбежала в кабинет. Надежда, что удастся как-то выкрутиться, не покидала меня, а природная изворотливость искала пути выхода из ситуации.
Госпожа Марджери, пробормотала я первое, что пришло на ум. Я не могу при вас, я стесняюсь!
На каргу это не произвело ровным счетом никакого впечатления, она, шаркая, дошла до единственного нормального стула в кабинете и, усевшись на него, заявила:
Да будет тебе известно, милочка. Я приняла с десяток родов в годы молодости, поэтому можешь поверить, женских прелестей и не прелестей я насмотрелась вдоволь. Так что я последняя, кого ты можешь смущаться. Она кивнула мне в угол у окна, где стояло женское кресло с распорками для ног. Так что раздевайся и запрыгивай. Не теряй времени.
Позвольте, перебил ее доктор Стоун. Он уже успел накинуть на себя медицинский халат и надеть перчатки. В этом кабинете я врач и сам скажу, когда и куда прыгать пациентке.
На мгновение я опешила от того повелительного тона, которым он все это произнес. Но еще больше шокировало то, как Марджери одобрительно усмехнулась и позволила ему командовать.
Торани, так? переспросил он, подходя ближе. Идите за ширму и раздевайтесь. Мы начнем с общего осмотра и прослушивания дыхания.
От такого подхода я немного растерялась. Прежний доктор всегда лез заглянуть между ног, а уж про дыхание никогда и вопросов не было.
Однако, даже несмотря на подобные различия в методиках работы, облегчения это мне не принесло. Сняв платье и спрятав в складках ненужные купюры, я осталась в одном белье. Взгляд мужчины заставил зябко поежиться.
Дышите. Не дышите, приказывал он, прикладывая трубку к моей груди и сердцу.
Он посчитал пульс, заглянул в горло, посветил огоньком в глаза и только после этого произнес фразу, которой я так боялась: А теперь на кресло.
Вот сейчас я окончательно осознала, что все потеряно. За непрекращающимся волнением и невозможностью совладать с собственными нервами, под взглядом Марджери, я никак не сумела бы очаровать доктора и внушить ему хоть что-нибудь, способное меня выручить.
Интересно, этот Деймон сразу на весь кабинет объявит, что я девственница, или сначала иронично посмеется над ситуацией?
Дрожа всем телом, я забралась на кресло, долго не решалась закинуть ноги на распорки, но суровый взгляд старухи заставил себя пересилить. Когда доктор подходил, я невольно зажмурилась, все мышцы непроизвольно напряглись, так что на лбу выступила холодная испарина.
Я прислушивалась к звукам, как молодой врач Деймон Стоун возится с инструментами, которыми заглянет внутрь меня, как он подошел ближе, как его пальцы в перчатках коснулись нежной кожи складочек, развели их. И остановились.
Долгое и мучительное мгновение абсолютно ничего не происходило. Сквозь плотно сжатые веки, которые боялась разомкнуть, я видела лишь кромешную темноту. А жаркое местечко внизу чувствовало лишь мужские пальцы, замершие у самого сокровенного.
Прошло еще одно мгновение, показавшееся вечностью. Я с усилием приоткрыла глаза, чтобы понять, почему ничего не происходит. Но столкнулась с озадаченным и одновременно странным взглядом.
Доктор смотрел на меня со смесью эмоций: от полного шока до недоверия и изумления.
Что-то не так? нарушила молчание нетерпеливая Марджери. Чего так долго возитесь?
Рука Деймона соскользнула с чувствительного участка, так и не начав положенный осмотр.
Нет-нет, ровным голосом произнес доктор. Все в полном порядке. Девушка здорова.
Он выпрямился в полный рост и отошел на несколько шагов от меня. Я же, не в силах пошевелиться и взять себя в руки, продолжала лежать на кресле. Огромный ком надвигающихся слез застрял в горле, грозя заставить разрыдаться прямо здесь.
Можете одеваться и уходить, прозвучал отрезвляющий баритон Стоуна. Но завтра загляните, я выпишу вам успокоительные капли. Вы слишком напряжены.
Кое-как совладав с собой, я сумела вылезти из кресла, зайти за ширму и дрожащими от напряжения руками облачиться в платье. Завязки долго не хотели поддаваться и складываться в узелки. А мертвенно-бледные от напряжения пальцы постоянно теряли шнурочки, так и не сумев их аккуратно завязать. Выходя из-за ширмы, я едва не забыла пачку денег Каролины. Единственным моим желанием сейчас было одновременно глотнуть свежего воздуха и закурить.
И все-таки вы зайдите ко мне завтра, уже у самого входа догнал меня голос Стоуна. Успокоительное вам не помешает.
Я смогла лишь сдержанно кивнуть и пулей покинуть смотровой кабинет.
За дверью меня встретила стайка выстроившихся в очередь коллег, которые немедля засыпали десятком вопросов:
Ну как?
Не правда ли, он хорошенький?
А пальцы нежные?
Нежнее некуда, рыкнула я и метеором промчалась вдоль всей очереди на выход из дома гадкой старухи.
Сбежала по лестнице, при этом едва не оступившись и не сломав себе голову, а, наконец, оказавшись на улице, с шумом вздохнула полной грудью.
Что это, черт возьми, было?
Почему он меня не сдал?
Он ведь все понял!
Десятки вопросов вращались в моей голове, оставаясь без ответов. Дымя вишневым дымом, я торопилась к дому, обдумывая по пути происшедшее. Докторишка определенно оказался ушлым. Я не верила в добрые порывы его души. Просто Стоун быстро сообразил, что я стану отличной дойной коровой, которую он будет шантажировать на протяжении следующих недель, а при Марджери решил предусмотрительно промолчать.
Он ведь все понял!
Десятки вопросов вращались в моей голове, оставаясь без ответов. Дымя вишневым дымом, я торопилась к дому, обдумывая по пути происшедшее. Докторишка определенно оказался ушлым. Я не верила в добрые порывы его души. Просто Стоун быстро сообразил, что я стану отличной дойной коровой, которую он будет шантажировать на протяжении следующих недель, а при Марджери решил предусмотрительно промолчать.
А капельки? Как же! Он не зря попросил меня зайти к нему завтра, ему явно не терпится озвучить сумму за это самое успокоительное средство. Интересно, сколько нулей она будет содержать? Два, три, четыре?
Я с гулким треском хлопнула входной дверью собственного дома. Злость, бессилие и страх перед неизвестностью переполняли меня.
Уверена, мне придется из кожи вон вылезти, чтобы покрыть счет, который он выставит за свое молчание. Поэтому сегодня необходимо не просто охмурить Аластара, а превратить его в безвольную тряпку под моими каблуками. Я должна получить этот вексель, и пусть он станет моей страховкой на черный день. Неприкосновенным запасом средств на экстренный случай.
Сразу с порога я отправилась в ванную комнату, где поспешила смыть с себя ужасные ощущения сегодняшнего дня. В голове медленно рождался план будущего вечера с аристократичным снобом.
Итак, что мы имеем? Этот спорщик любит играть, я ему до глубины души противна, а значит, даже если он станет изнывать от желания ко мне, муки совести все равно не оставят его в покое.
Неожиданно для себя я испытала желание не просто забрать у зарвавшегося типа деньги, но и унизить его. Так, чтобы все его выполненные желания до конца жизни преследовали и грызли душу.
Определенно нужно сделать так, чтобы Аластар переступил через свои принципы и сам совершил первый шаг.
Я выбралась из ванной и, накинув халатик, спустилась в кладовую. Тут до сих пор лежал так и не сожженный ковер. Я взглянула на него и махнула рукой. Потом избавлюсь. Не сегодня. Мой взгляд блуждал по многочисленным полкам и ярусам, где во множестве складировался мой, так сказать, «профессиональный инвентарь». Многочисленные смазки, дилдо и имитаторы различных цветов и размеров, плети, наручники, шелковые ленты, кляпы. Я вдруг задумалась, что из этого может мне понадобиться, понимая, что ничего. И тут мой взгляд упал на стопку книг, оставленных здесь живущей до меня предшественницей. Я потянулась к цветной обложке и, вчитываясь в название «Порочная страсть», поняла. Вот оно, то, что нужно!
Легкомысленный любовный роман, изобилующий откровенными сценами. А главное, рисунок на обложке, где томная полуголая дева прижималась к брутальному самцу, не оставлял никаких сомнений, о чем же пойдет сюжет.
На вечер я подобрала самое простое и неброское платье из всех нарядов в моем распоряжении. Полностью закрытое, из плотной темно-синей материи. Такие наверняка составляют основу гардероба всех приличных леди, проводящих свободное время за молитвами. Единственным украшением наряда служило пышное белое жабо и строгие манжеты. Волосы я собрала в высокую прическу, которую заколола на затылке. Минимум макияжа, лишь легкие, едва заметные тени на уголках глаз. Из бижутерии позволила себе скромные серьги-гвоздики с поддельным жемчужным камушком. Что поделать, настоящих драгоценностей у меня не было. Да и не особо они клиентов интересовали, мужчины ко мне не за разглядыванием ушек приходили.
Осмотрев полученный результат в зеркало, я коварно усмехнулась отражению.
Теперь мне оставалось только приготовить гостиную к прибытию особо аристократичного сноба. А для этого мне нужен был чай, которого в моем доме не водилось все три года.