Заячья амнезия. Сказки - Юрий Пашанин 2 стр.

Хоть был хозяин редко трезвым,
Треногу он не обижал.
На табуретки голос резво
С угла любого он бежал.

Сидеть на ней привык он скоро.
Что неудобно не беда.
На неустойчивых опорах
Он балансировал всегда.

Рассуждали в споре жарком
Вещи старые на свалке,
Хоть давно они на ней,
Кто из них других важней.

Рассказать, кто людям ближе,
Довелось и Палке лыжной -
Отлетел у Палки круг
И остался лишь бамбук:

«Я хоть с виду и корява,
На руке висела правой,
Обеспечивая бег,
Глубоко врезалась в снег.

Пары не было обидно.
Без руки хозяин, видно.
И не смог он как-то раз
Свой на мне сдержать баланс.

Послужила я не мало,
Только круг свой поломала,
А без части, что важна,
Стала больше не нужна.

Ничего, и здесь мне мило.
Хоть и чем-то привалило,
Вот немного отлежусь
И кому-нибудь сгожусь».

Повезло в итоге Палке -
Унесли её со свалки.
Пусть хозяин с хромотой,
Подфартило Палке той.

Разбирались два верблюда
Наплевал им кто в посуду
И кому при этом впредь
Наплевать и растереть.

Стал верблюд ругаться первый:
«Ты мне действуешь на нервы.
Посмотри, моя слюна
По-другому сложена.

Та слюна висит с соплями.
Обратись, дружище, к Ламе.
У неё уже как год
Что-то из носу течёт.

А ещё в слюнях тех рвота
Та, что прёт из Бегемота.
Очевидно, Бегемот
Как всегда не в меру жрёт».

Стал второй верблюд ругаться:
«Им до нас не доплеваться.
Между нами с давних пор
Сплошняком стоит забор.

Видишь, слюни не остыли.
Наплевал сюда не ты ли?
Хоть слюна и впрямь как клей,
Нет ни рвоты, ни соплей».

«Нет, не прав ты в нашем споре.
Есть же дырочка в заборе.
Сквозь неё любой бы мог
Совершить сюда плевок, -

Первый стал верблюд в ту дырку
Косоглазо тут же зыркать. -

Посмотри как я слюну
В эту дырочку харкну».

Он, набрав побольше слюни,
На забор, где дырка, плюнул.
Но слюна вся верблюду
Срикошетила в еду.

И слюна к такой же груде
Потекла по всей посуде.
Было видно, что она
Как и прежняя слюна.

Разбирались два верблюда
Наплевал им кто в посуду
И кому при этом впредь
Наплевать и растереть.

Стал верблюд ругаться первый:
«Ты мне действуешь на нервы.
Посмотри, моя слюна
По-другому сложена.

Та слюна висит с соплями.
Обратись, дружище, к Ламе.
У неё уже как год
Что-то из носу течёт.

А ещё в слюнях тех рвота
Та, что прёт из Бегемота.
Очевидно, Бегемот
Как всегда не в меру жрёт».

Стал второй верблюд ругаться:
«Им до нас не доплеваться.
Между нами с давних пор
Сплошняком стоит забор.

Видишь, слюни не остыли.
Наплевал сюда не ты ли?
Хоть слюна и впрямь как клей,
Нет ни рвоты, ни соплей».

«Нет, не прав ты в нашем споре.
Есть же дырочка в заборе.
Сквозь неё любой бы мог
Совершить сюда плевок, -

Первый стал верблюд в ту дырку
Косоглазо тут же зыркать. -

Посмотри как я слюну
В эту дырочку харкну».

Он, набрав побольше слюни,
На забор, где дырка, плюнул.
Но слюна вся верблюду
Срикошетила в еду.

И слюна к такой же груде
Потекла по всей посуде.
Было видно, что она
Как и прежняя слюна.

Громкий звук молочной Крынки
Слышен был в округе всей.
Так, вернувшись утром с рынка,
Звал мужик своих гусей.

Как-то врезал чуть сильнее
С бодуна по ней мужик.
Крынку ту не склеить клеем,
Только к ней мужик привык.

Меж иной хозяйской тарой
На плетень воткнул вверх дном,
Чиркнул крест на Крынке старой,
На боку её одном,

Чтоб теперь уж ненароком
Не налить в неё чего.
На плетне теперь высоком
Крынка с дыркой у него.

Не довольна этим Крынка:
«Ни к чему мне крестик твой.
Ты замажь дыру на спинке
И возьми к себе домой.

Помести в меня хоть тесто
Или масло, или жир,
В холодке найди мне место
Или в шкафчик положи».

Почесал мужик макушку,
Повернул к себе крестом
На плетне с дырой «старушку»
И пустой вернулся в дом.

По простынке еле-еле
Клопик полз поверх постели,
Но улов его не густ,
Оттого животик пуст.

Кушать Клопику охота.
Лижет пятна он от пота.
Клопик кровушки хотел,
Только нет в постели тел.

Ищет он места иные,
Где запасы кровяные.
Хоть и так тернист был путь,
Но упёрлось что-то в грудь.

Всё у Клопика не гладко -
На пути стояла складка,
А на складке той одно
Вроде кровушки пятно.

Глазки Клопика сверкали.
Он полез по вертикали.
Лишь забрался на изгиб,
Вдруг сорвался и погиб.

Я прозрачно намекаю -
У клопов судьба такая.
Хоть опасна канитель,
Лезут кровь попить в постель.

Хоть резьба была и та,
Разболтались два болта.
Прижимать не стала сталь
С нужной силою деталь.

Первый болт резьбе в укор
Вставил шайбу скрыть зазор.
Эта шайба как могла
В важном деле помогла.

Шайбу новую, «ганоль»,
Первый болт сточил под ноль.
И решил он не судьба,
С браком шайба и резьба.

Раскатав теперь губу
На соседнюю резьбу,
Завернул он стержень свой
В ту, что бросил болт второй.

Стала шайба хоть старьё,
Болт второй проник в неё.
Как хомут стальной одел,
Сразу он помолодел.

А в отверстии пустом,
Где был болт, прошлись винтом.
Только сборка негожа
От такого крепежа.

Крот-прораб на стройку едет.
Дом сдавать давно пора.
Дом построили Медведю
По проекту Комара.

С виду дом красивый очень,
Видно, делал не слепой,
Комар носа не подточит,
Заходи, живи и пой.

Дом с балконом, с синей крышей
И с большим крыльцом резным.
На балкон Комарик вышел,
Не прогнулся он под ним.

Крышу лично Крот проверил.
По проекту крыша та.
Двери, окна  всё промерил,
Первый дом ведь у Крота.

К дому тут Медведь подъехал
И как вкопанный он встал.
Разразился громким смехом:
«Дом точь-в-точь как я мечтал».

Комару пожал он лапку,
Расплатился и с Кротом:
«Ну, теперь семью в охапку
И въезжаю в новый дом».

Отвечает Крот устало:
«Я желаю счастья Вам».

Как строителей не стало,
Начал дом трещать по швам.

Всё ступенька за ступенькой
Стало рушиться крыльцо.
Сам Медведь расшиб коленку,
А Медведица  лицо.

Дождь пройдёт  и в доме лужи.
Удивляйся чудесам.
Чтоб ещё не стало хуже,
Подставляет ведра сам.

Как-то раз Медведь с улыбкой
Вышел утром на балкон.
Под ногами стало зыбко.
Рухнул вниз на землю он.

Долго сам искал по норам
Он строителя-Крота,
Только понял очень скоро,
Что растаяла мечта.

Нужен дом для вас отличный?
Будет всё наоборот,
Если строить будут лично
Дом опять Комар и Крот.

Пасётся в поле старый Вол.
Очковая змея,
Обвив бамбука тонкий ствол,
Шипит Волу: «И я

Хочу пожить у тех людей
В жилище без проблем.
Лежи без дела и балдей,
И наслаждайся всем.

Устанешь, ползая в лесу,
Поймаешь мышь пока,
А там и мяса принесут,
И в чашке молока.

Но вот в зубах моих, увы,
Есть небольшой грешок».

Вдруг кто-то горло ей сдавил
И затолкнул в мешок.

Ложка, всю полоску пенки
Намотав на тыл черпала,
Поскребла кастрюле стенки
И опять на стол упала:

«Как же здорово, что в кухне
Снова форточка открыта!
Вот раздолье будет мухам!
Слижут пенку с аппетитом!

Пусть хоть пенка от бульона,
От парного молока ли,
Мухи всё заворожённо
Хоботком всегда лакали.

Я им стала как родная.
Впору этим хоть гордиться.
Ведь, наверно, мухи знают
На кого им здесь садиться».

Воровать красавиц моду
Взял горбатый Квазимодо.
Квазимодо хоть дебил,
«Это» делать он любил.

Не неся заботы бремя,
Квазимодо жил в гареме.
Хоть коморка и тесна,
Не давал гарему сна.

День и ночь на Квазимодо
Много «парилось» народа -
Кто-то жарил, кто-то шил,
Кто-то с ним собой грешил.

И когда же свет прольётся?
Не любовь нужна уродцу.
Сердца в случае любом
Нет в уродце под горбом.

Чтоб нести друг другу чушь,
Есть в лесу далёком глушь.
Где-то в той лесной глуши
Мутят воду плохиши.

В эту глушь лишь ведом путь
Тем, кто хочет обмануть.
Там не ловят с неба манн.
Там чинят они обман.

Водят за нос без конца
Кто-то мать, а кто отца.
Побездельничав часок,
Пожирней берут кусок.

Интерес их однобок.
Будто змей шипят клубок.
А вернутся из глуши,
Снова зайки-малыши.

Не её работы зона,
У неё теперь газон,
Но Косилка для газона
Косит луг второй сезон.

С виду тот газон просторный,
Только травка там скудна.
Хоть Косилка жнёт упорно,
Но работа не видна.

Луг всегда травой обилен,
Век могла косить бы здесь,
Но с мощой проблемы были.
А к чему «из кожи лезть»?

Своего престижа ради
И поломок избежать,
Луг оставила, не глядя,
Чтоб траву газона жать.

У Косилки ностальгия,
Давят грузом времена.
Хоть газоны есть другие,
На лугу видней она.

Вот опять трава полезла,
В зелень луг весной попёр,
И Косилка всем железом
Давит луг во весь опор.

У Зайчихи в норке тихо 
Муж ушёл к другой зайчихе.
Хорошо теперь одной
Наслаждаться тишиной.

В стирку мех никто не бросит
И никто пожрать не спросит,
«Не коптит» никто жильё
И не трогает её.

Лето всё она не тужит
И совсем забыла мужа,
Но не тут-то было. Вдруг
В дверь раздался громкий стук.

В дрожь Зайчиха: «Кто же это?»
А за дверью муж с букетом
Говорит: «Привет, жена!
Для тебя цветочки. На!

Озабочен целый день я.
У тебя же день рожденья.
Прискакал поздравить я.
Мы же, как ни как, семья.

А ещё подарок устный 
Не смотри на вещи грустно.
Всё мне в жизни по плечу.
Нагуляюсь  прискачу».

От Зайчихи быстрым шагом
«Отвалил» косой зигзагом.
Хоть букет ей был к лицу,
Удивилась наглецу:

«Посмотрите  он с цветочком!»

Жизнь расставила все точки 
Ни к чему Зайчихе лгун
Этот заяц-попрыгун.

Окликнуло Мыло однажды Рубашку:
«Послушай, подруга! Прошло лишь два дня,
А ты оказалась такой замарашкой.
Давай-ка стираться опять у меня».

Рубашка в ответ не замедлила Мылу:
«Да что ты пристало к прохожим с утра?
К твоей чистоте я чего-то остыла.
Сама я решу, когда в стирку пора».

Но мыло своё: «Ты же запах, подружка,
Уже от себя оставляешь кругом.
Давай-ка немедленно в стирку и в сушку,
А после прогладим тебя утюгом».

Рубашка с упрёком: «Достали меня вы
Уже каждый день со своей чистотой!
Мне правила ваши теперь не по нраву.
Стираться и гладиться это отстой».

А Мыло опять: «Поумерь-ка гордыню
И гонор-то свой предъявлять погоди,
Ведь пота разводы спины посредине
И жирные пятна видны на груди».

Рубашка же злится: «Разводы и пятна?
Хоть сажа появится, мне всё равно!
От грязи и запаха даже приятно.
А быть замарашкой мечтала давно».

Рубашки опять домогается Мыло:
«Ведь были с тобой мы, Рубашка, друзья!
Смотрелась всегда ты прекрасно и мило,
И в этом, все знали, заслуга моя».

Рубашке годится причина любая,
Чтоб впредь находиться нестиранной ей.
Без стирки Рубашка теперь прозябает,
И нет у неё больше прежних друзей.

Окликнуло Мыло однажды Рубашку:
«Послушай, подруга! Прошло лишь два дня,
А ты оказалась такой замарашкой.
Давай-ка стираться опять у меня».