Воздух был еще прохладным и своей свежестью приятно радовал кожу. Вдобавок в его свежесть вплетался тонкий запах нежно-розовых лилий, что придавали внутреннему двору ощущение не то чтобы уюта, а даже оттенок некой торжественности посреди покоя. Почуяв тепло с востока, цветы рады были обнажить свою прелесть, одновременно крича ароматом на всю округу. Шмель, облаченный ласковым пушком, заворожено парил над живыми вазонами, напивая им свои жужливые сонаты.
Два пестрых жаворонка неожиданно выскочили из-под тени гранатового дерева и, резвясь в воздухе, проскользнули сквозь каменную арку над воротами, запертыми изнутри небольшим металлическим крюком толщиной с виноградную плеть.
В тот же миг на ту же самую каменную арку приземлился сизый голубь, который, выбравшись из своего укрытия, гнался за лучами лениво поднимающегося светила, по которому он успел соскучиться за ночь. И вот, обласканный ими, он набрал воздух и так выпятил грудь, что разместил на ней голову, как на перине.
Женщины уже были на ногах, и вскоре настало время завтрака, после которого Иоанн с Иланой отправились на прогулку. В дорогу тетя Бейла дала им с собой воды и фиников. Дабы освежить дыхание, Иоанн, ожидая во дворе девушку, с которой ему предстояло провести целый день, жевал сорванные в саду фисташковые листья.
Илана вышла из дома в белой тунике с рукавами по локоть, поверх нее была надета еще одна безрукавная туника гранатового цвета с белым поясом на талии, а на груди висел узелок с миррой. На ногах сандалии из резной кожи с узорами, а на руке серебряный браслет с греческим орнаментом меандром. Иоанн растерялся даже стало стыдно за свои простые одежды при виде такого наряда.
Ну, пошли, улыбаясь на его смущение, позвала девушка и направилась к воротам.
Иоанн расценил это как вызов и, не желая быть униженным, начал думать о реванше он собрался поразить ее своими знаниями, которыми так гордился.
Пройдя по узким улочкам, они очутились у купальни, где толпилось много людей.
Народ верит, что эти воды целебны, поэтому многие приводят сюда больных и ждут, когда вода забурлит, сказала Илана с легкой иронией.
А что, это не так? озадаченно спросил Иоанн и тут же понял, что сглупил, поскольку, девушка ответила, лишь скривив лицо, выражение которого молчаливо сказало: «Ну ты и наивен!».
Когда они вышли на базарную площадь, к ним приблизился мужчина в болотной куфии, поддерживаемой эгалем, и начал навязывать глиняные свистки. Он, то и дело, свистел в один из них, а другой пихал Иоанну; типа держи, попробуй сам.
Не надо! грубовато отмахнулась Илана, потянув Иоанна за руку. Что-то в его мозгу будто щелкнуло впервые в жизни молодая девушка прикоснулась к нему. Кровь прилила к голове, лицо покраснело, и сердце автоматически зафиксировало этот момент в памяти.
Не обращай внимания на зазывал! Их тут море, ведь паломники постоянно приходят в город. Они всегда будут навязывать свои товары, поэтому учись вести себя как местный. Ладно, привыкнешь. Только сейчас не глазей, не позорь меня! и девушка, задрав голову, важно пошла вперед.
Иоанн был поражен прямолинейностью Иланы никогда еще девушки не говорили с ним так дерзко. «Ладно, подумал он про себя, что есть, то есть я и правда здесь гость».
Если честно, то я устала от них, заявила вдруг Илана
От кого? спросил, очнувшись от своих мыслей, Иоанн.
От паломников! От кого же еще? Город так спокоен и красив без них, но в праздники это просто ужас. Их тысячи и тысячи. Мусор. Шум. Устаешь. Воды не найти. А у резервуаров иногда часами ждешь в очереди.
Вскоре они вышли на маленькую площадь с фонтаном в виде трех рыб, соединенных между собой плавниками и имеющими почему-то один хвост на троих.
Вот он, кивком указала Илана на огромное строение, то, ради чего все идут сюда.
Вот он, кивком указала Илана на огромное строение, то, ради чего все идут сюда.
Перед ними открылась западная стена Храмовой горы. Но за невероятно высокими стенами был виден лишь столп дыма, поднимающийся в небо от жертвенника.
Если честно, то я бы хотела переехать на окраину города. Наш дом слишком близко к рынку и Храму Но не мне решать, с грустью промолвила она.
Сегодня я не хотела бы идти внутрь. Все равно в Шаббат сходим. Давай лучше поднимемся вон на ту башню и оттуда посмотрим на город.
Иоанну оставалось лишь согласиться и последовать за самоуверенной дочкой священника.
Пройдя около двух стадий на юго-запад, они поднялись на башню в сорок локтей высотой. Лестница была крута, и запыхавшийся Иоанн едва поспевал за своей проводницей.
С высоты вид был куда красивей, чем внизу. Вдалеке виднелись тысячи людей, работающих с камнями. Краны, канаты, суета. Но больше всего завораживали здания. От Храма исходил мистический дух, дыхание перехватывало от величия столь масштабной конструкции. Издалека Храм выглядел еще более монументальным, чем вблизи, когда ты окружен толпою. Казалось, на всем белом свете нет ничего более потрясающего и прекрасного. К северному крылу горы прилегала крепость Антония с ее четырьмя башнями и смотровыми площадками. Илана, видя, что внимание ее спутника приковано к крепости, пояснила:
Антонию Ирод построил для себя, одновременно с Храмом, это был его протест против того, что сам он не мог войти в Храм, который возвел, он ведь не был иудеем.
Протест? удивился Иоанн.
Может быть, но его можно понять. Он не хотел, чтобы его авторитет подавлялся священниками.
Слышал, он был не особо набожным?
О, это да, легко согласилась девушка, вертя головой, Храм-то он начал строить не из-за набожности, в принципе, как и все языческие храмы.
Оно-то и ясно. Он же половину синедриона6 за ночь перерезал, только бы уничтожить власть священства, добавил Иоанн, однако Илана, ценящая заслуги Ирода, и желая уйти от неудобной темы, указала на север:
Еще красивый вид вон с того холма, но мы туда сегодня не пойдем. А еще за верхним городом, вон там, к востоку, Елеонская гора. С нее хорошо виден город. Так что как будет возможность, прогуляйся, не пожалеешь.
Хорошо, конечно.
Девушка присела на каменную скамейку.
Значит, ты из Хеврона?
Да.
Расскажи, какой он.
А ты вообще бывала за пределами Иерусалима? не то чтобы это было ему интересно, скорее, он решил осадить самоуверенную девушку своим вопросом. Пусть она из Иерусалима, но и он не из деревни. К тому же он как-никак мужчина. Чувство досады от того, что девушка годом младше поучала его, готово было вылиться в детскую обиду.
Да, но недалеко, ничуть не стесняясь этого, живо ответила Илана. Ты ведь из Хеврона и наверняка видел Иродион7, вот и я там бывала. Увидела и поразилась, как человек способен это сотворить. Люди ведь сами гору создали! А со стороны и не скажешь. Думаешь природа, а вот и нет! Не знаю, что там египтяне понастроили, но Иродион не хуже. А вообще, я часто мечтаю о путешествиях. Мне очень нравится наблюдать за караванами. Купцы приезжают с товаром, заходят на рынок Я им всегда завидовала. Вот подрасту и обязательно поеду в Египет!
Ну ты даешь! ухмыльнулся Иоанн.
А что? Я и в Грецию поплыть хочу. И вообще, я люблю море!
Ты же не видела его никогда!
Ну и что? Мне Ровоам муж Агиль рассказывал. У него дядя морской купец, и он брал его с собой в Грецию. Ровоам говорил о греческих банях и о римских дворцах, об их искусстве и архитектуре. Я с тех пор по вечерам мечтаю, как мы с будущим мужем садимся на корабль и плывем с ним по морю в Грецию, и гуляем там, и гуляем девушка мечтательно взглянула в небо, на котором в этот день не было ни единого облака.
Я знаю, что найду такого и смогу сделать его счастливым Девушка взялась за края платка, которым была покрыта голова. Счастье ведь в том, чтобы найти человека, для которого постоянно хотелось бы что-то сделать, о котором бесконечно хотелось заботиться, так ведь? Главное чтобы искренность была, верно? Я слышала, что даже Бог бессилен там, где нет полной искренности.
Иоанн совершенно не понимал, о чем она, а последние слова показались ему просто какой-то тарабарщиной, отчего он смутился и ощутил неловкость.
А ты слышал, какая у них канализация? А медицина?
Конечно, живо ответил Иоанн, я вообще раньше увлекался греческой культурой. Много греческих врачей и ученых переехали в Рим, чтобы обучать их там медицине.
Хорошо, что римляне пришли сюда, да? перебила его Илана. Ведь мы у них можем многому научиться.
Нет, это плохо, Илана! пылко возразил Иоанн. Они язычники и верят во всякий вздор. Илия показал, насколько наш Бог сильнее языческих. Это они у нас должны учиться!
Глупый ты еще, Иоанн!
Что?
Да ничего! Не обижайся, но всегда есть чему поучиться у других, а римляне точно не глупее нас.
Мы настрадались, поэтому слабы, но погоди, окрепнем и выкажем им!
Илана засмеялась:
Что? Что ты им выкажешь? Ты говоришь, как заклятый фарисей8. Что плохого в том, что цивилизация развивается? Ты только посмотри, что сделал Ирод для Палестины! Заставил уважать нас, выстроил один из самых красивых городов мира одна гавань в Кесарии чего стоит! Говорят, люди плывут через море, чтобы увидеть ее. Я очень хочу увидеть Кесарию и Сепфорис Галилейский. Жаль только, что Ирод бани не построил, как в Риме.
Он не иудей! отреагировал Иоанн. Душа у римлян грязная, Илана, ни в какой бане не отмоешь!
А Бог разве только душу нам дал? возмутилась девушка. Ведь тело тоже нам дано Богом, и о нем мы также должны заботиться.
Но Богу это не нужно!
Откуда ты знаешь, глупыш?! Как быть счастливым и чувствовать Бога, если ты умираешь от болезни или от жажды?! Мы должны учиться и искать, как придумать комфорт для тела оно просит этого!
Не смей меня так называть!!!
Ладно, прости. Просто я чувствую любовь Бога, когда, например, принимаю ванну, когда Эмма делает мне массаж. Тело расслабляется и радуется.
От этой темы Иоанн совсем смутился и даже покраснел.
Ты вообще знаешь, как выглядят римские термы? Говорят, что они публичные и любой может приходить туда. Ты представляешь, что они значат для бедняков, которые живут непонятно где, то на чердаках, то в подвалах без свежего воздуха и света? Что может быть важнее для них? Причем это не просто место для купания, люди там читают, делают массаж, знакомятся, общаются. Ты только представь, если бы такая баня появилась в Иерусалиме! Люди отдыхали бы там и душевно, и физически и уходили бы полные сил. По мне, так лучше бы несколько бань отстроили, чем столько денег в эту святыню вкладывать.