Счастливому солдату Или как, однажды рискнув, можно остаться счастливым на всю жизнь - Елена Сергеева 3 стр.

Игорь в своих письмах поделился, что у него в планах остаться в Германии, но уже работать, чтобы после армии не сидеть на шее у родителей, и что он уже задумывается, что в недалеком будущем у него будет семья. И опять прозвучала просьба прислать мое фото, а то уже больше года переписываемся, а ему хотелось бы на меня хоть взглянуть.

И снова я посылаю фотографии, и снова они не доходят. Соответственно с ними не доходят и мои письма. И снова в письмах, которые все ж смогли дойти до адресата, звучат обиды, но никто из нас не желает прекращать общение.

Однажды мне захотелось пойти на дискотеку, вот прямо меня туда потянуло домоседку. По пути я заглянула в почтовый ящик и обнаружила там письмо от Игоря, но вскрывать не стала, посчитав, что снова там будет очередная просьба выслать мое фото или претензия, какая я недостаточно хорошая. Я сходила в местный дом культуры, отлично провела время,  танцевать я люблю. Когда вышла на улицу, было уже темно, городской транспорт не ходил, так как времени было около 4 часов утра. Фонари не горели (только у дороги), и я посчитала, что если пойти по дороге, то будет очень удобно. Откуда ни возьмись, едет машина, останавливается около меня, из нее выходят несколько ребят. Еще до конца не понимая всю опасность, засовываю руки в карманы и, натыкаясь на письмо Игоря, достаю его и крепко держу в руке. Надо сказать, что отец мне говорил, что в жизни, если не все, то многое зависит от девушки: она должна быть мудрой и в чем-то даже хитрой, и рассказал однажды свою историю. Когда он служил в армии, их отвезли на танцы в какую-то деревню. Ему приглянулась девушка, после танцев он предложил ее проводить, а к ее деревне нужно было идти через лес. Идут они лесом, видит  полянка красивая, он ее хотел завалить, на что девушка сказала, что зачем, если у нее дома тепло, свежие простыни и т. д. Отец поразмыслил и согласился. Но как только они дошли до дома, она юркнула в дверь, закрыла ее изнутри и говорит, чтобы он шел к себе в часть, а ей нужно было лишь, чтобы он ее проводил до дома, так как ей было страшно идти одной через лес. Я, помня рассказ отца, держа в руке письмо Игоря, спросила у ребят, что им нужно, ведь я жду своего парня из армии,  вот посмотрите, его письмо. Один из ребят посмотрел, что и правда письмо из армии. И сказал остальным ребятам, что здесь делать нечего, и что мне уважение, что я жду своего парня из армии, быстро сели в машину и, громко сигналя, умчались вдаль. А я стояла и не могла двинуться с места, и думала, что вот как меня спасло письмо Игоря.

На следующий день мне нужно было пойти проведать своего однокурсника в больнице. Мама как раз пекла блинчики, я их захватила, чтобы было чем угостить товарища по учебе. Стоим мы на лестнице и болтаем, как идет какой-то парень. Еще поднимаясь по лестнице, он стал пристально смотреть на меня, пройдя мимо нас, оглянулся и выразительно посмотрел. Мой однокурсник сказал, как зовут этого парня, как зовут меня  типа нас познакомил, и я поняла, что он торопится поскорее со мной распрощаться. Мы еще немного поболтали, а парень ушел вверх по лестнице. Что ж, я пойду домой, выздоравливай. С этими словами я начала спускаться по лестнице вниз. Вышла из больницы на улицу, и меня окутала темень. Пошла и вдруг слышу шаги: кто-то меня торопится догнать. Я пошла на свет фонаря около трансформаторной будки. Остановилась, чтобы поглядеть в глаза врагу. Это был уже знакомый парень из больницы. Стоит в спортивном костюме, трясется от холода. Предложил проводить домой. Я, помня слова отца (про девушку, которая должна быть мудрой и в чем-то даже хитрой), соглашаюсь, но предлагаю парню пойти одеться теплее, а я его подожду здесь же. На что он мне отвечает, что нет, он никуда не пойдет, он боится, что я уйду, и он меня навсегда потеряет. Мне пришлось согласиться, но я еще надеялась, что холод сделает свое дело, и парень оставит свою затею. Мы двинулись по улице, и хотя ко мне можно было доехать на троллейбусе, я сказала, что люблю ходить пешком. На пути был магазин, и под предлогом, что нужно купить хлеб  мама просила  я зашла в него, оставив парня на улице. Мой план был такой: зашла в одну дверь, выйду в другую. Но не тут-то было, парень догадался об этом и зашел в магазин, стал ждать меня у кассы. Потом мы снова шли по улице, я выбирала самые темные пути к моему дому, еще надеясь, что он отвяжется сам. А он мне читал стихи, рассказывал о своей нелегкой жизни. В итоге мы подошли к моему дому, но в гости я не могла его пригласить, не смотря на то, что пошел сильный дождь со снегом, а он был легко одет (в спортивном костюме да зимой). И в тот момент я поняла, что как-то не ладится у меня с реальным общением, что лучше на расстоянии познакомиться, узнать друг друга, а потом уже можно и встретиться. Чтобы не выглядеть уж совсем жестокой и немилосердной к парню, я уточню здесь, что после случившегося тот благополучно вернулся в больницу, об этом я справлялась у своего однокурсника, когда он выздоровел и пришел на учебу.

В твердой уверенности, что я делаю правильно, я решила все начать сначала и села за письмо к Игорю, в котором спросила, что бы он сделал на моем месте, когда такая ситуация: отправляю письма с фото, но ничего не доходит. На что мне был дан совет: просто выслать две фотографии, но в разных конвертах, в одно и то же время, наверняка, хоть одно письмо да дойдет.

Я сходила в парикмахерскую и сделала прическу, одела только что связанную мамой белую кофточку и пошла в фотоателье. В этот раз я решила сфотографироваться с двух разных ракурсов и на фото разного размера. Когда были готовы фотографии, я вложила их в два разных конверта, и они обе дошли.

С этого момента, когда Игорь увидел, с кем ведет переписку, началось наше общение по-новому. В письмах он писал, что мечтает о нашей встрече в моем городе, что будет писать еще чаще, чтобы наша переписка не прерывалась ни на день; что когда нет от меня письма, у него нет хорошего настроения и только теперь он начал понимать, что чувствовала я, когда не было писем от него,  небось, всякое передумала, и давай мы простим друг друга, а будет виновата почта. И действительно, Игорь стал писать чаще, в письмах говорил, что не хочет, чтобы тоненькая ниточка между нами оборвалась, а наоборот стала еще крепче; что все мысли в последнее время сходятся на мне: он ходит и думает только про меня, про мою учебу или работу, и за что бы он ни брался, всегда представляет меня. «Наверное, трудно будет нам, если вдруг что-то помешает встретиться, мы за столь небольшой срок привыкли друг к другу по письмам, что не можем и дня существовать, если нет писем, переживаем друг о друге»,  писал мне Игорь.

Стали с письмами вместе или просто отдельным листочком приходить и стихи от Игоря. Он писал сам по велению души, а некоторые стихи переписывал с местной газеты ГСВГ «Советская армия».

Или вот это:

Наступило лето. От техникума нас послали на практику в Крым. Так как я была всегда домоседкой, предстояло испытать какой-никакой стресс вдали от дома. Перед отъездом мы договорились с Игорем, что не станем бросать переписку, будем часто писать друг другу. Для этого нужно было ходить на главпочтамт  сначала получить письмо по паспорту «до востребования», потом  отправить в ответ свое послание, надеясь, что таким образом оно уж точно не затеряется. Конечно, можно было бы указать и свой адрес проживания, но я расценила, что это неразумно,  очень много людей находилось по этому адресу, причем не всегда мне знакомых.

Нас распределили для работы в двух кафе: «Спартак» и «Светлана». Я выбрала то, которое было поближе к дому. Никак не пришлось выбирать мне из расчета, где трудились мои друзья-подруги из однокурсников, так как, по сути, у меня их не было. Таким образом, меня определили жить вместе с девочками из группы «поваров», но по возрасту которые были старше на два и больше лет. Соответственно, и интересы у них были уже иные. Девочки стремились познакомиться с ребятами, я же сторонилась и боялась подобных знакомств. Для меня был уже стресс, когда я увидела сидящих около кафе девушек, которые курили. Причем, делали они это, не таясь, чем и повергли меня в некий шок.

Нас распределили для работы в двух кафе: «Спартак» и «Светлана». Я выбрала то, которое было поближе к дому. Никак не пришлось выбирать мне из расчета, где трудились мои друзья-подруги из однокурсников, так как, по сути, у меня их не было. Таким образом, меня определили жить вместе с девочками из группы «поваров», но по возрасту которые были старше на два и больше лет. Соответственно, и интересы у них были уже иные. Девочки стремились познакомиться с ребятами, я же сторонилась и боялась подобных знакомств. Для меня был уже стресс, когда я увидела сидящих около кафе девушек, которые курили. Причем, делали они это, не таясь, чем и повергли меня в некий шок.

В первый день нас повели показать жилье: это были два «дома» двух разных хозяев,  точнее хозяек.

В одном доме разместили шесть или даже больше девочек, выделялась одна очень яркая и деловая  Светлана,  спустя много лет, я могу вспомнить лишь ее. Она мне позже рассказала, что за ней ухаживает брат нашей преподавательницы, что давало, по ее мнению, какие-никакие, но привилегии. Хозяйкой дома была Антонина  очень интересная женщина, лидер, абсолютная противоположность моим личным качествам. Она жила отдельно с семьей в своем доме, часто сидела на крыльце и курила.

К дому, в который поселили девочек, примыкала пристройка. В ней было две комнаты. Так как три девочки были мне незнакомы и держались вместе, их было решено заселить в большую комнату. В ней находились три кровати, шкаф и круглый стол со стулом  по центру. В моей комнатке стоял холодильник, тумбочка и моя кровать. Комнатка была проходной, но меня это не смущало и ничуть не напрягало, тем более я сразу договорилась с девочками, что они будут мне уступать стол и стул для занятий стенографией. Готовили мы на кухне у девочек, которые жили за стеной, но сама кухня от моей комнатки не была чем-либо отгорожена: просто там стояла плита, разного рода кастрюли, газовый баллон. Хозяйкой владений была Ольга,  женщина от 50 лет, которая была без ног и тяжело передвигалась при помощи палки и костыля. Кто-то рассказал, что в молодости она едва не стала жертвой изнасилования и предпочла выброситься из окна. Жила она отдельно в маленьком домике-сарайчике вместе с сыном 6 лет  очень начитанным мальчиком. Нужно сказать, что об этой женщине все знали в городе, жалели, и потому водители автобуса останавливались таким образом, чтобы ей выйти и минимум идти до своего дома. Но и домой она попадала вот так: в доме, где я жила с девочками, окно находилось на высоте такой, чтобы была возможность попасть внутрь, лишь перешагнув через него. Ольга открывала окно, слегка нажав рукой на створки, перешагивала, проходила через комнату девочек, потом через мою комнатку, несколько шагов по двору и она у себя дома. Поэтому ни двери, ни окна почти никогда не закрывались наглухо.