Не сказать, что его новая знакомая была хороша собой: она не обладала той особой неуловимой прелестью парижанок, за которой отчасти и гнались мастера кисти как за собственным вдохновением, однако голубая кровь де Преверов давала о себе знать в повороте головы, в утонченных кистях рук и удлиненных ногтях, в тихом голосе и даже во взгляде пасмурно-голубых глаз ровно под цвет ее капора.
Вы зайдете к нам сегодня на чай? Маман будет очень рада гостям, они у нас так редко бывают
Только после десяти, пожалуй, обреченно выдохнул Пол. Раньше никак не выходит.
Да, конечно! Мы с маман очень поздно ложимся, поэтому в десять будет в самый раз! воскликнула Синтия и взялась за ручку двери дома, у которого они очутились. Ну, вот я и пришла. Спасибо Вам большое за все. А что касается Сен-Жермен, то Вам нужно всего лишь дойти до конца этой улицы, повернуть направо, пройти до площади, там и начнется Сен-Жермен
Пол с благодарностью пожал ее крошечную руку в поношенной грязно-белой перчатке и молча исчез в темноте.
Мадам Люазо обреченно покачала головой:
Еще один жилец? Я могу Вам доверять мсье Пол?
О, конечно! Я сегодня же вечером приведу его сюда показать студию, и у Вас будет возможность оценить его. В наше время живописцу слишком сложно найти подходящее место для работы освещение и архитектура в Париже уже давно не те
Мадам Люазо понимающе закивала головой:
Я Вас понимаю. Эту квартиру давным-давно выстроил мой дед, который обожал живопись, поэтому на нее всегда очередь из страждущих художников. Так и быть, я пойду Вам навстречу, мсье Пол, и подожду Вашего товарища, но заехать и внести задаток вы должны уже завтра.
Пол быстро закивал, уверяя хозяйку во всей серьезности своих намерений, и отправился назад к Бобу, поскольку до предстоящей встречи оставался всего час.
После семи Боб был обычно завален работой, но при этом даже не думал взять себе помощника и вовсе не по природной скупости, так свойственной хозяевам грязных кабачков для бедноты. Как ни дико это могло прозвучать, но он просто очень любил свою работу: любил засаленный деревянный прилавок залитый пивом и заплеванный табаком, любил крепкую ругань завсегдатаев сего питейного заведения и их грубые манеры. Любил нередкие драки, сломанные стулья и битую посуду расходы, которые протрезвевшие наутро извозчики неизменно возмещали никто не хотел ссориться со стариной Бобом, его все любили, пожалуй, не меньше, чем он их. Меню в кабачке было совсем скудное, пиво дешевое и дурное на вкус, но Боб делал все, что мог, чтобы угодить посетителям: дорогое пиво не мог себе позволить никто ни завсегдатаи, ни сам Боб.
Роберт Реддинс приехал во Францию около двадцати лет назад совсем еще мальчишкой, так же, как и Пол, мечтая стать художником, нашел неплохую и недорогую студию и устроился на работу в одну из пивных по соседству, чтобы покрывать расходы на аренду квартиры и покупку кистей, красок и холстов. Поначалу дела шли почти отлично: утром и днем, когда солнце заливало ярким светом всю студию, он писал, а по вечерам разносил посетителям пиво. Он мечтал поступить в местный колледж, организовать собственную выставку и стать известным живописцем, однако, жизнь повернулась иначе. Хозяин студии вскоре скончался, а его приехавший из Канады франт-сын не пожелал сдавать в аренду столь прекрасное жилье и выставил Боба за дверь. В поисках подходящей студии тот обошел, казалось бы, весь Париж, но за ту цену, что он мог себе позволить, нашел тогда лишь грязную квартирку на чердаке многоэтажного дома, где и поселился, решив для начала попробовать писать там. Однако квартирка отличалась часто встречающимся в парижских квартирах полумраком, и Боб едва мог отличить красный цвет от синего в подобных условиях. Отложив на время работу, он пытался скопить денег на колледж, но тут скоропостижно скончался и хозяин пивной, и Бобу ничего не оставалось, как взять управление в свои руки. В торговых делах опыт его был весьма скуден, однако он сумел наладить кое-какой уют в помещении, да и клиентура была в целом давно ему знакомая. Доход теперь выходил не в пример выше, и Боб с возобновившимся усердием принялся копить на поступление в колледж. Поступить ему, впрочем, так и не удалось ни в первый год, ни в несколько последующих: преподаватели напрочь отказывали ему в каком бы то ни было даровании, и Боб, проплакав несколько ночей в подушку, в конечном итоге смирился со своей участью хозяина кабака и полностью отдался этому делу, похоронив мечты о славе живописца глубоко под слоями копченой телятины и голландского сыра.
Теперь же встреча с Полом разбередила все его прежние стремления и желания, и он, давно отказавшись от мысли чего-то добиться на данном поприще, решил, по крайней мере, оказывать посильную помощь всем попадающимся на его пути живописцам, коих в силу особенностей его заведения он встречал весьма редко. Знакомство с Полом стало подарком, и Боб ни в коем случае не хотел упускать возможности оказать ему услугу.
До назначенного Бобом часа оставалось минут сорок, и Пол в ожидании присел в самом тихом и темном углу кабака, махнув рукой проходящему мимо с пустыми пивными кружками хозяину. Боб с готовностью кивнул, улыбнулся и подмигнул, давая знать, что он все понял и договоренность в силе. Через десять минут на стол Пола плюхнулась неизменная говядина с сыром и две кружки пива.
Он обещал придти, с жаром заметил Боб, тут же отбегая обслужить новых посетителей.
Пол спокойно допил пиво и дожевал оказавшуюся на изумление вкусной говядину и закурил. В этот самый момент в кабачок вошел незнакомец прежде Пол никогда его не встречал здесь. Это был стройный юноша с густыми каштановыми волосами и пронзительными зелеными глазами. Одетый бедно, но весьма опрятно и даже с долей вкуса, он производил определенно удивительное впечатление. К нему тут же подскочил Боб и повел к столу Пола.
Вот, знакомьтесь, улыбаясь, пропел Боб.
Джеймс Ретфорд, глухим голосом едва слышно произнес молодой человек.
Пол Вербер, и Пол с готовностью протянул ладонь для рукопожатия.
Боб, деловито и заискивающе откланиваясь, тут же вернулся к работе, не желая мешать молодым людям, а Пол пригласил Джеймса присесть.
Что Вас привело во Францию?
Живопись. Давно собирался стать художником, слышал, здесь один из лучших колледжей. Планирую поступать на следующий год.
А живете где?
Боб пока у себя приютил на время, обещал что-то подыскать. И вот сдержал обещание, Джеймс тепло улыбнулся, откидывая со лба густые темные пряди медных волос.
Он был невысокого роста и обладал на редкость утонченной внешностью гладкой белой кожей, еще не знавшей бритвы, и удивительными чертами лица, что Пол как художник не мог не отметить, тут же решив, что обязательно напишет его портрет.
Жить на что собираетесь? Мои картины худо-бедно, но все же продаются, мне заказывают портреты, я даю уроки. На шею мне не сядете?
О, ну что Вы! воскликнул Джеймс и покраснел. У меня есть кое-какие сбережения И потом я могу помогать Вам с заказами, вместе мы сделаем гораздо больше
Жить на что собираетесь? Мои картины худо-бедно, но все же продаются, мне заказывают портреты, я даю уроки. На шею мне не сядете?
О, ну что Вы! воскликнул Джеймс и покраснел. У меня есть кое-какие сбережения И потом я могу помогать Вам с заказами, вместе мы сделаем гораздо больше
Для начала я должен увидеть твои картины, резко перешел на «ты» Пол.
Да, да, конечно, с готовностью закивал юноша и подозвал Боба. Боб, мистер Вербер хочет видеть мои картины.
Боб расплылся в счастливой улыбке и, достав из засаленного передника ключ, протянул его Джеймсу:
Покажи ему, сынок.
Квартирка Боба располагалась по соседству с кабаком на этот раз он сумел разжиться куда более просторным и светлым жильем. Джеймсу была отведена лучшая комната с окнами на улицу, а не в темный двор, там же стояли и его картины. Войдя в свое жилище, юноша зажег лампу и поднес к неоконченным холстам у стены, и Пол принялся придирчиво осматривать работы. Крупные грубые мазки и в целом манера напомнили ему что-то отдаленное и неуловимое, увиденное когда-то в далеком прошлом, но где и когда вспомнить он не мог. В картинах преобладали синие и коричневые цвета, но вместе с тем и был какой-то свой дух чувствовалось большое мастерство их автора.
Пол поднес лампу ближе и удовлетворенно хмыкнул:
Пожалуй, мы сработаемся. Ты готов посмотреть студию?
Джеймс робко кивнул, и уже через пять минут оба они шагали по направлению к Сен-Жермен.
На Париж медленно опускалась ночь. Снег едва-едва прекратился, но неизменная сырость проникала под одежду и вонзала в кожу свои жадные когти. Художники почти бежали, спеша разделаться с этой условностью просмотра жилья и поскорее разбрестись по домам, а Пол мечтал о чашке горячего чая из рук голубоглазой Синтии. Хозяйка студии уже собиралась отойти ко сну, когда они пришли.
Вот, мадам Люазо, как и обещал Джеймс Ретфорд, мой сосед.
Женщина окинула юношу придирчивым взглядом, сдернула с него шарф и попросила расстегнуть пальто.
Он здоров у тебя? с сомнением спросила она. Чего дохлый такой?
Подросток пока, пожал плечами Пол. Тебе сколько?
Скоро семнадцать, промямлил Джеймс и снова покраснел.
Деньги-то у тебя есть? нахмурилась хозяйка. И как только родители отпустили
Это они меня и отправили сюда в колледж поступать. Поэтому денег хватит на все! с жаром начал Джеймс.
Ладно, довольно. Завтра с утра жду оплату за месяц вперед и милости прошу, а сейчас мне пора на покой, и она заразительно зевнула.
На улице Пол и Джеймс попрощались, договорившись наутро в десять встретиться у студии с вещами и деньгами. Джеймс поспешил назад к Бобу сушить промокшую обувь, а Пол пошагал к площади, надеясь отыскать дорогу к дому своей новой знакомой, и уже ровно в десять, как и обещал, стоял у ее двери, с досадой осознавая, что ничего не принес к планируемому чаепитию.
За дверью раздались шаги, и на пороге возникла грузная женщина средних лет.
Миссис Пратчетт? прищурился Пол, вспоминая фамилию Синтии.
Вы к Пратчеттам? пробасила женщина и, приглашая его следовать за ней, тяжелой поступью зашагала по темному коридору.
У покосившейся двери с облупившейся краской она остановилась и со всей мочи заколотила в нее кулаком.
Синтия! Открывай! К вам пришли!
За стеной послышался шорох и вслед за ним легкие семенящие шаги. Дверь отворилась с жутким леденящим душу скрипом, и Синтия в темном шерстяном платье, подслеповато озираясь, вышла в коридор. Пол шагнул ей навстречу, делая знак провожавшей его женщине, что более не нуждается в ее услугах, и та, равнодушно пожав плечами, промаршировала к себе в комнату чуть дальше по коридору.