Заячья амнезия. Сказки - Юрий Пашанин

Шёл сильный дождь как никогда.
Большая в лес пришла вода.
Весь лес до кустика промок.
Остался с пальмой островок.

На островок сбежались, чтоб
Пересидеть на нём потоп,
Лисица рыжая и Лев.
Приплыл и Заяц, осмелев.

Вверху меж листьев пальмы рос
Всего один большой кокос.
Он утолил бы жажду их.

«Кокос поделим на троих.

Когда на землю упадёт
С вершины пальмы этот плод,
Меня окликните слегка», 
И Лев прилёг вздремнуть пока.

А Зайцу крупно не везло.
Ему как будто бы назло
Пока сидел он на траве
Кокос попал по голове.

Но надо же такому быть 
Собрался Заяц Льва будить,
Лисица выпила кокос.
Теперь весь с Зайца будет спрос.

Сквозь сон услышав странный звук,
Лев озираться стал вокруг
И видит, что за чудеса 
Под пальмой мечется Лиса,

А Заяц будто в землю врос.

Им задал Лев простой вопрос:
«Скажите мне как на духу,
Кто от кокоса шелуху

Здесь разбросал и не донёс
До Повелителя кокос?»

От страха съёжившись в клубок,
Слов Заяц вымолвить не мог.

«Ответь-ка, Заяц, за себя,
Откуда шишка у тебя?
Не на тебя ль орех упал,
Пока я здесь в тенёчке спал?

Не убежишь теперь в кусты.
Ну, говори, что видел ты?
Между Лисой и между мной
Ты фигурант здесь основной».

На голове прикрыв «красу»,
Косится Заяц на Лису.

Лиса спешит ответить Льву:
«Всё это было наяву.

Вот Заяц тоже подтвердит 
В кокос попал метеорит.
Осколком стукнуло его
И он не помнит ничего».

И Заяц сразу осмелел:
«Я амнезией заболел.
Вся наша заячья семья
Всегда болела ей как я.

Я вроде видел, вроде нет.
Дать утвердительный ответ,
Как ни стараюсь, не могу.
С Лисой я был на берегу».

И Лев решил: «Что с Зайца взять?
Лисе придётся доверять.
Ведь амнезия не пройдёт
У Зайца даже через год.

Нежат тело на полянке
Две молоденьких поганки.
Им всего-то пара дней,
И одна другой бледней.

Нацепили две подружки
С бахромой на ножки рюшки,
Непонятный свой окрас
Выставляя напоказ.

Тех поганок появленье
С неприкрытым раздраженьем,
Потирая шляпок лбы,
Обсуждали все грибы.

«Что стоите молчаливо?
Расскажите, кто вы, чьи вы,
Что на вас за моды крик», 
Тихо буркнул Боровик.

Возмутились и лисички:
«Заплели хотя б косички,
Что открыто в месте том
И прикрыли бы бантом».

Голос подал и Опёнок:
«Я хоть только из пелёнок,
Но известно мне уже,
Что нельзя быть неглиже».

«Что пристали к молодёжи?
Не как мы они? И что же?
Не одеты? Ну, и пусть! 
Просипел подгнивший Груздь. 

Может, вид их необычный
Непристойно эротичный,
Как прекрасна и чиста
Их такая нагота».

«Я на их девичье тело
Всё б глядела и глядела.
Может, я сошла с ума,
Но такой была сама, 

Восхитилась тут Волнушка. 
Их не слушайте, подружки.
Что под рюшками у вас,
Выставляйте напоказ».

«Мы в травы лесном настиле
Быть хотим в особом стиле.
Нам в окрас не нужен цвет, 
Дан поганками ответ. 

Нам противны мод оковы.
Вы же в шоке от такого,
Раз не видели пока
Сразу столько голяка.

Как велела наша мама,
Без стыда стоим и срама.
Может, вам такое  жесть,
Но сказали всё как есть».

В ходе этих перебранок
Бахрома сошла с поганок,
Оголив всё тело, но
Тем поганкам всё равно.

Обе с виду не здоровы
Стали спорить две коровы,
Кто из них наверняка
Привлечёт к себе быка.

Воет белая по масти:
«Я сильна по этой части.
Хоть с неровностью в боку,
В остальном ещё в соку.

Я одна такая в стаде.
Есть искра в печальном взгляде,
Громко вою и притом
Эротично бью хвостом.

На быка взгляну я с грустью,
Он такое не пропустит.
Как тебе с кривой  спиной
Да тягаться-то со мной?»

Ей корова с рыжей чёлкой
Отвечает: «Слушай, тёлка!
Кто на твой польстится круп?
Только тот, кто вправду глуп.

Я, смотри, вся при параде
Впереди, с боков и сзади.
Хоть уже упал удой,
Бык мне нужен молодой.

За свои слова в ответе,
Есть один тут на примете.
Я тебе теперь назло
Сброшу в теле сто кило.

Буду с формами что надо,
Упадёте враз всем стадом.
Я ж по полю, трясь бочком,
С молодым пройдусь бычком».

Та, что белая, не в духе:
«Ты развратная старуха!
Ведь давно понятно всем,
Что рехнулась ты совсем.

Кляча старая, а телом
Вертишь в стаде то и дело.
Вот бы, твой умерить пыл,
Наш пастух тебя побил!»

Ей в ответ завыла снова
С чёлкой рыжею корова:
«Что я впрямь не молода,
Не большая в том беда.

А вот ты в любви бездарна.
Движешь выменем вульгарно.
Хвост и тот тебе назло
Как простое помело».

Хоть и мирным был вначале,
Спор не кончился мычаньем.
Разругавшись в пух и прах,
Стали биться на рогах.

Рогом тыкали друг дружку.
Громко квакали лягушки -
Разбиралась их чета,
В чём коровья красота.

Ищет Стебель вверх дорогу.
На его лежит пути
Лист сухой, «упёршись рогом»,
Не давая прорости.

Просит Стебель: «Дай мне света.
Он тебе ведь ни к чему».

Лист ему: «И не советуй.
Свет мне нужен самому.

Хоть я лист и прошлогодний,
Рано всё же в перегной.
Можешь ты совсем свободно
Разместиться подо мной».

Трещин, сложенных в узоры,
На Листе сухом не счесть.
С силой к жизни Стебель скоро
Смог сквозь трещину пролезть.

Как-то раз решила Белка
Провести в дупле побелку
И нашла она предлог,
Чтобы Ёж ей в том помог.

В то дупло к своей соседке
Ёж карабкался по ветке.
Путь его хоть был тернист,
Он пыхтел как альпинист.

Прихватив ведёрко мела,
Ёж в дупло тащился смело,
Но скатившись как со скал
Всю побелку расплескал.

Не сбылась у Белки сделка,
Не провёл ей Ёж побелку.
У Ежа заказов тьма.
Белит Белка пусть сама.

Появилась Гусеница
На листе вилка чуть свет.
Мать решила отлучиться,
Ей даёт такой совет:

«От земли не отрывайся,
С ней в контакте будь всегда,
Ешь капусту, поправляйся.
Я вернусь ещё сюда».

«Ты лети спокойно, мама.
Мне уютно и внизу.
Я поля до рощи самой
И без крыльев обползу.

Кочаны растут здесь густо.
Все, конечно, не сжую,
Но проверю всю капусту,
Слово я тебе даю».

Солнце день свой завершает,
Время самое луне.
Гусеница почивает
Всё на том же кочане.

Хоть и страх всегда в печёнках
Не боятся трудных дел
Озорные два мышонка
Непоседы Чип и Дейл

Банок много есть в кладовке
В них под крышками еда
Достают варенье ловко
Чип и Дейл из них всегда

Здесь они давно не гости
Знают всё наперечёт
Держит Чипа Дейл за хвостик
За собой всегда влечёт

Скоро банки все бесспорно
Чип и Дейл опустошат
Только жирный кот упорно
Ищет маленьких мышат

Кот свалил в одно мгновенье
Всё, что было на краю
Чип и Дейл едят варенье
Беззаботно как в Раю

Кот закрыл им жирным задом
Вход в мышиную нору
Чип и Дейл такому рады 
Здесь они как на пиру

Кот в душе кипит как демон
Чип и Дейл за пять минут
От него всегда тандемом
Впрок наевшись, улизнут

Чип и Дейл воришки-асы
День и ночь их ловит кот
Но в норе своей припасы
Мыши сделали на год

Может стать пустой кладовка
Может кот прогнать взашей
Не настанет голодовка
Меж припасов у мышей.

Червячок с вилка капусты
В путь намылился с утра.
Где растёт малина густо,
Там живёт его сестра.

Червячка жена ругает:
«Для чего в малину лезть?
Почему же я не знаю,
Что родня в малине есть?

Что же мне сидеть в сторонке,
Если есть у нас родня?
Раз ползёшь к своей сестрёнке,
То бери с собой меня.

Знаю я твою натуру.
Ты в таких делах герой.
Заведёшь там шуры-муры
С этой яко бы сестрой».

«Что ещё ты мелешь, дура?
Уши вымой и открой.
Ну, какие шуры-муры
С по прабабушке сестрой?

Я метнусь туда-обратно.
Ну, какой мне врать резон?
Пусть сестра обнимет брата
Хоть разок за весь сезон».

Что вернётся скоро очень,
Обманул её милок.
И одной не хватит ночи 
Где малина, где вилок.

Червячка жена в обиде,
Ведь уполз без спроса муж,
И она его не видит
Больше месяца к тому ж.

Новогодние игрушки
Лезли ёлки на макушку.
Хоть тому и не дан старт,
Виден каждого азарт.

Проворчал стеклянный Шарик:
«Кто из нас узором ярок?
Нет на мне и части той,
Где б рисунком был пустой.

Что узоры? А бока-то
Как округлы и покаты.
Отражаю сколько я.
И макушка здесь моя».

Возразила тут Хлопушка:
«Быть моей должна верхушка.
Убери с дороги бок.
Ёлке важен мой хлопок.

Как залезу, как шарахну!
Все в округе так и ахнут,
Как на ёлку полетит
Разным цветом конфетти».

«Я здесь главная персона, -
Говорит Фонарик сонно. -
Отойдите, мелюзга,
Не свалил я вас пока.

Я не ярок, но при этом
Отражаю много света.
Лезть наверх мне по плечу.
Как залезу, засвечу».

В горечах друг друга кроя,
Забрались наверх все трое,
И увидели тогда -
Там уже сидит Звезда.

Новогодние игрушки
Лезли ёлки на макушку.
Хоть тому и не дан старт,
Виден каждого азарт.

Проворчал стеклянный Шарик:
«Кто из нас узором ярок?
Нет на мне и части той,
Где б рисунком был пустой.

Что узоры? А бока-то
Как округлы и покаты.
Отражаю сколько я.
И макушка здесь моя».

Возразила тут Хлопушка:
«Быть моей должна верхушка.
Убери с дороги бок.
Ёлке важен мой хлопок.

Как залезу, как шарахну!
Все в округе так и ахнут,
Как на ёлку полетит
Разным цветом конфетти».

«Я здесь главная персона, -
Говорит Фонарик сонно. -
Отойдите, мелюзга,
Не свалил я вас пока.

Я не ярок, но при этом
Отражаю много света.
Лезть наверх мне по плечу.
Как залезу, засвечу».

В горечах друг друга кроя,
Забрались наверх все трое,
И увидели тогда -
Там уже сидит Звезда.

Отмечали все игрушки
Юбилей у Погремушки.
В жизни их оставив след,
С ней играли двадцать лет.

Всю к себе скрывая жалость,
Именинница держалась.
Хоть и жизнь не полный штиль,
В Погремушке нужный стиль.

На её округлых ножках
Элегантные сапожки.
Есть и талия, и бюст,
Есть и песенка из уст.

Целый день в особом стиле
Именинницу хвалили.
Праздник был не на авось,
Погреметь и ей пришлось.

К стене прижавшись, табуретка
Стоит в углу на трёх ногах.
Она предмет в хозяйстве редкий
И потому так дорога.

Её накрыл хозяин пледом
И это был его причал.
Усевшись в угол, он при этом
От одиночества скучал.

Но вдруг однажды ниоткуда
Услышал чей-то он вопрос:
«В углу стоять я долго буду?
Хотя б к окну меня отнёс

И к месту тёплому поближе.
Я без движенья много лет.
Я света белого не вижу.
И убери свой старый плед».

Вскочил хозяин от испуга,
Но снова слышит голос он:
«Не узнаёшь свою подругу?
Чему тогда ты удивлён?»

«Вот это да! Вот это диво!
Живой ты всё-таки предмет, -
К окну отнёс её учтиво
И снял с неё тихонько плед. -

Не может быть! А, может, сплю я?»

Он ущипнул себя за бок,
Через плечо три раза сплюнул,
Но вновь услышал: «Голубок!

Теперь меня ты должен холить
И все капризы исполнять
Мои немедленно, уж коли
Ты из угла унёс меня».