И тут в окне появляется лохматая голова подобщажника, как тогда называли ребят, которые заходили в общежитие к девушкам. Меня настолько охватил страх, что я не могла пошевелиться, чтобы подняться со стула. Ноги затекли, так как одну я подложила под себя и в таком положении долго сидела, пока писала реферат. Он зашел сзади стула, наклонился почитать, что мы пишем, сказав, что мы молодцы, и что он тоже очень любит литературу. Я попыталась встать со стула, и просто провалилась в него. Смешная ситуация, но для меня, пятнадцатилетней, казалась стыдной. К счастью, показалась в окне еще одна голова подобщажник был с товарищем и они вдвоем покинули нашу комнату. Куда они пошли, не знаю, но для себя я тогда отметила, что не нужно никаких мне ребят, если только они не будут очень примерные по поведению. Даже если очень любят литературу. Вскоре подобщажники вернулись, и таким же путем, как пришли к нам, ушли обратно.
А на столе у подружки я заметила письма, в обратном адресе значилась воинская часть и полевая почта.
Как такое может быть, что ты не одного парня проводила в армию и переписываешься? спросила я наивно подругу.
В моем представлении было так: ты провожаешь одного единственного и верно его дожидаешься из армии все два года. На что подружка ответила, что ничего нет плохого в том, чтобы переписываться с несколькими ребятами, это все несерьезно, и все это понимают, переписка рано или поздно сходит на «нет».
Я спросила, а где берут адреса этих ребят, которые непротив переписываться, и мне показали тетрадку, в которой были занесены адреса многочисленных воинских частей и полевых почт.
Подружка предупредила, что в графе «кому» нужно просто написать «счастливому солдату». Я подумала, что он будет счастлив оттого, что ему напишу я, и, ткнув в первый попавшийся номер 57824, переписала его себе в блокнот.
На тот момент я расценила, что коль нет у меня ни с кем серьезной дружбы, то почему бы и не попробовать. Тем более я панически боялась вот таких ребят самоуверенных и в чем-то даже наглых.
Наступили майские праздники, сходили на демонстрацию, и я решилась.
Села за письмо, написала все о себе обстоятельно и подробно.
«Женщина создана сделать мужчину счастливым где бы этот несчастный ни прятался», так, кажется, сказала несравненная Фаина Раневская.
Весна, она и в Германии весна. Именно в этой стране солдат со смешным названием «дизель» вручил мое письмо незнакомому, но уже счастливому солдату по имени Игорь Сергеев.
Время, которое оставалось до конца года, мы провели в ссорах и недоразумениях в переписке.
Письма были редкими, потому что у Игоря было желание, которое я не могла исполнить в силу определенных обстоятельств, а именно он хотел увидеть меня на фотографиях, но все письма с ними непостижимым образом не доходили до адресата.
Свое же фото он выслал во втором письме, и я поняла, что парень мне внешне понравился, но его слова меня обижали.
То Игорь предположил, что письма я пишу с подругами, а потом мы делимся своими переживаниями; то обвинял меня в том, что память плохая: вдруг я перепутала цифры номера полевой почты, и уже письмо никогда до него не дойдет; то сам обижался, что я пишу в письмах обвинения, что ему от меня нужны лишь фото, и писал, что намерения у него совсем другие.
Однажды мне надоело то, что мои письма никак не доходят до Игоря, хотя я писала довольно часто; фотографий тоже у меня нет в таком количестве, чтобы в каждом письме посылать, к тому же которое не дойдет, и у меня возникла мысль закончить нашу переписку.
Я сходила в очередной раз в фотоателье, села и написала обидное письмо Игорю, в котором просила взять мою фотографию, коль она ему так необходима просьба о ней звучала в каждом его письме, и больше мне не писать. Точка! Уже зная сейчас характер Игоря, я могу предположить, что если бы письмо попало к нему в руки, он не стал бы продолжать наше общение, так как, если человек обещал ждать из армии и не стал этого делать, это сродни предательству. Об этом он упомянул в одном из своих писем.
Пришло письмо от Сергеева Сергея Сергеевича, номер полевой почты тот же, что и у Игоря Сергеева, но с буковкой «Х». А это уже другая воинская часть и находиться может на далеком расстоянии от той части, где служил Игорь.
В письме Сергей писал, что сейчас с Игорем находится в командировке, что Игорь лежит в госпитале, смотрит на мое фото и плачет, чтобы я не бросала переписываться с ним. Меня замучила совесть, я написала Игорю письмо с извинениями, а этому Сергею со словами благодарности, какой он настоящий друг, что не бросил Игоря в беде и меня направил на «путь истинный».
С легким сердцем я уехала в деревню к бабушке, и каково было мое удивление, когда в один из приездов мамы, она мне вручила письмо Игоря, в котором он пишет снова о том, что нет от меня писем с фотографией. Я написала в ответ историю об этом Сергееве Сергее Сергеевиче. Обвиняла его в том, что он поступил плохо, забрал мою фотографию.
О том, что этот человек, по сути, спас нашу дружбу и наши отношения нет, такая мысль мне как-то не пришла в голову, об этом я стала думать уже став вполне взрослой женщиной. Но на тот момент у меня была обида на Сергея, как он мог так поступить со мной!
Пришло письмо от Игоря, в котором он писал, что всякие истории происходят, всего лишь цифры местами перепутала, и уже полевка другая, и к нему письмо уже никогда не попадет. И есть же такие люди, что обманывают в письмах, нет бы написать, что так и так Вы ошиблись адресом. Ну ладно, это дело прошлое, нужно жить настоящим и будущим.
Меня обидел тот факт, что во мне усомнились: я ведь, прежде чем отправить свое послание в конверте, несколько раз перечитываю его и проверяю каждую буковку и цифру. Тогда еще не говорили о таком понятии, как «человеческий фактор», мол, ошибочка вышла. Мне казалось, что это может случиться с кем угодно, но только не со мной, так как я всегда все перепроверяю.
(Пройдет немало лет, но эта привычка так и останется со мной).
Также неприятно удивила легкость, с которой Игорь написал об этом, ведь там была моя фотография, о которой он в очередной раз просил меня.
И я снова начала «развивать тему»: почему этот Сергей так поступил подло, забрал мое фото. Как вообще он мог меня обмануть, что Игорь с ним в командировке.
Снова в письмо вкладываю свою фотографию и отсылаю.
Через время приходит письмо от Игоря.
Конечно, меня это письмо очень обидело, и в ответном письме я пробовала оправдаться и снова высылаю фотографию, теперь уже последнюю.
На что, спустя время, пришло письмо от Игоря, в котором он пишет, что снова ничего от меня не получил, память у него хорошая, что я его с кем-то путаю, что он понимает всякое бывает, забываешь иногда. Также уведомлял меня, что к ним пришли молодые ребята, и один из моего города и даже знает, по его мнению, меня, но еще Игорь с ним не разговаривал о подробностях, надо будет выделить время и поговорить. В письме Игорь рассуждал, что стал задумываться о том, зачем я начала переписку с ним, что у нас нет никакого сближения, а будто мы ведем очень длинный диалог: начали и ведем, и никогда он не закончится, без всякого интереса.
Конечно, мне было обидно читать эти строчки, так как получалось, что будто я обманываю Игоря в том, что никуда не хожу гулять, а тут получается, что и хожу, и что даже есть общий знакомый, который может обо мне много чего рассказать, и обвинения в плохой памяти и в том, что снова не дошла моя фотография и вообще во всех «смертных грехах». Что было делать, я решила больше не писать этому человеку.
Конечно, мне было обидно читать эти строчки, так как получалось, что будто я обманываю Игоря в том, что никуда не хожу гулять, а тут получается, что и хожу, и что даже есть общий знакомый, который может обо мне много чего рассказать, и обвинения в плохой памяти и в том, что снова не дошла моя фотография и вообще во всех «смертных грехах». Что было делать, я решила больше не писать этому человеку.
Прошло три месяца, и приходит письмо от Игоря, в котором он просит прощения за решение написать мне, так как он не может бросить вот так столь долгую переписку, не узнав причины, по которой она оборвалась. Игорь писал, что всегда с интересом смотрел и перечитывал мои письма, и что я была единственной девушкой, которая писала ему в армию. «Понимаешь, писал он, я тебе приведу пример. Вот человек, покормивший всего один раз бездомную собаку, иногда забывает ее. Но она не забудет об этом, она завтра послезавтра будет ждать от него чего-то, не в силах что-либо сказать. Она даже может вот так и умрет с голода, потому что ей больше негде пропитаться. Но мы же существа разумные, наделены хорошим умом и развитой речью и всегда требуем объяснений в чужих промахах и ошибках. Ничего плохого не думай в свой адрес, я просто популярно объяснил тебе мою ситуацию, своими словами, не приводя высоких цитат из книг. Напиши тоже, что у тебя на душе, чтобы я не стал, как та собака, приведенная в моем примере». Стоит ли говорить, как на меня подействовало это письмо, что даже спустя много лет, я помню его в подробностях. Я снова села за письмо Игорю, так как понимала, что, не смотря на разные характеры, различные перипетии, мы все же оба хотим дальше общаться.
Так в непонятных отношениях «друг не друг» наступил 1987 год. Я по-прежнему училась в техникуме, хотелось серьезных отношений, и чтобы не грустить в ожидании писем от Игоря, я пошла подработать на почту, а именно в сортировку, это непередаваемо, когда ты видишь, как приходит к тебе письмо от человека, которому ты стала дорога.
Всего несколько десятилетий назад, когда слов «сайт знакомств», «сообщения», «интернет» и прочих не было и в помине, все общение людей проходило через письма. Почтовые отделения всегда были переполнены, а почтальоны всегда были при деле. В одном из таких отделений я и сортировала письма. Помогала я бесплатно, а лишние руки работающие всегда нужны.
Также я поступила на заочные курсы стенографии в Москве, учиться еще чему-нибудь не помешает, всегда знания пригодятся. В письмах Игорь спрашивал о моих планах на будущее, не понимая, как я могу учиться на повара, хотя, по сути, мне эта профессия не близка к душе. Приводил в пример людей, которые не смогли поступить, как я, в техникум, и теперь гнут шею на каком-нибудь заводе или фабрике. И я стала задумываться о своей дальнейшей жизни. В мечтах я была или экспертом-криминалистом, как Зиночка Кибрит из сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи» в исполнении Эльзы Леждей, или работала в детской комнате милиции меня привлекала работа с трудными подростками, это произошло после неоднократного просмотра фильма «Пацаны» Динары Асановой. И вот однажды я пришла из техникума домой, взяла в руки справочник телефонов моего города, нашла местный отдел внутренних дел и позвонила в экспертно-криминалистический отдел. Трубку взял эксперт Стас Белый, который внимательно выслушал меня и пригласил к себе на работу. Я тут же собралась и поехала, в дежурной части меня пропустили, так как Стас их предупредил о моем приезде. Это удивительный человек, молодой, но в то же время взрослый и серьезный, выслушал меня и сказал, что я могу спокойно учиться дальше в техникуме, а потом он выпишет направление мне на дальнейшую учебу в Ленинград, если я захочу учиться на эксперта-криминалиста, на химический факультет в химико-технологический институт, или если у меня все же будет тяга к детям, то в соседний город в педагогический институт отучусь и буду направлять на путь истинный детей и подростков. Стас показал свой кабинет, рассказал о своей работе и даже показал в платочке белый порошок.