Хорошо. Насколько у меня там хватает?
На три минуты.
Хорошо.
Подождите пока она отвернулась к трубке и уже говорила кому-то извне, здравствуйте, С П можно заказать три минуты? Пригласить?.. Кого пригласить?
Ингу Петровну
Ингу Петровну, точный номер, код города триста двенадцать. Спасибо
Она снова поворачивается ко мне.
Ждите!
Я могу выйти на пять минут?
Только ненадолго.
Но, выкурив сигарету до половины, я зачем-то забычковал ее и понесся обратно.
Забежал, и сразу телефонистка:
Скорее, в восьмую кабину!
Залетев, ударившись локтем, схватил трубку и услышал металлический голос:
У вас три минуты. Соединяю. Город П. Инга Петровна у телефона. За тридцать секунд услышите сигнал к окончанию. Потом вас разъединят.
Да, понял.
И тут же до крика знакомое:
Алё? Кто это? А, Степка привет!
Инга Петровна! Как дела?
Сейчас
Они возились где-то возле трубки бесконечно. Я закричал:
Инга Петровна, поговорите со мной! У меня только три минуты!
И вдруг издалека:
Привет, пап! Как дела?
С днем рождения, сына
Спасибо! звенел, переливался его голосок, тут мама подарила мне компьютер, вот сижу играю!
Ох, молодец, лицо мое было совсем анимично. Так далеко и в то же время прямо возле моего уха что-то бубунила Инга Петровна. Макс повторял за ней.
Баба Инга подарила мне в конверте много денежки!..
Ммм Здорово! Даонис был у тебя? Играете? Ты не скучаешь?
Скучаю. Но я уже не плачу! Даониса мама сегодня ко мне не пустила у него уроки Ну пока, Инга Петровна подгоняет его так громко, что теперь я ее прекрасно слышу.
Целую тебя, сына, пока, милый Инга Петровна, извините, что не звонил, у меня тут такие проблемы со связью телефон мой пропал, а больше звонить неоткуда Как вы? Что со справкой?
Справка о разводе, которую достает моя бывшая жена Лина, нужна для принятия нового гражданства и стоит много крови и денег. Они шуршат далекими, как из подземелья, сомнениями. Наконец, трубку берет Лина.
Нет, телефон домашний я свой не знаю он был записан в телефоне, который утопила в водке квартирная хозяйка алкоголичка.
Во вторник вечером в восемь часов, я буду в пригороде, на выездном аквагримме. Ты позвони туда и расскажи что со справкой.
Ты хоть смс мне с чужого скинь.
Она не понимает, что нет здесь для меня телефонов, с которых можно скинуть смс. Этот почтамт единственное место на свете, где я сейчас могу услышать их голос, узнать, что не один на свете.
В трубке раздался писк, и я понял, что нас сейчас разъединят:
В пригороде, во вторник в восемь звони мне туда!
Все, тишина, гудки. Я не знал, успела она услышать меня или нет.
Спасибо вам большое, сказал телефонистке и шагнул в черную пасть холодного ночного мегаполиса.
И вдруг я понял, что в сумке блокнот, а в нем записан мой домашний номер, где я снимаю комнату. Она бы могла мне позвонить через час, а не через шесть дней.
Было уже темно.
Я закурил. Не заметив ступеньку, оступился и упал в своих светлых брюках прямо в лужу. Пытаясь затереть пятно, развозил его еще хуже. А хотел зайти в магазин насчет работы И удивительной синевы круги под глазами меня не особенно красят, а теперь совсем: «Здравствуйте, Мэрлин Менсон!..»
Поплелся через «Гавану», где три часа назад был почти счастлив, теперь бессильный, обесточенный, грязный. Бывшая, которую я давно уже не люблю, чужая, неприятная мне женщина. Я скакал бы от счастья, услышав сейчас в трубке ее голос. Я бы все отдал за то, чтобы в моем кармане в ту минуту лежал телефон и чтобы услышать хоть кого-то, кто может назвать меня по имени. Я бы рассказал ей, как мне тут живется хоть вздернись: непонятная работа, непонятно что с гражданством, как дальше жить непонятно.
Пусть даже приедет, если хочет плевать. Лишь бы кто-то был рядом. Только не эта пустая комната, где не с кем словом перекинуться по вечерам. Осталось только с бабкой алкаголичкой вести беседы «за жисть» под ее же горькую.
Позвонит она, и что я ей скажу? Ведь это был мой выбор. Никто не виноват, что так получилось. Кто ее здесь пропишет? И как я буду жить с ней, когда она почти три года жила без меня, с другим мужчиной и ничего?
Все они только говорят, что жить без нас не могут, а расстаются и живут прекрасно.
Слезы катились бесконтрольно, но было все равно я практически рыдал, стоя на ветреном перекрестке возле «Гаваны», которая так похожа на нашу Плазу.
И кто виноват в том, что тысячи и миллионы таких же, как я, бегут с родины? Те, кто раньше был «соотечественником и братом», теперь носит позорную кличку гастарбайтера или трудового мигранта.
Но надо жить.
Пройдусь пешком всего несколько остановок.
Девушки вокруг такие ухоженные, красивые, ребята солидные, мощные. А я со своими тремя вещами, в которых хожу уже десять дней. В туфлях и зимней куртке, с синяками под глазами, а теперь еще и в грязных брюках
Вот магазин нижнего белья. Скорее всего, тоже откажут из-за гражданства. Мне отказали даже в Евросети. Даже в Эльдорадо.
Дают анкету. Спрашиваю. Говорят: нет, не берем без гражданства. Продуктовый, мимо которого я хожу неделю, не решаясь зайти и попроситься на работу в овощной отдел. Я ведь никогда не работал раньше продавцом, я писал картины.
Продавец смотрит сочувственно:
И у вас нет гражданства?
А что, много приходит?
Много Вот сегодня один с казахским паспортом приходил.
Значит, не я один такой. Кто-то есть еще в этом районе, у кого такая же проблема, как у меня. Встретить бы его, а ему встретить меня.
Но мне так не повезет.
Позавчера дернул из офиса якобы к клиенту. И прямиком на плодобазу, плюнув на свои амбиции и межпозвонковую грыжу и полагая, что грузчиком то устроиться можно с любым гражданством. И что вы думаете: попросили предъявить медкнижку
Откуда у меня, спрашивается, медкнижка, в которой значится, что я здоров и готов трудиться грузчиком?
Иду домой. Решаю сократить путь и сворачиваю в переулок. Иду долго и не в ту сторону. Вчера случилось то же самое. Я ведь знаю, как идти, и все равно иду не туда.
Впотьмах.
Спрашиваю дорогу. Указывают, иду как робот. Что мне сделать сейчас, чтобы не сойти с ума?
Я шел и думал: ради чего все это? Как я представлял все это, везя с собой самое дорогое диск с лелеемой папкой под названием «Бессмертные картины»? Что приду вот я к галеристу, а он, посмотрев на мои работы, вдруг поднимет изумленные глаза и скажет: «Какой же Вы талант, Степан, как долго мы вас ждали!», и тут же отправит писать с натуры Пугачеву
И гражданство дадут через три месяца.
Какая чудовищная, нелепая ошибка. Ну, а если все же верить и делать? Что тогда?..
Я пришел домой, к моей старухе. Вместо того чтобы сократить путь на пять минут, я увеличил его на двадцать. Изможден и спокоен: у него компьютер, подарки, его любят, о нем заботятся. Они не нуждаются, они в порядке.
Значит, и мне можно жить дальше. Я прорвусь.
Бабуля, как всегда, входит без стука, распространяя вокруг себя отборное зловоние паленого бухла. Я полуголый, но нет сил махнуть на нее рукой.
Она спешит расспросить меня обо всем. Она заботится обо мне. Она, в сущности, неплохая женщина.
Что так поздно? А?.. выпив, она обычно начинает плохо слышать.
Домой звонил. Сына с днем рождения поздравил.
Ах, сыночек Сколько ему?..
Сегодня исполнилось пять..
Пять. Ууууу вот, а папочки нет Ну отдыхай, отдыхай.
Я выхожу на балкон. Две последние сигареты, а ведь эту пачку купил сегодня утром.
Под балконом переругиваются подвыпившие мужчина и женщина. Он что-то настойчиво просит у нее, она никак не соглашается это ему дать. Темная тоскливая осень заглядывает в лицо.
Под балконом переругиваются подвыпившие мужчина и женщина. Он что-то настойчиво просит у нее, она никак не соглашается это ему дать. Темная тоскливая осень заглядывает в лицо.
Как будет дальше?
Высоко в небе замигала красная точка. И я вспомнил, как там, на родине, давным давно, так же глядя на далекие мерцающие точки в небе, я мечтал, что когда нибудь уеду. И стану счастлив
И теперь снова хочется заплакать. От чего?
И лучше тебе не знать,
Как я живу и чем.
С кем, когда и зачем.
Вижу какие сны,
И как я боюсь зимы.
Как страшно по вечерам
И как хочу домой, к вам.
Как плачу, видя детей.
И от своих же затей.
Пью, словно воду, вино
Думаю, глядя в окно.
Тело привычно дрожит.
Здравствуй, сладкая жизнь!
С днем рождения, сынок!
Хорошо, что нет снега. Поеду подработать на аквагримм в выходные, заберу сапоги из ремонта потом пусть идет.
Глава 6. Степачка и Линачка
На голове у меня вырос рог.
Доктор осмотрел меня. За последний месяц он осматривал меня пятый раз. Реакция его была одинаковой:
Ничего не могу понять Что с вами творится? Ей Богу, выдыхал он, к ревматологу, только к нему. Избыток кальция, знаете, не шутки.
Я не женат, а рог свербит. Сил уже никаких, как свербит. Я уже китайскими палочками чешу голову, а все свербит. Оно музыкой проходит. Звуком, как, знаете, будильник звонит и звонит утром
Нервный тик..?
Я молчал. Доктор смотрел в сторону, равнодушно, как картонный человечек, которого чьи-то пальцы двигают по заезженной колее. Звук пробивал голову. Он топорщился, лез иголками, дергал ниточки в моем мозгу с настойчивостью садиста.
Я поднялся на поверхность, и, наконец, вынырнул. Опустив руку, пытался нашарить телефон на полу возле кровати. Дикая мелодия кантри рвала нервы из дальнего угла комнаты.
Откинув теплое одеяло, выскользнул в стылую комнату.
Да
Из трубки доносилось клокотание, словно как повреждение на линии.
Аллё!
Степачка Степа, слышишь? Линачка умерла
Плач нарастал. Так мелкий дождь превращается в ливень. В шторм. В цунами. В рыдания.
Я чуть не спросил, какая Линачка. Но тут понял, что это Лина.
КАК???
Инга Петровна, а это была она, промычала:
Ночью Перевернулись на машине в горах У нас ливень был
Я вскочил, что-то делал. Только когда Инга Петровна положила трубку, разглядел себя голого в отражении балконной двери с почти докуренной сигаретой во рту.
Вышел из комнаты, в чем был: в трусах. Старуха не заметила или включила деликатность. Заглянула в лицо, проверещала:
Случилось что, Степочка?
В кухне заметался из угла в угол забыл, зачем пришел. Она заковыляла из комнаты.
Степа, что с тобой?
Жена бывшая умерла.
В деланном ужасе и похмельном трясуне, всплеснула руками:
Айяйяй! Ох, что же теперь. Да горе-то какое, опустилась на стул, делая вид, что не смотрит на мои ноги. Но бесцветные ее глаза шныряли туда сюда. Бросила критичный взгляд на стол, подвинула истерзанную тряпку к сахарнице, оценила, поджав губы, положение предметов и никак не могла пристроить псориазные руки. А родственники там-то есть? А сынишка то с ей?