Страсть не может быть праведной, но сладость может. Брак пристань целомудрия, и супруги защищают друг друга от блуда и греховного растления, сладострастия, взаимно покрывая немощь друг друга. И тем не менее, их брак начало восстановления целостности всего человеческого рода, во образ союза Христа и Его Церкви. Через свою супругу обретаешь всех остальных женщин, сколько бы их ни было.
Праведная сладость брака такова, что о ней не говорят, ею просто живут. И вместе с Храмом, это даёт силы жить и примиряет несколько с этой жизнью. Потому что то и другое от вечности, и начало Божиего помилования и прощения, надежда на милость Божию и возвращения Домой.
Праведная сладость брака такова, что о ней не говорят, ею просто живут. И вместе с Храмом, это даёт силы жить и примиряет несколько с этой жизнью. Потому что то и другое от вечности, и начало Божиего помилования и прощения, надежда на милость Божию и возвращения Домой.
Мы вернёмся туда, откуда пришли, и снова станем единым целым со всем остальным. А что при этом останется от нас самих как уж Бог даст. Но это и будет полное блаженство, которое сами по себе мы наследовать и получить не можем.
В общении мужчины и женщины всегда наступает момент забвения своей личности это и есть момент соединения друг с другом. И очень важно потом, с кем же ты соединяешься. Поэтому человек не может быть предметом страсти ты соединяешься с ним, и началом этого должна быть не страсть, а глубокая личностная симпатия, притяжение к личности человека, ко всему его существу, и общность стремления к Богу, чтобы ты был рад тому, что часть своего существа, своей сути, ты оставляешь в правильном месте, соединяясь с ним, причащаясь ему, становясь всё более родным этой женщине.
Любовь, соединяющая супругов, есть присутствие в их жизни Самого Бога, Который есть Любовь, Который даёт им дивное сочувствие и согласие друг с другом. Очень трудно обмануть супружескую пару, потому что момент их согласия оберегается Самим Богом. Смотря друг на друга, супруги преображаются, потому что смотрят они друг на друга с любовью, радостью и восхищением, и видят друг в друге не только друг друга, но и отсвет Самого Бога.
Без воплощения нет и самой любви. Дух лишь тогда становится самим собой, когда получает окончательную печать подтверждения через плоть. Плоть это не просто верхняя одежда духа, это сам дух во плоти. И потому так важно плотское общение: оно насквозь духовно, в нём откровенно обнаруживается любовь или нелюбовь.
Когда всё сольётся со всем и Бог будет всё во всём, уже не нужна будет культура и забудется за ненадобностью всякий стыд, как это бывает теперь только на супружеском ложе. Все будут принадлежать всем в абсолютной чистоте, потому что ничего, кроме чистоты не будет. Но это не значит, что не будет плоти Потому и говорится в Символе Веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века», потому и Исаак Сирин призывает собрать мысли в «размышлении о будущем восстановлении» там все наши чаяния, там наше сердце, там та святая норма, без которой нам не стоило бы быть.
Слияние с любимым лицом происходит родовым путём через физическую близость, в общем наслаждении но именно с этим лицом, которое ты предварительно избрал, которое тебя чем-то привлекло или которое тебе указал Бог.
Нужна семья-монастырь только в такой семье сохраняется и приумножается любовь.
(о Бердяеве) Дурачок, но направление мыслей верное. Надо дать место Богу, положиться на Него.
Мы любим только Бога и нас любит только Бог. Мы живём только благодаря Богу и только ради Него. Нам нужен только Бог, и мы нужны только Богу. Он будет всё во всём, но для понимающих Он уже сейчас во всём и во всех. Мы живём внутри мыслящего океана, Соляриса, и всех этих людей приводит к нам Он каждый день, они извлечены изнутри нас и каждый нужен для чего-то важного. Мы никогда не выйдем из Него, но мы ищем только Его и стремимся только к Нему. Он внутри нас, но мы жаждем Его встретить снова и снова и никак не можем насытиться той любовью, которую Он даёт нам мы видим вокруг себя возможность всё большей и большей любви. С Ним всё будет хорошо, но так страшно лишиться Его и от Него отпасть.
Высшая любовь это любовь супружеская, в ней преодолевается всякая тягота и все границы, и это то, что ждёт всех нас вместе и вообще весь мир. И это будет проще, чем дважды два, и когда это свершится, мы поразимся, почему же этого до сих пор не было, а потом скажем: «Нет, только это всегда и было, а больше ничего не было».
На этой земле только брак и дружба семьями, приход и общая Чаша, народ и хранящая его Церковь, человечество и общение культур. Но внутри уже всё едино и нет никаких границ.
Может быть, самые нужные нам, драгоценные и милые люди сейчас находятся в числе наших врагов. У них есть другое лицо, которого мы лишены и должны вымолить, заслужить, открыть и обрести.
Всё, что мы знаем об этой жизни, должно быть спасено, должно быть продолжено и преображено в лучшем мире, в пакибытии, в грядущем восстановлении бытия, при Втором Пришествии Христовом.
Любовь к уродливым, обезсмыслившимся, ожесточившимся или просто неразумным существам состоит в том, чтобы не замечать их и не реагировать на них, пока они не вернутся к реальности и не поймут правду своего состояния. И получается воистину пустыня с наглыми и навязчивыми, безстыдными бесами, которых ждёт мука вечная, а людей тяжкое опамятование.
Для каждого человека касание любви это зов в Церковь, потому что только в ней она может быть достойно осмыслена и со-хранена.
Без внешнего устава внутреннее может вообще так и не вызреть.
Память это начало преображения временной жизни в вечную. Память будет воплощена в жизнь и бытие.
Женщина рядом с мужчиной говорит всю правду о нём, безыскусную и неприглядную или светлую и глубокую.
Рождение и воспитание детей имеет глубокий духовный смысл: в сочетании с верой и благочестием оно спасает женщину, в сочетании с тем же и ещё с трудом в поте лица своего оно спасает мужчину. Родители становятся святыми для своих детей, а значит, спасаются, если только доведут своё дело до конца.
Женщина без мужа ведёт ужасную битву со страстями за душу свою, т.к. создана она быть мужу помощницей и спасается через него, а если не исполняет своего предназначения, становится не ангелом, а бесом, от чего спаси Христос всех истинных монахинь и одиноких женщин-христианок.
Мужчина через женщину, любя её, начинает чувствовать мир и жизнь, природу и искусство просто начинает жить. А женщина через мужчину становится добрей, ответственней, учится отличать главное от второстепенного, делается серьёзнее, постояннее, великодушнее, спокойнее, осмысленнее она начинает существовать.
Соединиться с чем-либо можно только через женщину, через возлюбленную. Если нет возлюбленной, соединение невозможно.
Человек отпал от Бога, жена от мужа, мир от жены, Бог от мира. Мир порабощён смертью и хаосом, холодом и мраком, жена порабощена злобой и отчаянием, неверием и бытовыми заботами, муж хитростями и лицемерием жены, её властным упрямством и непослушанием. Бог ждёт возвращения человека в лице мужчины, искреннего Богопочитания с его стороны, чтобы всё поставить на свои места.
Все хотят соединиться, слиться со всеми в самом интимном единстве в едину плоть, и соединение произойдёт. И случится это тогда, когда Адам узнает и припомнит, что он един в миллиардах лиц. И лица эти уже не должны будут дробиться во времени и пространстве, но плавно будут переходить одно в другое так же и у жены, как в зеркале мужа, и также и фигура, плоть станет текучей.
Адам не будет замечать своих видоизменений, он просто будет видеть всё время изменяющуюся, всё время разную жену.
У мужчины две головы сверху и снизу. Когда начинает говорить нижняя, верхняя замолкает, и наоборот. Нижняя, одинаковая у всех мужчин, и роднящая мужчину с животным миром, принадлежность рода человеческого как животного и требующая продолжения этого рода. В точке касания к вечности, в точке достигнутого соединения, зарождается новая жизнь. Но эта точка касания должна быть входом в вечное блаженство, в полноту забвения, когда всё сольётся со всем. Нечто подобное мы уже переживаем в своих лучших снах, где нет нас самих и всего того дурного, что мы за собой знаем.
Любая дева должна стать женой а иначе зачем она?
По воскресении мёртвых не женятся и не выходят замуж, потому что все женаты на всех и замужем за всеми, каждый с каждой.
От этой «Софии» исходит холод, и от всякой девы исходит холод. Отказ мужчине и себе самой в плотской любви шаг к демонизации, гордостный выверт, что и происходит в 99,9% случаев девства, если только оно не вынужденно, т.е. имеет мученический характер. Девой остаётся никому не нужная женщина, уродливая, мужеподобная, дисгармоничная, как конечная точка вырождения рода, который уже не имеет сил продолжиться, от которого отнято благословение Божие на жизнь. Девство мучительное наказание рода за накопившиеся грехи. И если при этом достигается святость, то лишь по величайшему Божиему снисхождению, по всевеликой Его доброте.
От этой «Софии» исходит холод, и от всякой девы исходит холод. Отказ мужчине и себе самой в плотской любви шаг к демонизации, гордостный выверт, что и происходит в 99,9% случаев девства, если только оно не вынужденно, т.е. имеет мученический характер. Девой остаётся никому не нужная женщина, уродливая, мужеподобная, дисгармоничная, как конечная точка вырождения рода, который уже не имеет сил продолжиться, от которого отнято благословение Божие на жизнь. Девство мучительное наказание рода за накопившиеся грехи. И если при этом достигается святость, то лишь по величайшему Божиему снисхождению, по всевеликой Его доброте.
Женщина органически нужна мужчине и её отказ отдать себя кому бы то ни было есть её демонизация, её расчеловечивание.
Примирение человека с Богом происходит в примирении мужчины и женщины и в их неизменной любви друг к другу.
Чтобы не попасть в рабство женщине, мужчина должен быть рабом Христовым. Он должен уметь обуздывать свои плотские безсловесные желания ради любви к Богу.
Богородица освобождает от дурных жён, если молишься Ей, любишь Её, чтишь Её и не соглашаешься ни на что другое, кроме Неё Она придёт и Сама станет твоей женой, через Свою живую икону.
Род может быть плохим и может быть хорошим. Плотское общение может быть плохим и может быть хорошим, оно может губить, но может и спасать. И святое в падшем мире может выглядеть соблазнительно, но внутри себя самого на опыте показывает свою святость. В этом мире так, а в лучшем мире будет лучше.