Звонит Ваське. Батарея уже садится. Эта новость никак ни радует. Зарядку оставил дома. Возвращаться не хочется. Телефон показывает шестьдесят четыре пропущенных вызова. Мать пыталась дозвониться. Всё это время телефон находился в бесшумном режиме.
Звонит Ваське. Батарея уже садится. Эта новость никак ни радует. Зарядку оставил дома. Возвращаться не хочется. Телефон показывает шестьдесят четыре пропущенных вызова. Мать пыталась дозвониться. Всё это время телефон находился в бесшумном режиме.
Шестьдесят четыре пропущенных вызова беспокоят Ивана. Сердце колотится. «А не случилось ли чего?» подумает. Вдруг, у матери сердце не выдержало? Оно у неё и без того слабенькое. Или она подумала, что сын попал в передрягу, ушёл из жизни раньше положенного срока. Крайне тяжёлая мысль заставила её что-нибудь с собой сделать?
В душе Ивана стремительно нарастает тревога. Смотрит на телефон. Нервно потирает пальцем. Не знает, как поступить: позвонить матери и успокоить? Или же оставить всё, как есть? А завтра заскочить на минуту. Взять зарядку. Показаться, что, мол, жив, здоров, и нет повода для переживаний. Позвонить сначала Василию. Узнать номер телефона Юли. А, когда получится договориться на счёт работы, тут можно и явиться домой.
Набирает Васькин номер. Объясняет ситуацию. Васька присылает смс с номером телефона Юли. Иван тут же, не теряя драгоценного времени и заряда батареи, звонит Юле. Просит переговорить с начальством по поводу работёнки. Но вместо этого, Юля приглашает к себе. Вечером соберутся гости. Устраивает вечеринку в честь чего-то там А о работе можно и потом похлопотать, когда заступит в смену. Иван тут же соглашается. Впрочем, в такой ситуации некогда думать о морали. Язык не повернулся в чём-то отказать Юле. Тем более, можно будет пожрать на халяву. Поспать. И, если повезёт, даже потрахаться. Наш герой, как последняя шлюха, мчится на вечеринку к Юле, с которой он едва знаком. Кажется, поступает правильно.
Эпизод 2
Компания, конечно, не ахти. В основном, гости жрут, бухают, ржут. Бабы то визжат, то хохочут. Гремит дурацкая музыка, типа: «Любви той тайный след Оставил мне на сердце рану»
Нашему герою, ни столь весело, сколь выгодно там находится. Впрочем, он мог бы сидеть себе дома. Сочинять жалкие стишки. Но, ситуация затягивает его беспомощного, растерянного, совсем малоопытного человечка. И, как бы там ни было, поэты и писатели не звали на тусовки. Поэтому, приходится обходиться.
Среди всеобщего шума, Юля тащит Ивана на кухню. От неё веет спиртным. Щёки румяные от возбуждения. Она жадно впивается в губы Ивана. «Сожми меня крепче, мой Дон Кихот.» шепчет в ухо. Идут в ванную комнату. Закрываются. Вдруг, музыку делают громче. Начанаются танцы. Мужики задвигают бёдрами. Женщины подбрасывают груди. Кто-то залезает на стол. Раздевается. Кто-то обливает всех шампанским. «У у ух!» кричат гости. «У у ух!» Проходя мимо ванной комнаты, доносятся голоса: «Ванечка, милый!» кричит в полубреду Юля. «Красавица моя!» пыхтит Дон Кихот.
В общем, обычная, так сказать, классическая вечеринка. Всем весело. Все пьяные. Кому-то даже кайфово.
Ближе к ночи гости устают. Некоторые расходятся по домам. А те, кто остаются, ведут застольные беседы. Сначала говорят о том, о сём. Что доллар дорожает. Нефть дешевеет. Что вообще недра кончаются. О том, что в стране полная неразбериха. И, что надо валить куда-нибудь, где жизнь слаще, террористов меньше, власть мягче.
Затем, ожесточённо спорят. Одни говорят, в России жить невозможно. Другие кричат, в этом мы сами виноваты. А теперь бежим, как крысы с тонущего корабля. Бабы кричат, это мужики всё разворовали. Мужики отвечают: «Когда вы ворованное жрали, то молчали!»
А потом, идёт такая демагогия: каждый жалуется на своё больное. У кого жена дура. У кого муж бабник. У кого просто алкаш. И никто работать не хочет. И всем только жрать подавай. И носки постирай. И ржать не мешай. И вообще в людях ничего святого не осталось. Всюду только бляди и нищие; алкашы и туниядцы; воры и разбойники. Словом грязь и слякоть.
Ах, нет. Есть ещё кучка хитрожопых гламурщиков. Сидят тихо, в своих тихих редакциях. Пишут, какой цвет войдёт в моду в следующем месяце. Войдёт, что самое интересное. Накачивают людей иллюзиями о хорошей жизни. Тащат последние деньги из народа, продавая бестолковые глянцевые журналы. Которые на хрен никому не нужны, но за неимением качественной культуры, покупают и это, в сущности говоря дерьмо! Тут кто-то вспоминает про олигархов. Про этих негодяев. Эти негодяи прибрали к рукам всё, что можно было прибрать. Построили капитальцы на костях честных граждан. Надо их собрать в одном месте. Сбросить в одну яму. Напустить ядовитых змей и насекомых. Ах, какие подлецы, эти олигархи! А мы, якобы, люди правильные и честные. Сунь в карман лишнюю сотню баксов, мы никогда не изменим принципам. Гуманность и благородство превыше всего. И никто, никогда, ничего не делал только лишь ради денег. Вокруг сплошные альтруисты и благодетели. Поэзия, кричит Иван, ещё даст всем по мозгам. Пора кончать уже с этим идиотизмом. Дескать, не дело это, братцы, пить водку и курить кальяны, когда в стране такое безобразие. Вообще, культурное общество не должно допускать таких лёгких промахов. Каждый должен сознавать полную ответственность за поступки. Чересчур богатым быть стыдно. А профессионалом достойно.
А потом, идут задушевные истории, кто, как и где отличился в лучшую сторону. Проявил героизм. Застукал взяточника. Вычислил стукача. Выяснилось, что выпивка уже подошла к концу. Пора бы сходить в магазин. Все начинают суетиться, одеваться. Хором запевают «Ой, мороз, мороз!". Двигаются всем своим культурным обществом в магазин. Но так оттуда и не возвращаются.
Эпизод 3
На утро Иван просыпается в юлиной постели. Голый. Ну почти голый, на нём милицейский китель. На щеках красуется сладко-красная помада. Вспоминает, играли в злого полицейского, задерживающего проститутку. Видимо, она всю ночь смягчала суровый нрав полицейского. А китель, видимо, когда-то принадлежал бывшему мужу Юли.
В голове стоит шум. В квартире царит беспорядок. Юли нет дома. Проснулась гораздо раньше. И вообще, уже не утро на двенадцатый час дня.
Первым делом Иван пытается найти вещи. Находит трусы. Надевает. Шагает на кухню. Открывает кран. Хлебает с ладошек холодную воду. Умывается. Выдавливает в рот немного зубной пасты. Полоскает рот. Щётки-то своей нет. Затем, открывает холодильник. Достаёт сливочное масло и колбасу. Намазывает бутерброд. Заваривает крепенького чаю. Завтракает. Ведёт себя по-хозяйски. Создаётся впечатление, будто уже лет десять здесь живёт. Залезает в ванную. Моется. Приводит себя в надлежащий вид, причесывая волосы.
Вспоминая обрывками прошедшую вечеринку, ухмыляется. Звонит Юле. Спрашивает, где она сейчас находится, и как насчёт работы. Юля говорит, что как раз таки находится на работе, и уже переговорила с начальством. Его берут на место швейцара. Основной обязанностью будет встречать гостей у входа, таскать чемоданы. Иван спрашивает сколько будут платить? Юля отвечает, поначалу он будет зарабатывать десятку. Но, если добросовестно будет служить, то и на пятнадцать выслужится. А жить в гостинице ему вовсе не обязательно может остановиться у неё. Иван соглашается. Да и выбора нет. Надо как-то устраиваться. Спрашивает, когда можно приступать к работе? Юля отвечает, начать может уже с завтрашнего дня. «Это хорошо» подумает Иван. Успеет заскочить домой. Показаться матери на глаза. А то, места себе не находит. Допивает чай. Одевается. Закрывает дверь на ключ. Мчится домой.
Едет в автобусе. Смотрит в окно. Мысленно перебирает варианты отговорок. Пытается объяснить двухдневное отсутствие. Придумывает красивую легенду, что всё это время был занят поиском работы. Хотя, почему придумывает? Ведь это почти правда. Ведь всё остальное, как бы сказать само привязалось.
Сходит с автобуса. Расторопно направляется к дому. Идя по знакомому двору, постепенно замедляет шаг. Всё медленнее и медленней Садится на скамейку около подъезда. Ему становится тошно. Чувствует себя виноватым. Пытается найти объяснение. Взять под контроль эмоции. Преодолевая сомнения, тяжело поднимается на четвёртый этаж. Открывает дверь квартиры. Заперта. К счастью, есть ключи. Всё таки открывает. С осторожностью заходит внутрь. Разувается. Снимает пальто. Вешает на крючок. Входит на кухню. Никого. Заглядывает в комнату. Тоже пусто. И вообще в квартире никого нет. «Странно. думает Ваня. Ведь сегодня воскресенье. Мать должна быть дома.» Хочет позвонить. Увы, батарея разряжена. Достает из комода зарядку. Включает. Снова пытается позвонить. Абонент не отвечает. «Странно. думает Иван. Может не слышит?» Набирает ещё раз. И ещё. Молчок. Абонент не отвечает. Начинает тревожиться. Метаться по комнатам. Затем, спускается этажом ниже. Стучится в дверь Марфы Васильевны.
Та открывает, и говорит:
Вот он, Голубчик! Явился. Где ж ты пропадал всё это время?
Работу искал. уклончиво отвечает Голубчик. Марфа Васильевна, вы мать не видели? Может она у вас гостит?
Как же, видела. отвечает старушка. Нет, не у нас она гостит.
А, где же? осторожно спрашивает Иван.
В больнице, милый мой! Сердечный приступ у неё случился. Вот из-за таких, как ты! укоряет Марфа Васильевна.
Ясно виновато повесил голову Иван. Так, она умерла что ли?! напугано спрашивает.
Откуда мне знать. Может и умерла уже. Меня ведь об этом не уведомили. Поезжай узнаешь.
Иван быстро одевается, гонит в больницу. По дороге ему видятся ужасающие картины похоронных процессий. Видит, как мать уже лежит в гробу. Слышит, как священнослужитель отпевает заупокойную мессу. Машет кадилом. Чувствуется запах ладана. Видит опавшее, могильно бледное лицо матери. На лбу чёрная ленточка. Руки сложены на груди. В руках воткнута свечка. Видит, как спускают на верёвках в могилку. Собравшиеся бросают землю. Могильщик устанавливает крест у ног. Не удержавшись от нарастающего ужаса, Иван плачет. Молит Господа, чтобы всё обошлось. Что он вовсе не хотел, чтобы так получилось. И, что он готов пойти на любой компромисс, лишь бы мать поскорее выздоровела. Взявшись за голову, кричит сквозь слёзы: «Господи, за что?! За что?!»
Та открывает, и говорит:
Вот он, Голубчик! Явился. Где ж ты пропадал всё это время?
Работу искал. уклончиво отвечает Голубчик. Марфа Васильевна, вы мать не видели? Может она у вас гостит?
Как же, видела. отвечает старушка. Нет, не у нас она гостит.