Тут, оказывается, песни, которых раньше у меня не было.
Музыку они тоже любят, сказала Фрэн.
Ты говорила, что хочешь поехать в Сан-Франциско и выступать на улице, напомнила Офелия. Я такого даже вообразить не могу.
Ну, сказала Фрэн, конечно, я никогда этого не сделаю, но вообразить могу без труда.
Наконец они добрались до дома. На зеленой лужайке неподалеку паслись олени. Угасающий свет дня озарял деревья: живое и мертвое. На балках над крыльцом висели гирлянды китайских фонариков.
К дому нужно подходить по тропинке между деревьями, сказала Фрэн. Прямо по тропинке. Иначе к нему вообще не подберешься. И я всегда хожу только через черный вход.
Она постучала в дверь. Будь смела, будь смела.
Это опять я, сказала она. И Офелия со мной. Та, что оставила айпод.
Увидев, что Офелия открыла рот, она поспешно перебила ее:
Не надо. Они не любят, когда их благодарят. Это для них как яд. Заходи. Mi casa es su casa[2]. Сейчас я тебе все покажу.
Они перешагнули через порог. Фрэн шла первой.
Сзади комната с насосом, где я обычно стираю, сказала она. Есть еще большая каменная печь и мангал, хотя не понимаю, зачем он им. Мясо они не едят. Но тебе, наверное, это не интересно.
А в этой комнате что? спросила Офелия.
Хм, фыркнула Фрэн. Ну, прежде всего, куча старья. Я же говорила: они обожают собирать барахло. А за всем этим барахлом, подозреваю, прячется Королева.
Королева?
Ну, это я ее так называю. Знаешь, как у пчел? Глубоко в сотах сидит королева, и все рабочие пчелы ей прислуживают Насколько я понимаю, что-то подобное происходит и здесь. Королева очень большая и не особенно красивая, и они все время бегают туда-сюда, носят ей еду. Не думаю, что она уже совсем взрослая. Я уже давно размышляю над тем, что говорила мама: может, этих летних людей и вправду откуда-то выгнали. У пчел ведь тоже так бывает, да? Они улетают и строят новый улей, когда королев становится слишком много.
Да, кажется так, согласилась Офелия.
Это у Королевы папочка берет алкоголь, и она его не беспокоит. У них там что-то вроде перегонного куба, и то и дело, когда папаша не слишком ударяется в религию, он заходит туда и берет по чуть-чуть. На вкус выпивка ужасно сладкая.
А они Они сейчас нас слушают?
В ответ из Военной комнаты донеслась череда стуков.
Офелия подскочила.
Что это? спросила она.
Помнишь, я тебе про ролевые игры рассказывала? сказала Фрэн. Ты не бойся, это довольно клево.
Она слегка подтолкнула Офелию в сторону Военной комнаты.
Из всех помещений в доме эта комната нравилась Фрэн больше всего, хотя там с воздушных кораблей на нее сбрасывали бомбы или стреляли из пушек никто не обращал внимания на то, где она стоит. Стены покрывали олово и медь куски металлолома, приколоченные дешевыми гвоздями. Пол был усеян различными предметами, изображавшими уменьшенные горы, леса и равнины, где миниатюрные войска вели отчаянные сражения. Возле большого венецианского окна стоял детский бассейн с машинкой, которая создавала волны. В нем плавали кораблики и маленькие подводные лодки. Иногда один из кораблей шел ко дну, и по краям бассейна всплывали тела. Бесконечно плавал по кругу сделанный из труб и металлических колец морской змей. Ближе к двери лениво протекала красная, дурно пахнущая речка с бугристыми берегами. Летние люди постоянно перебрасывали через нее миниатюрные мосты, а затем взрывали их.
Наверху парили фантастического вида дирижабли. Подвешенные на ниточках драконы водили непрерывные хороводы. Рядом с ними висела туманная сфера, закрепленная каким-то неведомым Фрэн способом и подсвеченная неизвестно откуда лившимся светом. Она то парила под разукрашенным потолком много дней подряд, то опускалась за бортик пластикового моря, согласно какому-то таинственному расписанию, составленному хозяевами.
Я как-то была в одном доме, сказала Офелия. У кого-то из друзей отца. Кажется, анестезиолога У него в подвале была модель железной дороги, жутко сложная. Он бы умер на месте, увидев все это.
Вон там, я думаю, Королева, показала Фрэн. Видишь в окружении рыцарей. А вон еще одна, гораздо меньше. Интересно, кто в конце концов победил?
Может, сражение еще не состоялось? предположила Офелия. Или оно сейчас в самом разгаре?
Возможно, согласилась Фрэн. Жаль, нет какой-нибудь книги, в которой бы объяснялось, что происходит. Идем. Покажу тебе комнату, в которой можно спать.
Они поднялись по лестнице. Будь смела, будь смела, но не слишком. Ковер из моха на втором этаже уже выглядел потрепанным.
На прошлой неделе я целый день простояла на четвереньках, пока мыла пол. Ну а на следующий день они, разумеется, залили тут все грязью и черт знает чем еще. Конечно, не им же придется все это убирать.
Я могу помочь, предложила Офелия. Если хочешь.
Вообще-то я не думала просить тебя о помощи. Но раз сама предлагаешь, пожалуй, соглашусь. За первой дверью ванная комната, сказала Фрэн. В туалете нет ничего необычного. Но за ванну поручиться не могу. Мне никогда не доводилось в ней сидеть.
Она открыла вторую дверь.
А спать можно здесь.
Это была великолепная комната, вся в золотых, розовых и мандариновых тонах. Стены украшали разнообразные листья и лозы, выполненные из платьев, футболок и прочих тряпок. Мать Фрэн почти целый год моталась по комиссионным магазинам, подбирая одежду по узорам, текстуре и цвету. Между листьями шныряли змейки и рыбки, покрытые сусальным золотом. Фрэн помнила: когда утром всходило солнце, все это великолепие делалось таким ослепительно ярким, что на него было больно смотреть.
На кровати лежало сумасшедшего вида розовое с золотым стеганое одеяло. Сама кровать по форме напоминала лебедя. У ее изножья стоял плетеный сундук, куда можно было складывать одежду. Матрас был набит вороньим пухом. Фрэн помогала матери отстреливать ворон и ощипывать их. По ее подсчетам, они убили около сотни птиц.
Ух ты! восхищенно прошептала Офелия. Я все время это повторяю: ух ты! ух ты! ух ты!
Мне всегда казалось, что находиться в этой комнате все равно что застрять в бутылке апельсинового лимонада, сказала Фрэн. Но в хорошем смысле.
Я люблю апельсиновый лимонад, сказала Офелия. Но это больше похоже на открытый космос.
На полу возле кровати стояла стопка книг. Как и все в этой комнате, книги были подобраны по цвету обложек. Мать Фрэн рассказывала ей, что раньше в комнате царили другие цвета. Может быть, зеленый и синий? Цвета ивы, павлиньих перьев и полуночи? И кто тогда собирал вещи для украшения комнаты? Прадедушка Фрэн или какой-нибудь еще более дальний предок? Кто первым начал заботиться о летних людях? Мама неохотно рассказывала об этом, и Фрэн знала лишь часть истории.
Так или иначе, трудно было угадать, что обрадует Офелию, а что обеспокоит. После стольких лет все это по-прежнему в равной степени радовало и беспокоило саму Фрэн.
Та дверь, под которую ты подсунула мой конверт наконец сказала она. Вот туда ты никогда не должна входить.
Офелия с интересом посмотрела на нее.
Как в сказке про Синюю бороду, сказала она.
Через эту дверь они приходят и уходят, объяснила Фрэн. Хотя, по-моему, они нечасто ее открывают.
Как-то раз она заглянула в замочную скважину и увидела кровавую реку. Она была готова поклясться, что стоит только войти в эту дверь, и обратно уже не вернешься.
Могу я задать тебе еще один глупый вопрос? спросила Офелия. Где они сейчас?
Здесь, ответила Фрэн. Или в лесу бегают за козодоями. Я же говорила, я их редко вижу.
А как же они сообщают тебе, что ты должна для них сделать?
Они у меня в голове, сказала Фрэн. Это сложно объяснить. Они просто проникают туда и начинают меня тыкать. Как будто у меня что-то сильно чешется, но если сделать то, что они от меня хотят, это ощущение проходит.
А как же они сообщают тебе, что ты должна для них сделать?
Они у меня в голове, сказала Фрэн. Это сложно объяснить. Они просто проникают туда и начинают меня тыкать. Как будто у меня что-то сильно чешется, но если сделать то, что они от меня хотят, это ощущение проходит.
Ох, Фрэн, вздохнула Офелия. Что-то эти твои летние люди уже не так сильно мне нравятся.
Фрэн ответила:
Это не всегда ужасно. Скорее, сложно.
Думаю, когда мама в следующий раз скажет, что я должна помочь ей отполировать серебро, я не буду жаловаться. Сэндвичи съедим сейчас или оставим на тот случай, если проснемся посреди ночи? спросила Офелия. Мне почему-то кажется, что когда увидишь свое самое заветное желание, сразу захочется есть.
Я не могу остаться, удивленно сказала Фрэн. Заметив растерянное выражение на лице Офелии, она добавила: Ох, черт возьми! Я думала, ты поняла. Это для тебя одной.
Офелия продолжала с сомнением смотреть на нее.
Это потому, что здесь только одна кровать? Я могу спать на полу. Ну в смысле, если ты боишься, что я собираюсь к тебе клеиться.
Да не в этом дело, сказала Фрэн. Они позволяют человеку спать здесь только однажды. Один раз, и не больше.
Значит, ты хочешь оставить меня здесь одну? спросила Офелия.
Да, ответила Фрэн. Ну конечно, если ты не боишься. Если не решишь вернуться со мной.
А если я сейчас уйду, смогу я потом вернуться? спросила Офелия.
Нет.
Офелия села на золотое покрывало и погладила его рукой.
Хорошо. Я останусь. Она рассмеялась. Разве я могу поступить иначе? Правда же?
Ну если ты в этом уверена, сказала Фрэн.
Да ни в чем я не уверена, но я не вынесу, если ты меня сейчас прогонишь, ответила Офелия. Когда ты спала здесь, тебе было страшно?
Немного, призналась Фрэн. Но кровать очень удобная, и я не выключала свет Сначала я немного почитала, а потом заснула.
И ты видела свое заветное желание? спросила Офелия.
Видела, коротко ответила Фрэн.
Тогда ладно, вздохнула Офелия. Наверное, тебе пора. Ведь пора?
Я вернусь утром, сказала Фрэн. Буду здесь еще до того, как ты проснешься.
Спасибо, сказала Офелия.
Но прежде чем уйти, Фрэн, помедлив, спросила:
Ты и в самом деле серьезно говорила, что хочешь мне помочь?
За домом присматривать? уточнила Офелия. Да, абсолютно серьезно. Тебе действительно надо как-нибудь съездить в Сан-Франциско. Это несправедливо, что ты должна просидеть здесь всю жизнь и даже не можешь устроить себе каникулы. Ты ведь не рабыня, верно?
Я не знаю, кто я, сказала Фрэн. Наверное, когда-нибудь мне придется в этом разобраться.
Короче, поговорим об этом завтра, сказала Офелия. За завтраком. Ты расскажешь про самые неприятные стороны этой работы, а я про заветное желание.
Да, вот еще что! спохватилась Фрэн. Чуть не забыла! Не удивляйся, если завтра, когда проснешься, увидишь, что летние люди оставили тебе подарок. Это будет что-нибудь, что, по их мнению, тебе нужно, или то, что ты хочешь получить. Но ты вовсе не обязана принимать его. Пусть тебя не заботит, что поступаешь невежливо.