Парк культуры и отдыха
Иван Петров
© Иван Петров, 2017
Часть первая. Парк культуры и отдыха
Глава первая. Иван
Последний поворот перед въездом во двор всегда был самым информативным если никто не отсвечивал фарами из-за стенки площадки для мусора или не рычал двигателем с той стороны, значит, места для парковки возле дома, скорее всего, уже нет.
Я повернул без помех, притормозил на первом «лежачем полицейском», проехал еще немного вперед до второго и обвел глазами свой двор. Так и есть за это утро, пока мы ездили в супермаркет, никто еще не уехал, зато приехало множество неизвестных, но очень дорогих гостей.
Моя верная старенькая «Волга» медленно и печально двинулась вдоль строя блестящих иномарок. Нас с «Волгой» в этом дворе не очень любили и даже, бывало, обижали воровали дворники, пачкали лобовое стекло краской, а однажды ночью стреляли по фарам. А все потому, что этот дом был слишком хорош для таких бесстыжих нищебродов, как мы.
Марта осторожно тронула меня за правую руку и, понизив голос, проникновенно сказала:
Ваня, спокойно. Ты только не психуй, пожалуйста. Давай, встанем у аптеки. Мне, правда, все равно, я не буду бухтеть. Оттуда будет совсем недалеко тащить.
Я опять засмотрелся на ее ярко-зеленые глаза и чуть не впилился во что-то драгоценное и лакированное, вставшее на редкость неуклюже сразу на два парковочных места.
Тормоза коротко скрипнули, рессоры бодро загудели, я сдержанно выругался.
Лакированная повозка впереди вздрогнула от испуга, вспыхнула разноцветными огнями и, приглушенно зажужжав инопланетными турбинами, неожиданно поехала прочь. Открылось отличное место для парковки совсем рядом с подъездом.
С заднего сиденья послышались шумные, продолжительные аплодисменты.
Здорово ты ее напугал, папа! Отличный способ! Давай же, вставай туда скорее!
Я повернулся к Лизке и укоризненно сказал:
Развелось вас тут, командиров! но впихнулся на освободившееся место так быстро, как только могла это сделать моя неторопливая баржа. Уже потом, слегка передохнув после яростной борьбы с неисправным гидроусилителем руля, я спокойно огляделся и чуть выровнял машину, чтобы рядом смог встать еще кто-нибудь.
Мы с Мартой выгрузили почти все пакеты из багажника, когда к машине со стороны детской площадки степенно подошел очень пушистый рыжий кот и неожиданно свирепо рявкнул сразу на всех нас.
Ой, какой хорошенький! Давай, отрежем ему голову? предложила Марта, глядя на меня точно с таким же злобным прищуром, что и кот, поэтому я почти поверил в ее внезапное сумасшествие.
Мы с Лизкой успели недоуменно хмыкнуть, но тут Марта быстро сунула руку в один из пакетов и выудила оттуда свежую форель. С форели капало чем-то мутным на асфальт, а еще она остро пахла водорослями и тиной.
Ты мужчина или кто? Отрежь же коту скорее голову! Видишь, какой он голодный!
Кот снова рявкнул, на этот раз обращаясь конкретно ко мне, поэтому я не стал спорить и послушно достал из кармана свой карманный ножик с кучей всяких полезных инструментов внутри и сделал то, что от меня ожидали все.
Дома мы неожиданно быстро раскидали все пакеты по обоим холодильникам и кухонным полкам, после чего расселись на табуретках в кухне и в задумчивом молчании уставились друг на друга. Было ясно, что в такой годный для прогулок выходной сидеть дома неохота никому.
Папа! Мама! Поехали еще куда-нибудь! заныла Лизка. Смотрите, какая погода хорошая.
За окном, действительно, светило сентябрьское солнышко, безмятежно прожигая последние драгоценные денечки питерского бабьего лета.
В самом деле, Вань, еще двенадцати нет, целый день впереди, поехали! поддержала Лизку Марта.
У меня, конечно, были виды на эту субботу как минимум два редактора двух местных информационных агентств с четверга тщетно ждали результатов моих вздорных аналитических халтур, но банальность про то, что всех денег не заработаешь, в этот момент показалась мне особенно убедительной.
Я сказал «поехали!» и махнул рукой.
Пока Марта сочиняла самый быстрый вариант завтрака на троих, Лиза включила телевизор, но там, вместо ожидаемых мультиков, показалось красное потное лицо придушенного галстуком пожилого гражданина, плотно упакованного в костюм тройку.
Знакомая морда, бросила небрежно Марта, колдуя над сковородкой. Знаешь его?
Марта работает профессиональным фотографом, поэтому так же, как и я, всегда в курсе последних трендов и актуальных телевизионных физиономий.
опять преступно недооцениваем опасность! Генетически-модифицированые продукты пожирают нас изнутри! Вы хотите жить? Просто жить, просто гулять, просто отдыхать вместе со своей семьей? Обезьяны острова Суматра тоже хотели жить, горько усмехнулся на экране знакомый телепроповедник, но что случилось с обезьянами, мы так и не узнали, потому что Лизка зарычала и переключила канал.
На экране появилась девушка в бикини с бананом в руках. Делая отчетливые глотательные движения и тупо выпучив глаза, она таращилась то на банан, то на меня, быстро проговаривая какую-то речевку про натуральные продукты без ГМО. Я покраснел и отвернулся.
Лизка тут же завопила на всю кухню:
А папа таращится на голых девушек в телевизоре! Мама, он правда на нее смотрел!
Я нащупал подушку с соседнего стула и треснул вредную девчонку по голове.
А-а-ага! издала боевой клич Лизка и ответила большим плюшевым мишкой.
Я не успел применить его по назначению, потому что перед Лизкой встала Марта, выразительно поигрывая горячей сковородкой.
Получил? спросила Лизка, выглядывая из-за маминой спины.
Еще нет, ответила ей Марта. Но сейчас получит, если вы оба не прекратите и не сядете за стол.
Мы послушно уселись, а оставленный без присмотра телевизор торопливо забормотал об общем упадке нравственности в стране и необходимости духовного подъема.
Лизка демонстративно аккуратно ела омлет и кивала каждому слову, доносящемуся из зомбоящика, выразительно поглядывая на меня.
Марта не выдержала и засмеялась. Я тоже заржал.
В Центральном парке культуры и отдыха продолжается эксперимент Зоологического института РАН по адаптации шимпанзе в непростом петербургском климате. Обезьяны размещены на отдельном острове посреди ЦПКиО, но их можно увидеть с лодок, которые выдаются в аренду всем желающим с 9 утра до 11 вечера, вдруг сообщил нам телевизор.
А что, это идея, согласилась с ним Марта.
Да! завопила Лизка и стала нам показывать, как именно кривляются шимпанзе.
«Волгу» пришлось оставить возле буддийского дацана ближе просто не нашлось местечка. Лизка важно несла корзинку с припасами, поэтому любимую игрушку дочки, плюшевую Тяфу, уложили дожидаться нас под заднее стекло машины.
На длинном деревянном мосту, ведущем на Елагин остров, нас встретил полицейский патруль, но только я разинул рот, чтобы вслух удивиться этому обстоятельству, как на мост рядом с нами вывернула колонна бритоголовых юнцов с черно-желтыми флагами в руках.
Марта с тревогой посмотрела на колонну националистов, потом на меня, но эти молодые люди не заинтересовались моим вызывающе темным экстерьером, а торопливо прошагали мимо нас куда-то вглубь парка.
Тут, наверное, следует объясниться я действительно черный, то есть негр, как прямо и откровенно говорят у нас России. Это случилось со мной 40 лет назад, когда на излете существования советской империи моя веселая мамаша выдала такой вот финт.
Папаша, как водится в такой ситуации, немедленно вылетел из института, после чего отбыл на родину и я даже не знаю, из какой он был страны. Мать тоже недолго колбасилась в России, отправившись на ПМЖ в Норвегию без меня, так что когда пришло время интересоваться подробностями, спрашивать было не у кого бабушка на такие вопросы не отвечала, а дед, пока был жив, отвечал исключительно матом.
Пожилой полицейский офицер с капитанскими погонами на плечах ухмыльнулся мне в рыжие усы, приглашая поговорить и я, поравнявшись с ним, спросил:
Что-то намечается? Погром или спутник будут запускать?
Да не, не волнуйтесь, гражданин, у них там санкционированный митинг, с готовностью сообщил он, в упор разглядывая мою черную морду и кучерявую голову.
Нашли место, начала заводиться Марта, но полицейский успокаивающе поднял руку, приглашая посмотреть вокруг:
Место законное. Как в европах Гайд-парк придумали. А вы не беспокойтесь, никто им тут ничего незаконного не позволит. Тут абсолютно безопасно. Никакого расизма и экстремизма мы не допустим. Не волнуйтесь.
Действительно, вдруг стало видно, как много полиции вокруг. Помимо этого патруля, на той стороне моста встали еще человек десять в синей форме, а в глубине парка виднелись плотные группы в омоновских шлемах и полицейские «Уралы».
Действительно, вдруг стало видно, как много полиции вокруг. Помимо этого патруля, на той стороне моста встали еще человек десять в синей форме, а в глубине парка виднелись плотные группы в омоновских шлемах и полицейские «Уралы».
Айн-цвай-полицай! Драй фир бригадир! Вайт пауэр! сказала дочка и встала рядом со мной, подняв правую руку вверх в характерном приветствии. Дать ей пинка в присутствии полицейского я постеснялся.
Изумленный взгляд усатого офицера уперся в Лизку и я ответил, не дожидаясь очевидного вопроса:
Такое бывает от чернокожего мужчины и белой женщины может родиться белая девочка. Доминантные гены и все такое, это генетика, понимаете?
Понимаю, отозвался полицейский капитан с недоверием и открыл рот, что задать еще один вопрос, но Марта схватила меня за руку и протащила мимо, сердито бурча мне в ухо какие-то грубости и одновременно жестами подгоняя Лизку.
Что ты там ему объясняешь? Что ты вечно всем норовишь объяснить? Какое им всем дело до нас?! продолжила она, когда мы добрались до другой стороны моста.
Просто я люблю ясность во всем, объяснил я ей в который раз, но она только закатила глаза к небу и сказала небу все, что сейчас думает обо мне.
Эй вы там, хватит ссориться, напомнила о себе Лизка и дальше мы пошли молча, внимательно оглядываясь по сторонам.
Народу было много, но это был какой-то странный народ, не похожий на типичных отдыхающих в выходные петербуржцев.
Помимо еще одной колонны националистов, так же торопливо прошмыгнувшей мимо нас, мы увидели странную группу мужчин и женщин, одетых в одинаковые бежевые курточки и темно-коричневые штаны. Весь комплект очень напоминал пижаму заштатного советского санатория и Марта первой произнесла вслух то, что было у меня на уме: