Подожди, крикнул Райнхард, превозмогая какое-то странное головокружение и беспомощно протянув руку, которую уронил от изумления. За кого я должен выдать Аннерозе?
За Оберштайна, услышал он и почувствовал, что стремительно падает куда-то.
1. Похмелье от смерти
Тесно, темно, больно. Вздохнуть, вздохнуть, срочно! Ах, что за душная тюрьма, ну где же это я, надо хоть что-то предпринять, чтоб уяснить происходящее. Шум, как будто лавина где-то вдалеке Удар, где-то внутри, ещё, ещё, вроде вполне терпимо, уже даже не мешает, вздохнуть! Получилось. Так, ещё, ещё Ага, вот в чём дело, это ж моя густая кровь еле течёт по жилам, я в себе и лёжа, как Кирхайс и говорил. Ух, как опять тяжело голова будто свинцовая, ноги затекли неимоверно, даже пошевелить не получается. И темень ещё перед глазами такой мрак, пожалуй, способен всерьёз напугать. Надеюсь, мне не придётся всю жизнь валяться беспомощным инвалидом, иначе какой смысл был возвращать меня сюда. Что там говорил Кирхайс, я не болен даже? Хорошо бы, но как же в такое поверить, после стольких месяцев лихорадки и её последствий. Хоть бы кто помог, право, я боюсь не справиться. Свет, свет, я его не вижу Эй, кто там сказал странную фразу про свет, как тебя звали когда-то, Солнце Правды, да? Помоги, умоляю, я не могу ничего сам, особенно сейчас. Да ещё и больно Всё тело звенит от боли. Позволь мне делать то, что я должен. Хотя бы это. Иначе кто же сделает это за меня? Помоги мне, я знаю, что ты есть, хоть и не знаю, где ты. Помоги, мне слишком больно, я этого уже не вынесу!
Хильда! ну и хриплю же я, и это мой голос? кошмар Хильда, любимая, где ты?
Да, я сдал полностью. Чтоб когда раньше, да вот так, ещё и вслух Впрочем, это же правда, чего её стесняться? Разве я не могу позволить себе сказать, что люблю? Ну и дурак же я, право, в таком случае
Хильда! Где ты, любимая? так, правая рука поднимается, это уже что-то попробуем иначе.
Ох, это было слишком резким движением, экий болевой шок оно вызвало Райнхард беспомощно рухнул с локтя снова на спину. Хотелось заплакать от бессилия, кажется, даже слёзы услужливо навернулись
ХИЛЬДА! кажется, в этот крик вся боль и вложилась полностью, силы подло оставили, впрочем, к этому было не привыкать. Райнхард остался лежать, тяжело дыша и ужасаясь давящему отчаянию он не мог ничего
сделать с собой, но это одиночество в полной темноте было невозможно переносить. Если бы хоть что-то происходило, к нему вернулось бы прежнее мужество. Сколько прошло времени? Где он и что произошло ведь раньше ему стоило только пожелать увидеть любимую, как это случалось само собой. Неужели с женой несчастье он ведь не знает, как долго его не было
Хильда, я тебя люблю, вернись ко мне! я готов прокричать это на весь космос, пусть, зачем я завоёвывал Вселенную, если со мной нет той, кого я всегда хотел чувствовать рядом? Хильда, где ты?
Ему показалось, что он слышал какой-то стук или хлопок, но он умолк, утомлённый криком. Однако руку поднять и протянуть куда-то перед собой он мог. Его уже не смущало, что он выглядит беспомощно, тупо шаря ладонью в воздухе. Рука наткнулась на знакомую руку, которую он столько раз с благоговением сжимал
Райнхард, ты наконец услышал он голос, которого ждал всем своим существом и боялся не услышать больше. Ты здесь, Райнхард! он почувствовал прикосновение к волосам, запах её тела, а потом на щеку упала холодная капля.
Да, Хильда, да, любимая, говорить получалось с трудом, и он почти шептал, я вернулся к тебе. Как ты?
Она не ответила, но он почувствовал, как она дрожит. Он хотел обнять её, и рванулся к ней совершенно инстинктивно это не получилось, но левая рука смогла подняться и обхватить её за плечи.
Не плачь, я сильно перепугал тебя, знаю. Обними меня, мне холодно одному. Только не бойся больше нас ничего плохого не ждёт, поверь мне.
М-да, я идиот желать, чтоб женщина не заплакала после всего этого Она ж не железная, это понятно. Ну да ничего, не будет же она плакать вечно, а мне намного лучше, я даже могу утешать её, жаль, что так и не вижу ничего Что, что она там несёт? Этого ещё не хватало
Хильда, умоляю, ну хоть не сейчас, не надо меня титуловать величеством. Я всего лишь мужчина, который тебя любит, и мне сейчас ничего не хочется знать, кроме того, что ты со мной. Мне плохо без тебя. Вспомни стоит тебе уйти, и я начинаю погибать, это ведь всегда с нами было. Мне везде без тебя плохо, добавил он уже с сильной горечью и крепко сжал объятья. Я всё помню, сколько тепла я видел от тебя, когда замерзал я же тогда только вернулся из а потом на той утраченной крепости, и после, столько раз Ну не корону же ты во мне видишь только, верно? так, только бы тут не заплакать самому, это будет как-то неловко
Райнхард, ты жив!
Да, благодаря тебе. Если бы ты не пришла сейчас, я бы снова умер. Останься со мной сейчас, пусть все подождут, я слишком долго тратился на Вселенную, он наконец нащупал её губы своими и наградил её долгим нежным поцелуем. Я плохой муж, и это нужно исправить как можно скорее.
Но как? она успокоилась, и к ней начала возвращаться её вечная рассудительность. Ты ведь правда
Да, это так. Кое-что произошло, я обязательно расскажу. Пока просто побудь со мной я ещё слишком плох и не могу без тебя дышать. А ты так нежно произносишь моё имя жаль, что я не слышал этого раньше
Сердце стучало немилосердно громко, да ещё и голова начала снова беспокоить Райнхард почувствовал, что резко слабеет и падает на подушку, но разжимать руки он не хотел никоим образом, боясь провалиться в чёрное небытие, где нет ничего, кроме боли. Он попытался шевельнуть ногой как ни странно, это получилось и он оставил колено согнутым, чтоб не лежать совсем пластом.
Райнхард, я на всё готова, только
Нет, просто скажи, что любишь. Эти наши условности, сколько они украли у нас времени я боялся ухаживать за тобой все эти годы. А после той ночи, когда ты ушла молча утром тогда было хуже всего, разве ты не заметила? Я чуть с ума не сошёл от этого холода без тебя! странно, до чего легко меня прорвало, ведь раньше я бы ни за что м-да, стоило ради такого умереть, пожалуй
Райнхард, я очень испугалась после Урваши, очень, может быть, это как-то Но я поняла, что люблю!
Если бы ты сказала это раньше, возможно, я бы не стал ладно, не важно. Просто поцелуй меня, Хильда, и не плачь больше.
Райнхард, ты целуешься так, будто хочешь сделать ещё одного сына!
Он услышал, как смеётся. Ему было просто хорошо, пока она оставалась рядом.
Хорошая мысль, я над этим подумаю. Но может ведь быть и дочка, верно? А так хороший комплимент для выходца с того света, согласен, всё же, как хорошо быть просто мужчиной, забыв про всё остальное
Где-то поблизости что-то упало с заметным грохотом. Ага, с досадой и озорством одновременно подумал Райнхард, конечно, всегда есть желающие мешать любым моим желаниям. Даже просто выжить.
Не шевелись, шепнул он жене. Я не хочу сейчас ничем заниматься. Ты ведь устала, надо полагать, тебе тоже надо отдохнуть.
Он всё же услышал тихий шёпот: «Император жив???», но не узнал голос. Он лишь решил проверить, на что способно отдохнувшее тело и на этот раз оно не обмануло ожиданий: от резкого рывка Хильда оказалась рядом с ним на постели, упав на спину. Молодой император приподнялся, отжавшись на одной руке, и, повернув голову на звук, громко и безапелляционно проговорил:
Извольте меня не беспокоить по любым вопросам, будьте так добры. Имеет император право на отдых в этой Галактике хотя бы после смерти, а? Прочь до новых указаний! и неторопливо рухнул снова, чтобы крепко обнять жену. Хильда, ты тоже никуда не спешишь пока, хорошо?
Они оба не знали, сколь хорошо действуют друг на друга и крепко заснули, обнявшись, на несколько часов. У них не было сил даже подумать о том, что творилось вокруг хотя их никто не беспокоил, беспокойство вокруг достигло невиданных размеров. И кроме того, был ещё один значительный повод для беспокойства когда в одну из комнат снова помчались врачи, и с ними собака. На боку ожившего Оберштайна была обнаружена странная повязка, напоминавшая оторванную полу белого плаща. Хотя в целом состояние пациента было тяжёлым, сомнений в том, что он выживет, уже не было. Было лишь неясно, откуда взялась повязка ведь по всем данным, в эту комнату никто так и не входил.
Райнхард проснулся как будто самопроизвольно, но он очень хорошо понимал, что это не так и что-то не только уже происходит, но требует его личного вмешательства. Он безотчётно открыл глаза, потом, сообразив, что взгляд невидящих глаз легко напугает человека, неторопливо прикрыл их. Хильда так и спала рядом он слышал её ровное дыхание у себя на левом плече. Он осторожно чуть отодвинулся и, подняв правую руку на локте, сделал приглашающий жест пальцами у своего виска. Послышался тихий шорох кто-то приближался
Слушаю, Ваше Величество! а, это Эмиль, что ж, я рад его осчастливить, этот будет мне рад любому
Шшш, Эмиль, очень тихо мне нужно одеться, шёпотом попросил император. Если вдруг не найдёшь одного плаща не пугайся, просто скажи мне об этом. И ещё позови сюда Миттельмайера, но одного и как можно тише, ладно? он постарался улыбнуться как можно беспечнее, пусть пока считают блажью нежелание открывать глаза.
Слушаю, Ваше Величество! а, это Эмиль, что ж, я рад его осчастливить, этот будет мне рад любому
Шшш, Эмиль, очень тихо мне нужно одеться, шёпотом попросил император. Если вдруг не найдёшь одного плаща не пугайся, просто скажи мне об этом. И ещё позови сюда Миттельмайера, но одного и как можно тише, ладно? он постарался улыбнуться как можно беспечнее, пусть пока считают блажью нежелание открывать глаза.
Слушаюсь! прошептал мальчик и кинулся исполнять.
Райнхард тем временем крепко задумался, потихоньку потягивая одну группу мыщц за другой. Вроде бы подозрений в беспомощности тела не появлялось. Почему это случилось с ним? Началось-то вполне безобидно, и когда? Мальчишеское желание завоевать Вселенную само довольно скоро уступило пониманию того, что империя вовсе не игрушка, просто избавиться от республики под боком было жестом упорядочения, но хотелось сделать всё красиво. Так, вот тут я и споткнулся когда вместо честной драки меня опрокинули хитреньким приёмом, подставив под прицел, и кабы на выручку не пришли вызванные Хильдой друзья Именно накануне этого грустного кошмара я первый раз и рухнул с температурой, помнится. Да, с республикой красиво нельзя она это мне очень быстро доказала, и не раз. А некрасиво было противно, честно скажем Дальше пока занимался этой проблемой, болел, однако приступы учащались, стоило приблизиться вплотную. С другой стороны, остальным было гораздо хуже Фаренхайт вот погиб, потом ещё двое, кабы не погибли все, оттого я и лез всё сделать сам, но Ещё я снёс истукана на Хайнессене безотчётно, но из-за этого сам там дважды чуть было не сгорел и потерял Ройенталя а ну как он погиб вместо меня, а? Не сжёг ли я себя вовсе не войной, а тем, что занимался слишком опасным делом, не отдавая себе в этом отчёта? Объявить болезнь неизвестной чего уж проще, но я и сам уникум, скажем честно. Если мне нравится воевать это ещё не означает, что я помешан только на войне. Я не могу быть один когда погиб Кирхайс, я был рад, что кто-то всё время есть рядом. Но разве это ненормально? «Нехорошо быть человеку одному» разве не Бог сказал это когда-то? Захоти я всерьёз умереть уж нашёл бы в себе силы остаться один, это у меня получалось. Райнхард вспомнил, как одиноко сидел на ступенях залы в погибшей крепости, где произошло непоправимое, как жаловался погибшему другу, что во Вселенной холодно, как никогда. Потом, когда пришла пора всё же выйти никого из адмиралов и офицеров не было, куда они все делись, он не подумал, потому что перед ним очутилась Хильда с чашкой горячего кофе Он тогда понял, что принадлежит уже ей, но приходилось делать вид, будто это не так. Доделал, что умер. Ах, ведь всего лишь хотелось поскорее покончить с этим всем Ага, вот в чём дело я же простыл от этого холода, вот что. Холод он тоже обжигает, как и огонь. Боже, помоги мне. Если не я, то кто? Ещё столько не сделано, и я боюсь этой черноты, очень.