Кто живёт здесь? Люди? Звери?
Им не страшно тут в глуши?
Машенька подходит к двери,
входит, видит ни души.
Был избушки той хозяин
старый дедушка Медведь.
Леса местного боярин
в дверь вошёл, давай реветь:
«Что попалась? Как звать?»
«Маша!»
«Уж из лап не упущу!
Станешь ты прислугой нашей.
И не плачь тут, укушу!»
Делать нечего, в избушке
топит печь и хлеб печёт.
Много дела есть девчушке,
не сидит-от без забот.
Как с утра Медведь уходит,
строгий ей даёт наказ
поработать в огороде
в грядках репы, чеснока.
«А ногою за ограду
даже и ступать не смей!
Здесь Сова есть для пригляду,
для поимки много Змей!»
Думку думать о побеге
стала Маша с той поры.
Ей помочь нет человека.
От зори и до зори
не стреляют из двустволки
на охоте мужики,
не слышны девичьи толки
на бору и у реки.
В сторону бежать какую,
угадать она не в мочь.
Лес дремучий вкруговую
не даёт уйти ей прочь.
Машенька, всплакнув немного,
всё ж решение нашла.
Хлеба напекла ржаного
и Медведя дождалась.
Говорит ему:
«Послушай!
На побывку отпусти,
отнесу родне покушать
пироги и сладости!»
Заревел Медведь на Машу:
«Нет, я сам их отнесу!
Знаю я деревню вашу,
ты ж заблудишься в лесу.»
«Хорошо, но с уговором
в ту корзину не смотреть!
Если что, увижу вора,
неповадно будет впредь!»
Заберусь на дуб высокий.
Там в округе видно всё:
и луга, и лес широкий,
в тучах солнца колесо!»
Размышляет вслух Медведь:
«Делать нечего, придётся
голод мне перетерпеть,
чтоб дойти к закату солнца.»
Быстро караваи хлеба
вяжет Маша в узелок.
А потом взглянуть на небо
отправляет за порог
простодушного Медведя.
А сама в корзину скок!
И сидит там без ответа.
Поворчал и поволок
прочь Медведь корзины ношу.
Между ёлок и берёз,
на боках сдирая кожу,
шёл сквозь бурелом и нёс
с вкусным хлебушком корзину.
Но у речки дыбом встал,
распрямил кривую спину.
«Ох, чего-то я устал!
От избы ушёл далёко,
если сяду на пенёк,
Маша на дубу высоком
не увидит пирожок».
Слышит голосок далёкий:
«Не садись ты на пенёк!
Следом голосок высокий:
«И не ешь ты пирожок!»
«Ишь, какая эта Маша
на дубу глазастая!»
Зашагал опять по чаще,
прежде в лапу заграбастав
с свежим хлебушком корзину.
На опушке дыбом встал,
распрямил кривую спину.
«Ох, чего-то я устал!
От избы ушёл далёко,
если сяду на пенёк,
Маша на дубу высоком
не увидит пирожок».
Слышит голосок далёкий:
«Не садись ты на пенёк!
Следом голосок высокий:
«И не ешь ты пирожок!»
Делать нечего, в деревню
поспешил скорей Медведь.
На краю, заслышав песню,
стал в ворота бить, реветь:
«Открывайте шире двери.
Вам от Маши пироги!»
На беду, почуяв зверя,
высунувши языки,
сорвались с цепей собаки
и бегут к нему скорей.
Испугавшись их атаки
и рванув через репей,
еле-еле зверь лохматый
убрался в дремучий лес.
Плачет:
«Маша виновата
в том, что к людям я полез!»
А на ту пору сиротка
поднимает хлеб ржаной
и глядит наружу робко.
Незнакомой стороной
обернулась к ней деревня.
Но случился тут сосед,
он предположил:
«Наверно, это Маша!»
Тут и дед
прибежал с своею бабкой.
Стали оба сироту
называть своею сладкой,
ей являя доброту.
«Вот подарок вам из леса
вместо ягод принесла!
Только выдумкой чудесной
от Медведя я ушла.»
Весь народ дивится Маше,
умницей её зовёт.
А она, и ставши старше,
в лес уж боле не идёт.
СКАЗКА «КАША ИЗ ТОПОРА»
СКАЗКА «КАША ИЗ ТОПОРА»
Как-то раз, в года былые,
завершил поход Солдат.
Заслужил он отпускные,
отчего, конечно, рад.
Он на родину с котомкой
по земле чужой идёт.
Денег нет, запас-от тонкий.
Ест же то, чего найдёт.
Шёл солдат деревни мимо,
видит дом стоит простой.
Страшно голодом томимый,
попросился на постой.
И хозяйке-старушонке
между делом говорит,
мол, живот пустой и звонкий,
баба каши не сварит ль?
Пробурчала бабка нечто,
будто б: -«Печь истоплена,
коль замёрз, ложись на печь-то!»
Видит гость тут, что она
притворилась глуховатой,
и на всяческий вопрос
коль ответит, то невнятно,
тихо так, себе под нос.
Осерчал на то служивый,
стукнул об стол кулаком:
«Глухоту исправлю живо
всем, кто с силой не знаком!»
Испугалась старушонка,
шутки в сторону, она
голосом от страха тонким
молвит тут, что не вольна
наварить ему кашицы,
нет припасов, и пусты
закрома, ей-ей, божится,
ты помилуй и прости!
Ей солдат: -«Ах, так? Давай-ка
наварю из топора.
Ты горшок-то доставай-ка,
ставить на огонь пора!»
Баба слову удивилась,
мол, зачем ему топор,
и пока вода варилась,
говорила всякий вздор.
Вот солдат берёт на пробу
ложку жижи из горшка:
«Хороша, мню, для утробы,
только соли в ней лишка!»
Баба спорит: -«Нет в ней соли,
я солонку принесу!»
И солдат кладёт поболе,
варит далее он суп.
Вот проходит полминуты,
жижи снова в рот берёт:
«Заварилась очень круто,
жаль, крупы не достаёт».
Всполошилась баба-дура
и несёт на выбор круп.
Между прочим балагурит:
«Мол, топор не портит ль суп?
Как бы так его проверить,
уварился али нет?»
Говорит он: -«А теперь, геть,
ты неси на стол обед!
И давай уж из пшеницы
хлеб! И ложки не забудь!»
Вот отведали кашицы,
собрался служивый в путь
и кладёт к себе в котомку,
остудив в воде, топор.
Не доспела, мол, «тушёнка».
Вот и весь тут разговор.
СКАЗКА «ПАСТУШЕЧЬЯ ДУДОЧКА»
Жили-были, не тужили,
дед да бабка на селе.
В доме сироту растили,
им с дитём-от веселей.
Мальчуган любил на дудке
мелодиички свистать.
Не молчком, а с прибауткой,
мол, извольте подпевать.
Ублажает души людям.
Так любезна им игра,
говорят:
«Не дудка, чудо!
Много от неё добра!
Заиграет плясовую,
ноги сами в пляс идут,
а коль грустную какую,
очи сами слёзы льют!»
Вот прошли порядком годы,
между тем герой подрос,
и наняться на роботы
вздумал летнею порой.
Говорит такое слово
провожавшим старикам:
«Хоть мне дело это ново,
есть приметы, что к деньгам:
терпеливость и усердье.
Коли выдюжу, то вам
непременно, чует сердце,
сто монет я передам!»
Попрощался и пошёл он
прочь из дедова села.
Видит, сёл кругом довольно,
и кипят у всех дела.
Только нашего парнишку
не берёт в наём никто.
Говорят, что нет излишков,
пусть уходит, а не то
Ото всюду Ваню гонят,
обошёл он много сёл.
В дальнем месте наш тихоня
нанимателя нашёл.
Говорит один хозяин,
мол, с условием возьму
для того, чтоб стадо ярок
лето всё пасти ему.
_«А условие такое,
коли целы будут все,
жалование двойное,
но держи ты в голове,
что за первую потерю,
в оправданье что ни ври,
в невиновность не поверю,
а тебя же, чёрт дери,
прочь отправлю я без денег
безвозвратно, насовсем!»
Ваня вторит с убежденьем,
не смущаясь между тем:
«На условье я согласен,
и с надеждой на авось
будет труд мой не напрасен,
моё слово таково!»
С той поры по заведенью
счёт усерднейший овец
происходит ежедневно.
Но наш ражий молодец
из пятидесяти ярок
не утратил ни одну.
У него такой порядок,
так как деньги на кону.
А хозяин уж боится,
что придётся, видит Бог,
с пастухом-то расплатиться
и печален оттого.
Говорит ему хозяйка:
«Это дело неспроста.
Ты поди, попроверяй-ка,
отчего овец полста.
Прежде не было такого.
Что ни лето, то овец
пастухи теряли много.
Этот ж ражий молодец
хитростью нам неизвестной
от волков их всех сберёг!»
Выслушав хозяйки песню,
ни полслова поперёк
не сказал мужик угрюмый.
Ярки шкуру в руки сгрёб
и, считая план свой умным,
с овцами в хлеву залёг.
Вот и утро наступило.
Гонит ярок со двора
наш пастух и, о, как мило,
видит, в стаде как гора
мужичок в большом тулупе.
Скачет, блеет как овца.
Это выглядит хоть глупо,
не смешно для молодца.
Он не подаёт и вида,
что хозяина узнал,
но грызёт его обида,
что к мошенникам попал.
Вот пригнал к опушке леса
стадо дружное своё.
Сел под куст и под навесом
корку хлебную жуёт.
Ходят овцы, по поляне
щиплют сочную траву,
а какая прочь отпрянет,
ей пастух дудит в дуду.
Прибежит овца и пляшет,
удержаться ей не в мочь.
Хвостиком задорно машет,
скачет чёртиком точь-в-точь.
Ваня всё быстрей играет
дудкой плясовой мотив,
а его игре внимает,
перед ним встав супротив
всё овец лохматых стадо,
пыль летит из-под копыт.
Хоть плясать они не рады,
но покорны без обид.
С овцами тут и хозяин
на карачках перед ним.
Сам себе теперь не барин,
а над ним страданий нимб.
Уморился, раскраснелся,
с тела градом льётся пот.
Как страданьями наелся,
встал да как тут заорёт:
«Прекрати, моей нет мочи
под дуду твою плясать!»
«О, хозяин, ну коль хочешь,
перестану я играть
Ты откуда?»
«Шёл я мимо!»
«А тулуп зачем одел?»
«Так замёрз с утра, вестимо.
Ну, пошёл я много дел».
В дом пришёл, к жене с докладом.
Молвит, так и так дела
обстоят, что труд оплату
требует. Хозяйка зла:
«Раньше не было такого
деньги пастухам давать!
Да ему копейки много,
не заставит он плясать!»
«Коль уверена, так вот что:
привяжи к столбу меня.
Не охота отчего-то
мне скакать овцой полдня!»
Тут и Ваня гонит стадо
и, не видя пересчёт,
говорит:
«Чего, мол, надо?»
«Для тебя у нас расчёт!»
И хозяйка, руки в боки,
гордо встала перед ним:
«Вот, окончилися сроки,
но с условием одним
отдадим тебе оплату.
Если будешь дуть в дуду
и заставишь до закату
нас плясать, то по труду
отдадим тебе мы вдвое,
а иначе ни шиша!»
И тут началось такое:
баба-дура, всех смеша,
лихо вскидывая ноги,
заплясала гопака.
«Что же происходит, боги?»
Смотрит с гневом в облака.
Небо только отмолчалось,
а вот верный ей супруг
путы истрепав в мочало,
со столба сорвался вдруг.
И давай плясать на пару
и вприсядку, и с прыжком.
Так пастух им задал жару,
что, упав, лежат ничком.
А народ со всей округи,
поглядев на их позор,
так велит:
«А ну, супруги,
выполняйте уговор!»
Делать нечего, достали
сто монет из сундука,
Ване-пастуху отдали,
хоть не слушалась рука.
К старикам приходит Ваня
и земной им бьёт поклон.
Для него готова баня,
и, не зная горя, он
с той поры живёт в селенье,
время отдаёт труду.
И на каждом выступленье
дует весело в дуду.
СКАЗКА «КРИВАЯ УТОЧКА»
СКАЗКА «КРИВАЯ УТОЧКА»
Летела по небу Утка-
весёлая прибаутка;
вот она летала-летала и села
да хвостиком повертела,
да по сторонам посмотрела,
опять по небу полетела;
вот она летала-летала и села
да хвостиком повертела,
да по сторонам посмотрела
Эта присказка,
сказка вся впереди.
В неком расчудесном царстве,
в неком сильном государстве
жили-были дед да баба,
земляки они нам как бы.
Уродился гриб в их месте.
Дед да баба ищут вместе
под кустами, под пеньками,
ведь не йдут грибы к ним сами.
От людей сторонятся,
под листвой хоронятся.
Нет грибов. Нашли лишь Утку,
криволапую малютку.