На второй этаж ребята поднялись по каменной лестнице, освещённой одинокой свечой в старом кованом канделябре. Вторая свеча горела на небольшой лестничной площадке, на которую выходили две двери. Комнаты были почти полные копии друг друга, во всяком случае, обставлены одинаково: один умывальник с кувшином чистой воды, один комод, две кровати и камин. Камины уже горели, распространяя вокруг себя ровное тепло и немного света. Это в дополнение к свечке, стоящей на каминной полке.
Сегодня я лягу рано, сказала Энн, выбирая себе кровать у окна. Кстати, мне кажется, я давно не кашляла. И она натужно покашляла, хотя получилось не очень.
Отлично тут всё продумано, заметил вошедший в комнату девочек Дик. Ночью будет тепло, никто не замёрзнет, и будем надеяться, что больше никто
Сказав это, он закашлялся, и у него это получилось лучше, чем у сестры. Кашель услышала внизу хозяйка и позвала их скорее спускаться.
В гостиной было ещё теплее, потому что камин был зажжён раньше, да и горел он жарче. Миссис Джонс была по-прежнему одна, она разливала чай. Её огромного сына-великана нигде не было видно.
Нет, это всё вам. Сами-то мы едим на кухне, объяснила миссис Джонс, отвечая на вопрос Дика, не будет ли ужинать с ними кто-то ещё так много было еды на столе. Это гостиная, и она у нас только для гостей, как и спальни наверху. Вся эта часть дома будет в вашем полном распоряжении. Можете шуметь сколько вам угодно. Стены здесь очень толстые, так что вы никому не помешаете.
Разлив чай, хозяйка бесшумно удалилась. Ребята посмотрели друг на друга.
А что, мне здесь нравится, сказала Энн. И хозяйка хорошая. Старенькая уже, но как чисто говорит.
Может, неместная, сказал Джулиан, взяв мясной пирог.
Мм, как вкусно, промычал Дик, вонзая зубы в ветчину и, прожевав, добавил: Просто объедение! Джордж, Джордж, поделись с Тимом. Он уже исцарапал лапой мне всё колено. Отвали, сказал, Тим! Я свою порцию ем один.
Не волнуйся, я отдам ему почти всё. Мне так хочется спать, что я даже не могу есть.
Джулиан внимательно посмотрел на кузину. Джордж и в самом деле выглядела неважно, лицо бледное, под глазами тёмные круги. Правда, и грипп она перенесла тяжелее остальных
Знаешь что, старина Джордж, сказал Джулиан. Давай-ка быстро пей чай и забирайся в постель. Вещи мы будем разбирать завтра.
Когда миссис Джонс вернулась убрать посуду, общее решение всем идти спать созрело окончательно. Хозяйка его поддержала.
Вот и хорошо, утро вечера мудренее, ласково сказала она. А утром спите сколько душе угодно. Никто вас будить не станет. Когда проснётесь, тогда и проснётесь. Позавтракаете, и можете делать здесь всё, что хотите.
Как это здорово добраться до своей койки, нырнуть в постель, вытянуться на чистых, несколько грубоватых льняных простынях, натянуть на себя с головой толстое деревенское одеяло и закрыть наконец глаза! Сон сморил всех почти мгновенно. Всех, кроме Тима. Пёс ещё какое-то время нёс дозор у дверей, прислушиваясь, не крадётся ли кто по лестнице, зевнул, прогулялся по комнате, затем запрыгнул на кровать Джордж и свернулся калачиком у неё в ногах.
Глава 4
Старая ферма
Спали они как убитые. Если кто-то и кашлял, то никто этого не слышал, а сам кашляющий не помнил. Казалось, никто даже не пошевелился во сне. Во всяком случае, Джордж. За это отвечал Тим, который спал у неё в ногах. Сам он несколько раз просыпался, поднимал ухо и открывал глаз. Так он делал всегда, когда спал в незнакомом месте.
Один раз он, правда, вскочил. Когда упало прогоревшее полено в камине. Да ещё раз его разбудил филин, что ухал в лесу неподалёку.
Один раз он, правда, вскочил. Когда упало прогоревшее полено в камине. Да ещё раз его разбудил филин, что ухал в лесу неподалёку.
Джулиан проснулся первым, но решил сразу не вставать. Приятно было немного полежать, поваляться, никуда не спешащим и никем не подгоняемым. С улицы доносились характерные звуки деревенской жизни: мычали коровы, кудахтали куры, лаяли собаки. Трудовой день на ферме был в полном разгаре.
Джулиан посмотрел на часы. Боже! Уже почти девять. Что подумает миссис Джонс? Вот ведь сони-засони! Он мгновенно вскочил, быстро разбудил Дика, а сам пошёл к умывальнику. В комнате ещё сохранялось тепло, хотя дрова в камине давно прогорели. Умывшись, Джулиан подошёл к окну. На улице было так светло, что сначала он даже зажмурился. Но потом понял, что это всё из-за солнца и снега. Снег лежал везде, куда только мог дотянуться взгляд. Все холмы, склоны гор были белые-белые.
Дик, смотри, сколько снега! крикнул он себе за спину. Надо хватать санки и идти кататься. Давай разбудим девочек.
Но девочки уже и сами встали. Их поднял Тим, который, услышав движение в комнате напротив, принялся царапать дверь и скулить.
Ты чего, Тимми? Хочешь гулять? спросила Джордж, сидя в своей кровати, зевая и потягиваясь. Интересно, а сколько сейчас времени? Уже девять? Ничего себе! Мы спали почти двенадцать часов. Зато выспались. Я уж точно. Энн, как ты себя чувствуешь? Я прекрасно!
И я то-оже, сказала Энн, широко зевая на слове «тоже».
Тут, словно заразившись от девочек, и Тим зевнул, протяжно, глубоко и со стоном. Затем он с лязгом закрыл свою пасть, тряхнул головой и вопросительно посмотрел на хозяйку.
Я знаю, ты ждёшь, когда тебя покормят, сказала Джордж. Я тоже не откажусь от завтрака. Скажем, от яиц с беконом.
Когда ребята спустились вниз, еда была уже на столе: пышные ломти свежеиспечённого белого хлеба, домашнее масло, сливовый джем и большой кувшин холодного молока с устоявшимися сливками.
Доброе утро! приветствовала детей миссис Джонс. Как спали?
Прекрасно!
Что будете есть? Яйца и бекон, домашние колбаски, паровые котлеты или
Я буду яйца и бекон, первым сказал Джулиан.
Его все поддержали. Хозяйка ушла на кухню, а ребята разулыбались и начали потирать руки.
Я уж подумал, что это и есть весь наш завтрак, признался Дик, разглядывая стол. Хлеб, джем, молоко. Но это только начало. Знаете, я уже вхожу во вкус сельской жизни.
«Гав!» неуверенно сказал Тим. Он не совсем разделял мнение людей. Лай хозяйских собак за окном наводил его на смутные подозрения.
Какие они здоровые, сказал Джулиан, тоже подходя к окну. Эта порода называется велш-колли, то есть валлийская овчарка. Видимо, летом они пасут овец, а зимой живут тут, на ферме. Интересно, а та собака, которая лаяла вчера за воротами «Старых Башен», она тоже овчарка? Как вы думаете? обернулся он к друзьям.
Вроде нет, ответила Энн. По голосу та была совершенная зверюга. Что за люди там живут? Мне кажется, это очень невежливо по отношению к соседям или случайным путникам вывешивать на воротах такую надпись, что вход строго воспрещён. Как будто это какой-то секретный объект. Написали бы просто «Злая собака», и достаточно. А так странно как-то.
Ещё более странно было то, как машина чуть не сломалась, когда с трудом ехала с холма, а потом побежала как новенькая, сказал Дик. А вот и наш завтрак! Миссис Джонс, вы наготовили просто на десятерых, мы столько не съедим
Ну, сколько съедите, улыбнулась хозяйка и отступила чуть в сторону, чтобы официально представить выросшего в дверях великана. Своей огромной фигурой он заполнил весь дверной проём. Это Морган, мой сын.
Здрас-сте, одновременно сказали Дик и Джулиан.
Сын миссис Джонс молча кивнул. Потом поклонился и в сторону девочек, которые вежливо ему улыбнулись. После чего удалился, не проронив ни слова.
Мой Морган с детства такой неразговорчивый, сказала хозяйка. Хотя может и крикнуть. Уж тогда его слышно за несколько километров. Вот овцы разбредутся по холмам, и, чтобы их собрать, он кличет собак, а те пулей несутся выполнять команду. От его крика и уши может заложить у некоторых.
«Ну да, наверное, согласился мысленно Джулиан. У такого здорового дядьки и голос должен быть как иерихонская труба».
Приступив к завтраку, дети поняли, что не съедят и половины. Особенно им понравился свежий домашний хлеб, который вместе с деревенским маслом был просто бесподобен. Тим тоже плотно позавтракал из миски на полу. Он тяжело дышал, но вилял хвостом очень бодро.
Приступив к завтраку, дети поняли, что не съедят и половины. Особенно им понравился свежий домашний хлеб, который вместе с деревенским маслом был просто бесподобен. Тим тоже плотно позавтракал из миски на полу. Он тяжело дышал, но вилял хвостом очень бодро.
Уф, отвалилась от стола Энн. Никогда в жизни утром столько не съедала. Вот бы мама удивилась, когда увидела, как мы тут уминаем хлеб с маслом!
Это точно, усмехнулся Дик. Порой за весь день трудно было съесть даже отварное яйцо. Кстати, маме надо позвонить. Джулиан, ты позвонишь?
Ой, а я и забыл. Хотел ещё вчера, как приехали. Сейчас же пойду к миссис Джонс и спрошу, где телефон. А это кто там? проговорил он, вставая из-за стола и выглядывая в окно. Это же наш шофёр. Он, видимо, ночевал где-то здесь.
Шофёр был на улице и уже собирался идти заводить машину, когда Джулиан постучал по стеклу и пригласил его зайти в дом. Через минуту водитель показался в гостиной.
Ну как вы тут? Как спалось? с порога спросил он.
Прекрасно. А вы уже уезжаете?
Да. Я тут переночевал, и для меня местечко нашлось. А когда рассвело, быстренько перекусил и пошёл посмотреть свою машину. Вчера она вела себя как-то чудно́.
Это когда мы ехали с холма вниз, а она не хотела?
Да, странное дело. Но главное, я её проверил, с ней всё в порядке. Чудеса, да и только. Правда, тут мне сказали, что дело может быть и не в машине, а в самой горе. Местный почтальон жаловался, что, когда он едет туда на велосипеде, с ним такая же штука происходит. Он даже часть пути идёт пешком, а велосипед просто катит, что в гору, что под гору. И он, значит, рассуждает так, мол, весь этот холм железный. Будто он состоит из какого-то магнитного железняка или чего-то другого, тоже сильно магнитного. Короче, внутри горы есть какой-то металл. А иначе как это истолковать? Хотя, может, всё и сплетни. Мало ли что люди напридумают, когда не знают чему-то объяснения.
Интересно, а кто там живёт? сказал Джулиан. Вы не спрашивали?
Я не спрашивал, да тут жена пастуха сама мне всё рассказала. Какая-то одинокая старуха. Ну вроде как тронутая. Никого к себе не пускает. Поэтому и надпись такая на воротах. Ну ладно, мне пора ехать. До свиданья, ребятки! Хорошо вам тут отдохнуть.