4.
Дом наш оставался крепостью. Там я была счастлива. Но внешний мир постепенно оказывал влияние даже на мою семью. А тут ещё на улицу выходить не хотелось небезопасно! Поэтому я сидела дома, читала сказки, в которых добро всегда побеждает. Родителям никак не удавалось уговорить меня отправиться на прогулку.
Не пойду, упрямилась я. Там грустно.
Ну и что, уговаривал отец. Не всегда же веселиться. Можно иногда и помолчать вместе.
Играть нельзя, напоминала я. Прыгать тоже. Громко петь запрещено.
Она права, многозначительно произнесла мама. Ты же знаешь, что детей, которые не выполняют правил поведения в общественном месте, могут отобрать у родителей.
Не пойду в мэрский интернат, хныкала я.
Не пойдёшь, соглашался отец. Поступишь в школу-пансион для магически одарённых детей в параллельном измерении. Это будет нашей семейной тайной. Договорились?
Я просияла. Родители обещание выполнили. Скрепя сердце, оправили меня подальше.
В детстве время летит незаметно. Не успела я оглянуться, позади начальная школа. Освоение теоретической магии, практика в ней помогли мне расставить приоритеты. Позволили понять, в чём специализироваться дальше.
В городе я появляюсь редко. Ведь не только учусь, но и живу теперь в другом измерении. На каникулах мы с родителями путешествуем в другие миры. Через пространственные и временные тоннели! Домой заскакиваем редко.
На бульвар меня больше не тянет. Да и не только меня! Город похож на отлаженный механизм. А пульт управления хранится у мэра. Все понимают это. Теперь всё, на что упал взгляд или чего коснулся городской голова, в нашем городе называется «мэрским».
Смирные, молчаливые, покорные горожане теперь действуют согласно распоряжениям из мэрии. Табличками, знаками, указателями снабдили не только доски объявлений, но и стены домов, остановки, витрины магазинов, фонарные столбы.
За три с половиной года многое изменилось. Не только жители, город, но и погода. Наступила пора с долгими холодными ливнями, глубокими лужами, грязными тротуарами, непроглядными туманами, свирепыми ветрами.
Унылое безвременье, вздыхали одни.
Колдун он что ли? вопрошали другие.
Аура у него чернее ночи, утверждали третьи.
Словно и не было нашего города, удивлялись четвёртые. Другой город. Не наша жизнь. И как такое возможно?
Попытки что-то исправить ни к чему не приводили. Бунтовщики пропадали внезапно. Никто не знал, куда девались несогласные с мэрской политикой. Хотя многие подозревали.
А тут ещё, чтобы народ бесцельно не бродил по улицам, ввели новые правила и запреты. Увеселительные мероприятия запретили. Ярмарку Мастеров больше не проводили. Театр закрыли. Цирк уехал на гастроли и не вернулся. Мэру не нравился смех без причины.
5.
Когда я приезжала в город дорог на каникулы, мне становилось грустно и страшно. Гости теперь появлялись редко забегали ненадолго по вечерам, да при этом с оглядкой. Ведь днём всякие сборища запретили.
Поздно вечером, когда родители думали, что я сплю, вся их скопившаяся за день усталость и раздражение рвалось наружу.
Как можно было доверить город негодяю? с горечью восклицал отец. Представляешь, мне прислали распоряжение незамедлительно прибыть в Королевскую Резиденцию для несения службы и выполнения особо секретных поручений мэра! Я отказал. Мэрский посыльный та-а-к на меня посмотрел.
Родители помолчали немного. Отказов мэр не принимал. Наказание следовало сразу. Как гром среди ясного неба! Отец наказания не боялся. Он волновался за нас.
Родители помолчали немного. Отказов мэр не принимал. Наказание следовало сразу. Как гром среди ясного неба! Отец наказания не боялся. Он волновался за нас.
Может быть, стоило принять предложение? произнесла мама.
Как ты можешь, Марта! повысил голос отец. Принять? Смириться? Притвориться? В ТРК, где я работал радиоведущим, сменилось руководство. Теперь городские СМИ подают одностороннюю, непроверенную, лживую информацию, формируя общественное, как нужно Нуширову.
Что ж поделать, когда решают амбиции, власть, связи, грубая сила, пожала плечами мама. Можно осторожно всё разведать. Тогда и решение принимать легче.
Какие решения, если добрые поступки считают притворством, простонал отец. Встречают по одёжке, а не по уму. А неприглядную правду заменила красивая ложь. Знаешь, как его называют за глаза Великий Манипулятор! Представляешь? Манипулятор и великий.
Разногласия между родителями возникали постоянно. Отец принял решение доискаться до правды. Мама настаивала, говоря, что большинство терпят, а не сражаются. Отец не уступал:
Почему никто не поинтересовался: откуда прибыл нынешний городской голова и чем занимался до того, как стать мэром?
Слишком быстро и ловко этот господин всех окрутил, соглашались окружающие.
Не зря сказано Великий Манипулятор! Интересно, это его дар? Врождённый или приобретённый, размышляли друзья и коллеги родителей. И что подпитывают силы мэра?
Злость, отчаяние, страх и слёзы тех, кого использует он и унижает, отвечала младшая сестра мамы. Понятно теперь, зачем ему город?
Не смейте в это лезть! предостерегала мама.
Но папа всё равно полез. И нашёл. На следующий день, когда его силой отвезли в мэрию, он вернулся, но в каком состоянии! Что произошло в тот день, так никто и не узнал.
«Может быть, не зря мама предупреждала отца быть осторожным? терзалась я, возвращаясь с каникул в другое измерение. Надо было послушать её?»
6.
До сих пор живёт во мне то щемящее чувство, когда однажды отец обнял меня и сказал:
Иногда наступает время прощаний. И в природе, и в жизни. Осень. Улетают птицы. Прячутся букашки, мотыльки, паучки. Облетают листья
Убегают листья, поправила я. Убегают из города. Возвращаются в лето!
Отец вздохнул и согласился:
Убегают листья в лето. Листьям не нужны билеты. Да и поезд им не нужен. Ветер листья в вальсе кружит.
Я просияла:
Класс получилось!
Мне сразу представились разноцветные дорожки, усыпанные листьями-письмами. Отец умеет ободрить и поддержать в трудные минуты!
А вот в реальном мире всё было по-другому. Манящие, яркие цвета сменили тусклость, туман, грязь, унынье. Газоны и клумбы стали ржаво-бурыми. Пасмурно, сыро, промозгло.
Что бы ни случилось, попросил отец. Не надо предаваться отчаянию. Попробуй изменить хотя бы что-то в лучшую сторону. Договорились?
Я кивнула, потому что была уверена: стоит родителям захотеть, им по силам всё!
Жаль попробовать что-то изменить родителям, как и многим в нашем городе, не дали.
Мне исполнилось десять, когда родители пропали. Я ждала, что меня заберут с уроков, чтобы отпраздновать день моего рождения. Ждала сюрпризов! Ждала, что всей семьёй отправимся в обещанное путешествия за Сказкой
А вместо этого приехала тётя. Долго говорила за закрытыми дверями с мистером Нилремом директором. Затем забрала меня к себе.
С тех пор чего мы только не делали! Каких усилий разыскать родных не предпринимали. Вестей ни от них, ни о них не было. Зиму сменяла весна, лето осень. Я взрослела. Поиски продолжались. Ни тётя, ни я виду не подавали, как нам трудно.
Пока я жила и училась в другом измерении в школе-пансионе для магически одарённых детей, на горести-печали времени не было. А на каникулах становилось невмоготу. Путешествовать не с кем. Мамина младшая сестра, ставшая моим опекуном, загружена работой в МинПро. Это Министерство Прогнозов. Но прогнозов не совсем обычных. Не только погодных!
День в МинПро ненормированный, работы много, а посетителей ещё больше. Тётушка Тамара убегает чуть свет, а возвращается за полночь.
На каникулах я гощу в её доме или, если она в отъезде, остаюсь в пансионе. Там прекрасная библиотека, много секций и кружков, тренажёрный зал и спорткомплекс. Я с упорством отрабатываю магические умения, которые могут пригодиться в поиске пропавших из города людей. Я верю, что найду всех!
Глава третья
ПРЕДСКАЗАНИЕ
1.
А на моё тринадцатилетие произошло удивительное событие! Тринадцать важный возраст по человеческим и магическим меркам. Некоторые педагоги, да и психологи называют этот период взросления «критическим», периодом «бури и натиска», временем бунтарства. «Ребёнок или взрослый?» главный спорный вопрос.
В школе и дома, когда надо быть ответственным, тебе говорят: «Ты уже взрослый». Но стоит отпроситься со сверстниками на экскурсию в другой город или прийти поздно, напоминают: «Подрасти, тогда и проявляй самостоятельность». У некоторых родителей это «подрасти» может длиться лет до тридцати.
И всё же физически, физиологически, личностно мы подрастаем. Когда на нас давят, сопротивляемся. Заставляют спорим. Смеёмся невпопад. Грустим без видимых причин. Ищем своё место в мире правил, запретов, противоречий, ограничений. Воспринимаем всё в штыки. Сожалеем. Извиняемся. Растём. Взрослеем. Учимся.
Что касается магических способностей, не все пробуждаются в нас при рождении. Тринадцать лет возраст, когда мы осознаём нашу силу, непохожесть, исключительность. Это трудно. Не зазнаться, если есть от чего. Не испугаться открывшихся сил и возможностей. Продолжить упорно трудиться, а не остановиться на достигнутом. Мол, мне это дано от природы, свыше, по наследству. Зачем прилагать усилия, когда и так столько всего можно натворить!
Когда мне исполнилось тринадцать, никаких объяснений не потребовалась. Я знала, чего хочу, поэтому отправилась к тётушке. У неё базировался главный штаб заговорщиков. Ближе к ночи они стали собираться. Новости были неутешительные. Коллеги, друзья, родственники чего только не придумывали, чтобы освободить несогласных с мэрской политикой, но становилось хуже. Меры ужесточали. Бунтовщики пропадали. Куда? Никто не знал. И зацепки никакой не было.
Я всё слышала, но секреты хранить научилась. Подслушивать и подсматривать тоже. А что было делать, раз меня считают подростком? Обидное слово. Вроде, как бы говорят: «Подрасти ещё. Успеешь сделать важное. Не рискуй. Рано».
Когда все разошлись, я на цыпочках пошла в свою комнату. Спать не хотелось. Но пришлось притвориться, потому что тётушка заглянула, чтобы проверить: как я?
Она вошла на цыпочках. Погасила ночник. Поправила одеяло. «Спи», произнесла она твёрдо, но ласково. И я уснула. Хитрая! И как она умудряется сделать сны цветными? А ещё, чтобы спала я ровно столько, пока не рассветёт, и тётушка не приготовит завтрак.