Косвенными называют доказательства, которые устанавливают или опровергают не обстоятельства, составляющие главный факт предмета доказывания, а другие факты, которые именуют побочными, доказательственными, промежуточными или вспомогательными фактами. И только на основе знаний о совокупности таких фактов на логическом уровне делается вывод о существовании (или несуществовании) главного факта предмета доказывания. Побочными служат различные факты и обстоятельства, которые предшествовали или сопутствовали преступлению либо могли стать его результатом или появились после совершения преступления. Например, к их числу могут относиться: обладание лицом каким-либо предметом, связанным с преступлением (орудием преступления, предметом, служившим объектом преступного посягательства и т. п.); нахождение лица на месте совершения преступления в целях уничтожения следов преступления; приобретение лицом незадолго до преступления предметов, могущих служить орудием преступления или средством его сокрытия; наличие у лица мотивов к совершению преступления; высказывание лицом намерения или угрозы совершить преступление; заметное изменение образа жизни лица после преступления (например, совершение им явно не соответствующих имеющимся у него источникам доходов материальных затрат и т. п.) и др.
Косвенный путь доказывания более сложен по сравнению с оперированием прямыми доказательствами. Вместе с тем судебно-следственная практика свидетельствует, что именно при помощи косвенных доказательств раскрываются многие довольно сложные тяжкие и особо тяжкие неочевидные преступления. Условием эффективного применения косвенных доказательств является наличие у его субъектов надежных знаний теории косвенных доказательств и, прежде всего, тех правил, несоблюдение которых способно повлечь серьезные процессуальные ошибки[116].
При осуществлении познавательной деятельности оперативные сотрудники пользуются также оперативной информацией, изобличающей или оправдывающей лицо в совершении преступления, первоначальной и производной, прямой и косвенной. Им особенно важно учитывать положения, характеризующие оперативную информацию как прямую или косвенную. По тяжким и особо тяжким неочевидным преступлениям установление лица (лиц), совершившего преступление, во многих случаях начинается с получения и анализа именно косвенной оперативной информации.
В уголовно-процессуальном законе содержится предписание, согласно которому к недопустимым доказательствам относятся показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности (п. 2 ч. 1 ст. 75 УПК РФ). Определить источник осведомленности означает ответить на вопрос: в силу каких объективных обстоятельств тот или иной носитель доказательственной информации (конкретное лицо) стал ее обладателем.
Источники осведомленности представляют собой объективную основу возникновения сведений, являющихся содержанием уголовно-процессуальных доказательств. Ими служат факты, события, процессы и явления, существующие или существовавшие независимо от воли и сознания людей либо являющиеся результатом их действий и поступков. Воспринимая эти источники осведомленности, властные участники и иные участники уголовного судопроизводства становятся носителями фактических данных. Без такой основы не может возникнуть ни одно доказательство[117].
Рассматриваемое понятие необходимо учитывать и при осуществлении оперативно-розыскного познания. Выявление и анализ источников осведомленности позволит более эффективно проверять полученную оперативную информацию и определять ее достоверность. Особенно важно учитывать данное понятие при использовании оперативной информации в качестве содержания отдельных видов уголовно-процессуальных доказательств.
Общими для уголовно-процессуального доказывания и оперативно-розыскного познания являются также способы проверки доказательственной и оперативной информации. Ими являются: анализ и синтез фактических данных, содержащихся в одном источнике; сопоставление содержания фактических данных, полученных различными способами и содержащихся в различных источниках; наконец, получение новых фактических данных[118].
Таким образом, существует ряд общих положений, которые без каких-либо изъятий применяются как в доказывании по уголовному делу, так и в оперативно-розыскном познании. Вместе с тем доказывание по уголовному делу характеризуется специфическими особенностями, которые не свойственны оперативно-розыскному познанию[119]. Важнейшая из них состоит в том, что весь процесс доказывания по уголовному делу регламентируется нормами доказательственного права, которое представляет собой подотрасль уголовно-процессуального права. Причем правовая регламентация доказывания в уголовном судопроизводстве носит более жесткий характер по сравнению с регламентацией процесса оперативно-розыскного познания. Это выражается в том, что уголовно-процессуальный закон содержит подробный перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 73 УПК РФ), дает определение доказательств по уголовному делу (ст. 74 УПК РФ), формулирует правила о недопустимых доказательствах (ч. 3 ст. 7, ст. 75 УПК РФ), перечисляет виды доказательств и раскрывает их содержание (ст. 7684 УПК РФ), регламентирует процесс доказывания (ст. 17, 8590 УПК РФ), а также способы собирания доказательств в стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства (ст. 176207, 275290 УПК РФ).
Из анализа норм доказательственного права, а также других предписаний уголовно-процессуального закона вытекает, что целью доказывания по уголовному делу является установление объективной истины. Только при условии ее достижения может быть опровергнута презумпция невиновности обвиняемого, дана правильная квалификация содеянного по конкретной статье уголовного закона и вынесен законный, обоснованный и справедливый обвинительный приговор[120].
Из анализа норм доказательственного права, а также других предписаний уголовно-процессуального закона вытекает, что целью доказывания по уголовному делу является установление объективной истины. Только при условии ее достижения может быть опровергнута презумпция невиновности обвиняемого, дана правильная квалификация содеянного по конкретной статье уголовного закона и вынесен законный, обоснованный и справедливый обвинительный приговор[120].
Несмотря на столь существенные различия в характеристике доказывания в уголовном судопроизводстве и оперативно-розыскном познании, отдельные авторы пытаются максимально сблизить эти виды познания. При этом они вновь прибегают к идее оперативного доказывания и оперативных доказательств.
Так, Е. А. Доля существенный недостаток Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» от 13 марта 1992 г. усматривает в отсутствии в нем надлежащего регулирования содержания и формы сведений, используемых для решения задач оперативно-розыскной деятельности, а также целостного правового выражения ее основы, связанной с процессом формирования и использования оперативных доказательств, принятием на их основе промежуточных и конечных решений. Автор называет это процессом формирования, проверки и оценки оперативных доказательств, т. е. процессом оперативного доказывания, представляющим частный случай применения общей теории познания для решения задач и достижения целей, сформулированных в Законе (ст. 1 и 2)[121]. В целях устранения отмеченного недостатка Е. А. Доля предлагает дополнить Закон «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» разделом «Оперативные доказательства и оперативное доказывание» со следующей структурой:
«Статья Обстоятельства, подлежащие оперативному доказыванию.
Статья Оперативные доказательства.
Статья Оперативное доказывание.
Статья Формирование оперативных доказательств.
Статья Способы формирования оперативных доказательств.
Статья Проверка оперативных доказательств.
Статья Оценка оперативных доказательств»[122].
Однако данная схема, в своей основе структурно и терминологически повторяющая формализованный процесс доказывания в уголовном процессе, не была воспринята при разработке и принятии Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. Вероятно, законодатель учел важнейшее положение: познавательные задачи и условия их решения в сфере оперативно-розыскной деятельности и в уголовном процессе принципиально различны, поэтому различными должны быть и правовые формы регламентации познавательных процессов в этих видах деятельности.
Несмотря на это, автор, раскрывая содержание познавательного процесса, как оно представлено в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г., настаивает на использовании специфических терминов «оперативные доказательства» и «оперативное доказывание». «Имеются веские аргументы для утверждения, пишет он, что основу всей оперативно-розыскной деятельности составляет процесс познания, а точнее его сердцевина оперативное доказывание, представляющее собой частный случай применения теории познания в интересах достижения целей и решения задач, стоящих перед данным видом деятельности.
Оперативное доказывание образует основное содержание деятельности оперативного работника. Именно в форме оперативного доказывания происходит развитие и выражение развивающегося содержания оперативно-розыскной деятельности»[123].
Е. А. Доля утверждает, что в основе оперативных решений должна лежать совокупность проверенных, внутренне непротиворечивых и согласующихся между собой оперативных доказательств, из содержания которой следует однозначный вывод, образующий существо принимаемого решения. Если совокупность оперативных доказательств, положенных в основу решения, не позволяет сделать однозначного вывода, это свидетельствует о том, что оперативные доказательства, на основе которых строится решение, требуют дополнительной проверки и принятие решения преждевременно[124].
Наконец, автор заявляет о наличии веских аргументов утверждать, что сердцевину процесса познания основу оперативно-розыскной деятельности образует оперативное доказывание, но самих этих аргументов не приводит. Вместо этого в примечании он поясняет, что незавершенность законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности и теории, изучающей ее закономерности, придают термину «оперативное доказывание» условный характер. Данную характеристику автор распространяет и на такие понятия, как оперативное доказательство и собирание, проверка и оценка оперативных доказательств[125].