Камлание рыб. Поэзия - Ильгар Сафат 2 стр.

Отравляя ядом слов
Винный погреб литературы
Он пополнял число самоубийц
Алчущих отведать запретной настойки
Но фразы его были робки
Как неуверенны и косноязычны бывают жесты
Добровольного висельника
Стягивающего вокруг своей шеи
Хрипящий звук намыленной петли
И все же это не тайна
Смерть превыше идеала

На плюшевом диване
В кромешной тишине
Съедаемый червями
Сидел мертвец во тьме
Он жаждал пробужденья
И тленный ворох плоти
Латал самозабвенно
В сукровице и рвоте

И я там был
И мед я пил

Мимо пепла, мимо дыма
Деревянных кукол,
Мимо фотографий одиноких баб, 
Пронесет меня
На огромных бивнях
Мой походный слон, мой покорный раб!..

Акварельная танцовщица
В пестром платье цыганского ситца
Звонкий бубен
приют мансарды
Гибкий профиль
крапленые карты
Уходи домой!.. Здесь не место
Здесь не место быть чужим невестам
И не время лить свои слезы
Акварельная ты моя греза

Как все вина мои ты повыпила
Как все травы мои ты повыкурила
И остался я
один-одинешенек
Один-одинешенек
не ровен час
Сорвусь!..
Как все сердце мое ты повымучила
Ты повымучила
да повысушила
Акварельная танцовщица
Мне приснится

Я изопью твой нежный сок
С безмолвной жадностью плебея
Любви несбыточной зарок
Моя божественная фея

Она свежа, порывиста, игрива, 
Как майский шмель врывается в мой дом,
И беззастенчиво в камин швыряет чтиво:
Пылают Ницше, Эшенбах, Платон! 
О ужас!.. Сколько лишней правды
Глотает пламя жадного огня, 
И челюсти его жуют надсадно
Все то, чем некогда пьянился я.
Теперь она, святее Слова,
Кружится в танце у зеркал, 
Сгребая с пыльного алькова
Ненужных истин книжный вал 
И смех ее, ее дыханье,
Вскружившее остывший пепел,
Меня пьянит забытым знаньем, 
Что мир наш  несказанно весел!..

Седокрылый муж
Ты  пожирающий младенцев
Кровью кровью
Остужающий свою похоть
Ты  появившийся до времени
Ликолунный мыслитель, 
Не пресыщайся же, отче наш!.. 

Мы сидели в тишине
Розы вяли на окне
В темной-темной тишине
Я шептал чужой жене

Завтра ты придешь домой
Благоверною женой
Станешь мужу объяснять
Как скрипит моя кровать

В синем дыме папирос
Нам не слышен запах роз
А над облаком луна
Так печальна и пьяна

Кабы девка вышла б к морю
Нагишом, без платьица, 
Притаившись за скалою,
Я б не стал бы маяться 

Кабы девка была б одна,
А при мне бы  тугая мошна, 
Я б ее уволок с собой,
Да унял бы морской прибой 

Не ори ты, поганка погана,
Не стращай ты меня, хулигана, 
Как давно уже дышит во мне
Необъезженный зверь на ремне 

Я не липовым лыком исшит,
Не в обиду природой отлит, 
Так чего ж ты вопишь, твою мать,
Так чего тебе лучше желать 

Как деревья окаменевают
А девицы отдаются свиньям
В небе жирный буйвол нарастает
Белый месяц тонет в море синем
У русалок слезы слаще меду
Шоколаду слаще и варенья
Все они в лихую непогоду
Примеряют чаек оперенье
И летят над грудой новостроек
Чешуей играя в поднебесье
Над церквами городских помоек
Оглушая мир крикливой песней
И летят русалки косяками
Алым калом обливая крыши
У русалок город под хвостами
У русалок срамовоши-мыши
А в волосьях у русалок птицы
Гнезда вьют да гадят им на бюсты
У русалок восковые лица
Да глаза  пылающие люстры
Вот бы мне одну такую кралю
Приручить да улететь с ней к небу
Я б слетал в небесные серали
А домой вернулся б лишь к обеду

Мне снятся мертвые поэты
Полночной дремы прозорливцы
И их печальные сонеты
И их заплаканные лица
Мутнотекущей слизью ливней
И сумерек холодной дрожью
Я приобщаюсь к их молитвам
И разделяю смех безбожный
Моих отверженных поэтов
Я  умирающий поэт
Мою постель раскачивают бесы
Крылами жилистых телес
И в мир пленительно-безвестный
Влекут меня сквозь мрак небес
Там месяц усеченной выей
Цедит отравленное млеко
И кони топчут огневые
Труп молодого человека
И бьют серебряной подковой
Во мху распавшиеся мощи
Под элегические зовы
И взвывы ветра в тихой роще
Я  умирающий поэт

У меня четыре солнца
В каждом солнце по оконцу
Как по радуге над твердью
У меня четыре смерти

Белой пеной белый бык
В сон мой солнечный проник
Распалил мои светила
Сединой сухого ила

Плетью гибкого хвоста
Разомкнул мои уста
Придавил мне грудь копытом
И она теперь разбита

У меня четыре солнца
В каждом солнце соль на донце
Я умру в тоске осенней
У меня четыре тени

Золотые петушки
Сладкий лед на деревянной палочке
Гребнем алым поперхнуться
И слюною изойти

Кисло-солнечное детство
В истоптанных сандаликах
Я помню черепаху
О двух головах

И мне смеялась радуга
Девочка-евреечка
Своим зашитым ротиком
Нитью золотой

А тень плыла над городом
По улицам по каменным
К моим ночным объятиям
Под солнечным дождем

Пустынный сад
Каменная радуга в небесах
На листьях роса
Я не молюсь  я зову Отца
Пускай Он придет
С чашей вина
Пускай напоит меня Он
До пьяна

Я победил мир

Друзья мои спят
Им наплевать на мою печать
Они промолчат
Когда руки мои проколет сталь
Небесная твердь
И заклятье огня
Нелепая смерть
Ждет меня

Я победил мир

Как затравленная тварь
Я реву и плачу
Рвусь на свет из последних жил
Я не верю ни во что
Мне претит удача
В смерти главное желание и пыл

А за окном цветет сирень
Тянет руки в позолоте
Душит-душит мшистым пеленом
Гонит-гонит мушьим шелестом
В сады рвется моя тень
На ковре уснул ребенок
Его сон уныл и ронок
Он спит  сотый лунный день

Ангел вспорол
Вены ножом, 
Кровью своей
Написал на стене:
Как я смешон!..

Сколько рыбы
Она съела
Сколькими косточками
Отплевалась

Небесный павлин
С кроличьим хвостом
Весь в чешуе
И  разлагается

Ангелы
На упругих батутах
Выписывают
Опасные пируэты
И сальто

Вот идет мировой океан
Он несет золотую ладью
В ней плывет звероящерный бог
Лик его ужасающе зол
Вместе с ним сорок тысяч небес
Нападают на землю мою
Бог вернулся сожрать свои сны
Всех людей и беспамятный скот
Люди стонут и камни грызут
Бог смеется с бушующих круч
Сорок тысяч небес как одно
Осыпаются ливнем из звезд
И бурлит мировой океан
И клокочет и ревом ревет
И не видно как в темной воде
Он уносит обратно ладью
Золотым светозарным пятном

Под крепостной башней
Поток идет
По синей реке
Плывут облака

Под крепостным тыном
Поток идет
По синей реке
Плывут облака

Я стал читать друзьям стихи, 
Они шутили и смеялись:
 Стихи твои, мол, не плохи,
Вот только мрачноваты малость
Послушай, чем писать сонеты,
Ты лучше выгляни во двор:
В миру лишь звонкие монеты
Решают всякий разговор

Я стал читать друзьям стихи, 
Они шутили и смеялись:
 Стихи твои, мол, не плохи,
Вот только мрачноваты малость
Послушай, чем писать сонеты,
Ты лучше выгляни во двор:
В миру лишь звонкие монеты
Решают всякий разговор

У Бога выколоты глаза
Он ничего не видит
Богу в уши залита раскаленная смола
Он ничего не слышит
У Бога вырван щипцами язык
Он ничего не скажет
У Бога сердце в железных шипах
Он ничего не чувствует
У Бога ноги в кровавых язвах
Он неподвижен
У Бога руки пробиты гвоздями
Он никого не обнимет ими
На душе у Бога пепелище

Я и Господь Бог  мы оба чудаки
Мы играем в русскую рулетку
Закрутился револьверный барабан  затрещал
Глухо щелкнул спусковой крючок
Мне сегодня повезло
Но уже через несколько секунд  Бог
Лежит в кровяной луже
Его больше нет  я остался один
Его больше нет
Я остался один  и это меня крайне забавляет
Ведь иногда бывает и так  что умирать приходится мне

Рогами бычьими обугленная ночь
Пронзает грудь цветущего младенца
Копытом бронзовым стремится истолочь
Его лиловое ослабленное тельце

Зимою хворь оледенела в воздухе, 
И вот оттаивает.
Над городом клубится и витает,
На лица налипает
Тенями
Вязкая простуда.
Болеют все.
И все, и все вокруг
Болезненно и ломко 
Хворает мир,
И я  не исключение.