Камлание рыб. Поэзия - Ильгар Сафат

Я как смиренный даос
Намерен уйти в хаос
Намерен уйти в пустоту
Обязан уйти и уйду
Сродниться хочу с землей
И небо объять душой
От солнца глаз не отвести
И каплю дождя спасти
Схватив на лету рукой
От страха и суеты
Мы с ней в пустоту уйдем
Туда же придешь и ты
Но только другим путем

Свеча. Икона. Полночь.
Как страшно, как смешно 
Обугленная лютня,
Остывшее вино.
Зачем ты, как живая,
Целуешь мне уста, 
И слезы рассыпая
Твердишь:  Любовь пуста 

Рокот времен,
Биение мысли 
Дверь на засов:
Не подходи!.. 
Здесь живет святость, 
В оба гляди!.. 

Не печалься, родная,
Не ты мне в унынье, 
Хоть и кровь заиграла
От ласк беловыей 
Что теперь алый месяц,
Упавший под ноги!?, 
Что мне чудо любви,
И анчарные соки!?.. 
Я хочу, что б шайтанские
Песни звучали,
Утопая в объятьях
Безмерной печали 
Не печалься, родная,
Не ты мне в тревогу, 
Мое сердце к тебе
Позабыло дорогу 
Что теперь твоя нежность,
Вино или слезы!?, 
Ты давно расплела
Непокорные косы 
Я хочу, что б шайтанские
Песни звучали,
Утопая в объятьях
Безмерной печали 

И руками ветра
Я открою дверь незримую
Жертв
И устами снега
Расцелую следы уводящие
В сад
Сколько времени убито ожиданием!

Ой да голова головушка упадет на грудь
Ой да капли кровушки мне очертят путь
И пойдет-пойдет плясать пьяный боженька
И пойдет-пойдет топтать босы ноженьки
По дороженьке

Улетайте лебеди в страны дальние
Где еще тревожнее и печальнее
С вами не умчаться мне белокрылые
С вами буйноокие с вами милые
Мне не улететь

Ой вы детки малые детки милые
Ой вы детки слабые детки сирые
Не печальтесь вы о том что не сбудется
Не кручиньтесь вы о том что забудется
Я вас буду ждать

Изумрудная роса
Осыпала локоны моих волос
Виноградные лозы
Я спал в благоухающем весною саду

Пыль горячая
Прилипала к ногам моим
Усталость
Я шел по незнакомой дороге

На столе, залитом вином
Я рисую солнечный дом
Со множеством окон
С сотней дверей
Я рисую немую модель
Но она обживает бордели
И теперь вся палитра окрашена в ночь
А ночью нужно спать
Чтобы видеть сны
И молчать, если ты одинок
Но немой вопрос не ложится на холст
Я рисую россыпи звезд
И я гляжу на них сквозь радугу слез
Вспоминая о многом
Что не сбылось

Полюби меня 
Видишь  мир рушится 
Мертвецы встают из могил
Чуть поежатся
И хлебают из мутной лужицы
Воду грязную  зелье злых сил 
Воду горькую  зелье пойкое 
Так о чем я тебя просил?!.. 
Позабыл 

Свет, так свет.
Страсть, так страсть.
Не взлететь,
Так упасть 

Молоко и железо
Слезы и ртуть
Бесконечное бегство
Долгий путь

Утомленные грезы
Чахлый задор
Ветер гриппозный
Тайный призор

Порожнее донышко
Венчик самотканный
Холодные губы
Робкое желание

В бледной ладони
Багровая вишня
В праздничном звоне
Мертвая тишь

Осмеянный пария
Вздох на ладан
Хрустальное зарево
Вечный обман

Она бледна была
невинна взором
Когда б невинности таилась суть!
Я оробел! Желая улизнуть
Попятился назад
несчастным вором
Но дева молча преградила путь
Кокетливо подмигивая глазом
И вспомнилось
пронзая бедный разум
У ней под платьем
выжженная грудь!

Мне привиделось желтое зарево
тихо лопались мыльные шарики
И пурпур пузырящихся бусинок
уносило теченьем к излучинам
Закипали кровинки бесплодные
бисер сыпался в заросли водные
И кипень кружевная как саваном
покрывала безрыбные гавани
Быстротечная речка журчанием
вещевала хмельное молчание
Отплывали фрегаты военные
на сражения многоколенные
Шаловливые детки портняжными
протыкали булавками заживо
Накрахмаленные силуэты
манекенов в шелка разодетых
Оживали пейзажи графически
отражаясь в искусственных вырезках
Потускневших небес лоскутков
а по лужам скользили изящные
Нежной пеной в объятья манящие
сонмы кротких девиц-облаков
Так и годы прошли вековечные
так и мысли развеялись млечные
А затем и тела худосочные
превратились в песчинки песочные

В снах старого авгура
Все просто, все волшебно:
Тонкий горизонт утыкается туго
В дрожь исчезающей улыбки, 
Когда нервы еще послушны 
Красные поля трепещут
В ослепительном зареве солнца, 
Распускается нежное кружево
Свадебной фаты 
Робкое прикосновение губ,
Влажных от слез, от раннего стыда, 
Пробуждает 
В снах старого авгура
Позолота рассыпается на измятый
Холст проливного дождя, 
И оживает от брызг, и золото
Превращается в дикую стайку
Крикливых ворон 
Бьется о стеклянный тростник 
В снах старого авгура
Младенцы, случайно узревшие тень мудрости,
Больше не смеются, 
Не пытаются изловить ее, догнать,
Сдавить силками слов 
Младенцы молчат, 
И мудрость сама, покорным шлейфом,
Стелется за ними, 
Величаво шествующими к своей смерти 
Шлейф заметает следы их одиноких дорог 
В снах старого авгура
Дети ловко и озорно перебегают через бурные,
Клокочущие потоки рек,
Прыгая по скользким валунам, 
И превращаются, на противоположном берегу,
В статных стариков,
Исполненных силы и света 
А замшелые камни,
Островки их опасного бегства,
Обращаются тут же в черные тучные головы,
В головы могучих жертвенных буйволов 
Шутя своими огромными, как кроны деревьев,
Изогнутыми острыми рогами, 
На которых безбоязненно гнездятся грифы, 
Буйволы покорно дремлют
В шумных потоках речных вод 
Молчат загадочно, как камни,
О чем-то, известном им лишь одним 
В снах старого авгура 

В суетном раже
Пред смертью танцует
Проказная ведьма
Топчет огонь
В беспамятстве лютом
Ликуют миряне
Лишь юные девы
Глаза опускают
Сплетая свой страх
В полновесные косы
Не смеют шутить
Вот падает посох
Слепой ворожеи
И плачет ребенок
У мамки на шее
Но ведьме так хочется жить

Безликая дева
в изношенном платье
Возносится робко
над редкими травами
Подругам даря
синеватые гроздья
Не битого
спелого винограда
Но нежные руки
ее оттолкнули
Подруги обнявшись
со смехом лучистым
В туман ускользнули
во мгле растворились
Одна
без сандалий
без глаз
и без счастья
Умчалась за горы
с листвою осенней
Безликая дева

Дождь рассыпается звоном и хрустом,
Шелестом веток и горечью грусти, 
Блеск изумрудных дождинок объял
Тень Командора в мерцанье зеркал, 
Брови порошит холодная манна:
 Шпагу из ножен! Умри, Дон Жуан!.. 
К мужу в объятья спешит Донна Анна:
 Нет, Командор, он не мною был зван!.. 
В схватке нещадной супруг и любовник
Честь защищают голубки своей, 
Муж, как и водится, верный покойник,
Вновь побежденный кумиром страстей.

Как на дальнем бережку
Баба шепчет пастушку:
Не усни!.. Приду.
Пастушок зарделся весь:
« Счастья нет, а баба есть,
Вот те на!..»  Ну, я подожду.
И пошла она домой.
А пастух на водопой
Гнал коров. Да все молчал.
А баба баньку развела,
Вся обмылась, расцвела, 
Да венец себе сплела 
Ну а пастух свои стада
Перегнал бог весть куда, 
Да пропал. Навсегда.
Все печалились о нем.
Только баба тем же днем
Полюбила кузнеца,
Удалого молодца

Сон венец из пепла нижет
Мне на пенные виски
И букет цветов отживших
Ницнет в серп моей руки
Аромат благоговенья
Проникает в мой покой
И печаль стихосложенья
Утекает чередой
Строк разрозненных  напевов
Хоровоженных в бреду
И опять под синью неба
Я нагим усну в саду

Мне Спаситель с икон
тянет слабые руки
Устремляя во след
свой заплаканный взор
Но тогда для героев
станет подвигом скука
Как для гордых девиц
станет счастьем позор
Белокурая шельма
распростерла объятья
И покинутый сад
разорили ветра
А вокруг ни души
только дикие братья
У холодных костров
дожидались утра
Я менял имена
как фальшивые деньги
У трусливых менял
у скупых богачей
Но за мной по пятам
неотступною тенью
Тихо крался Спаситель
кумир палачей

Вот она лежит голая
А над ней плывет облако
А на дне реки камушки
Собирает их наркоман-царевич
Он подарит ей камушки
Несколько камней мокрых
А рассмеется он своим пьяным ртом
Да смутит ее голую
У него вино в голосе
У нее в росе волосы
Им бы жить да жить счастливо
Так нет же прихворал наркоман-царевич
И пошли в миру россказни
Мол топить живьем да топтать бабье
А как пришел народ с площадей
Так уснул уже наркоман-царевич
И жену его милую
Подвели к костру силой
Да сожгли ее горемычную
Не поможет ей наркоман-царевич
Вот она лежит мертвая
А над ней коптит небо
А за рекой шумит мельница
Вот какая печальная история

Желтый ручей принесет
чей-то труп
Ты улыбнешься
зашитые губы твои
Я распорю

Ветер степной оживит
нашу пыль
Но мы слепыми глазами
увидим в дали
Зарю

И черное солнце
над розовым снегом
И синие тигры
лежат у реки
К ним мертвые дети
бегут по дороге
А нам улыбаются
боги

Не стреляй мне в спину луна
не стреляй
Не танцуй на моих костях
не танцуй и не пей
Мою кровь

Не цеди мне на грудь
свой яд не цеди
Не гони меня плетью к рассвету
мне ближе закат
И любовь

И черное солнце
над розовым снегом
И синие тигры
лежат у реки
К ним мертвые дети
бредут по дороге
А нам улыбаются
боги

Я добьюсь своего
И в предсветную высь
Вознесусь на крылатом мустанге
Разобью зеркала
И в лицо рассмеюсь
Целомудренной деве-фиалке
Мы сойдемся в кругу
Богоизбранных дев
В тишине спеломасличной рощи
И где вишня в соку
Мой безумный напев
Воскресит вожделенные мощи
Вечноженственный Дэв
Богом брошенных дев
Я сведу к млечным кущам Эдема
И под ветра мотив
Все земное забыв
Мы войдем в лоно смерти без тлена
Пьяных вин ручейки
Увлекут к небесам
Наш корабль в полуночном звоне
Мановеньем руки
Я предам телесам
Мертвых дев
Жизнь любовных агоний

Расколото молнией древо
Искрами опалено
Ветвями в померкшее небо
В созвездия устремлено
В траве у корней притаился
Лохматый взъерошенный Дэв
Он крови девичьей упился
Любовь неземную воспев
Он в бездну бросал талисманы
Невесты умершей своей
Слеза от любого изъяна
В стекле драгоценных камней
Холодное тело любимой
Он с петли снимал по ночам
И страстно под сенью крапивы
Свой дикий разврат учинял
Лизал омертвевшие груди
И грязную паклю волос
Трепал в возбужденной минуте
Преступных немыслимых грез

Отравляя ядом слов
Винный погреб литературы
Он пополнял число самоубийц
Алчущих отведать запретной настойки
Но фразы его были робки
Как неуверенны и косноязычны бывают жесты
Добровольного висельника
Стягивающего вокруг своей шеи
Хрипящий звук намыленной петли
И все же это не тайна
Смерть превыше идеала