История в лицах: портреты в стихах - Вадим Пряхин 2 стр.

Посвящается Александру Невскому

Аж в двадцать лет разбил впервые шведов,
Приставших к берегу Невы
И ратной доблести изведав,
Он крестоносцев побеждать привык
Но вот псы-рыцари уж овладели Псковом,
И Новгороду стали угрожать.
Князь Невский, с обликом суровым,
Стал спешно снова войско собирать
К Чудскому озеру он вывел войско,
А конницу оставил он в резерве.
Как только сдали крестоносцев нервы,
Уж охватил свинью манёвром броским
Слезами отлилась плата за зверства
Псам-рыцарям, спасались кои бегством!

Посвящается Александру Невскому

Аж в двадцать лет разбил впервые шведов,
Приставших к берегу Невы
И ратной доблести изведав,
Он крестоносцев побеждать привык
Но вот псы-рыцари уж овладели Псковом,
И Новгороду стали угрожать.
Князь Невский, с обликом суровым,
Стал спешно снова войско собирать
К Чудскому озеру он вывел войско,
А конницу оставил он в резерве.
Как только сдали крестоносцев нервы,
Уж охватил свинью манёвром броским
Слезами отлилась плата за зверства
Псам-рыцарям, спасались кои бегством!

Посвящается Айседоре Дункан

Да, публика тебя боготворила
В Берлине, Вене и Нью-Йорке
Толпа несла тебя и исступлённо выла,
А опустила после танца на цветочной горке.
Ты выступала за свободную любовь
И отдавалась ей всецело, без остатка:
Партнёров ты меняла вновь и вновь,
Чтоб уяснить, насколько любовь сладка!
Судьбой был нанесён тебе удар 
Машина в Сену вдруг сползла,
А в ней сидели твои дети
И после новых сцен и грязных свар,
Хоть ты и не копила в сердце зла,
Добили всё ж тебя несчастья эти

Посвящается Олегу Ивановичу Далю

Есть перепады в жизни нашей,
Когда прижмёт Судьба к стене
Но есть моменты, коих краше
Не выдумать: они идут откуда-то извне
И ради вот таких моментов
Готов наш слабый, нежный человек
Терпеть судьбы эксперименты
Весь свой, как миг, короткий век
Ему бандиты злобно угрожают
И обещают в землю закопать!
А он гостей на даче угощает
И поздравляет с днём рожденья мать
Но если жизнь отправила в нокдаун,
Оправиться он сможет и без саун!..

Посвящается Рихарду Вагнеру

И музыку писал ты, и либретто.
Был даже первоклассным дирижёром.
И требовал признания за это
А позже стал заядлым ухажёром.
Большую голову имел, голубоглаз и сдержан.
Любил комфорт, наряды, лесть и тишину
Был также расточительству подвержен.
И женщин уважал (конечно, не одну) 
Их список был всё время нов.
Однако сам ты не терпел ничьих оков
Ты был любимцем короля Луи Второго.
Он называл тебя «любовь моей души»
Жена, фон Бюлов, дама сердца золотого
Считала, в паре вы безумно хороши!

Посвящается Оноре де Бальзаку

Ты клятву дал, на чердаке закрывшись,
Всемирно известным писателем стать.
И ты сидел там, в рукопись зарывшись,
Пока не начал твой талант блистать!
Ты к цели шёл уверенно и смело.
Наполеоном стал-таки в литературе.
Со страстью выполнял любое дело,
Что было свойственно твоей натуре.
Ты начинал работать поздно иногда 
Как правило, среди полночи.
На кофе отвлекаясь лишь тогда,
Когда уже смежались твои очи
Как на накрытый стол, смотрел на дам,
С которыми ты находился возле.
Им говорил: «Я вам, поверьте, всё отдам:
Часть до еды, но остальное после!»

Посвящается Владиславу Николаевичу Листьеву

(намеренно более 14 строк!)
Ты был красив, талантлив и умён 
Властитель пылких душ телеэкрана.
И зал, как правило, был покорён
Силой ума очень большого плана
Настали для России времена,
Когда и президент бессилен.
Претерпевала смуту вся страна 
Клан мафии значительно усилен.
Сидят уверенно на денежных мешках,
Планируя свои коварные убийства.
А власти, видимо, в таких тисках,
Что констатируют лишь каждый выстрел.
Законодатели давно молчат смущённо,
Не в силах мафиози приструнить.
Потупив взор свой, отрешённо
Фемида выпустила правосудья нить
Когда же пробудится наш народ
И власть чиновничью к ответу призовёт?

Посвящается Борису Минжилкиеву

Узнал впервые про её гастроли
В провинциальном тихом городке.
Прекрасно помнил мальчик её роли 
Привязан был, как пёс на поводке.
Её боготворил на сцене и экране.
Но завтра он её увидит наяву 
И грудь её откроет в сердце рану,
Но силы даст остаться на плаву
Однако вот уже у самой сцены он
И пожирал глазами её грудь.
Не понимал, что красоту создал ей силикон.
Не знай об этом  счастлив пока будь!..
И он держал в ручонках тонких розу,
Не чувствуя подвоха и шипов занозу

Посвящается Наталье Эдуардовне Андрейченко

В салон вошли две молодухи 
Автобус как бы светом озарили.
Прислушался я к ним вполуха 
Каскадом сплетен сразу одарили:
«Вчера пришла я в институт
И заглянула на совет учёный 
Профессора, доценты там и тут.
Ну, в общем, коллектив сплочённый
Проректор как меня увидел,
Тотчас подал условный знак.
Какого-то декана там обидел,
Ну и ко мне (каков простак!)»
«А я на коечке (ты помнишь, у серванта?)
Азам амурным обучала аспиранта»

Посвящается Владимиру Вольфовичу Жириновскому

Он и юрист, и литератор, и пророк
Он, не жалея сил, работает в толпе.
Он преподал нам всем большой урок
И стал известен сразу всей стране.
Он, как никто, находит нужные слова,
Когда несёт в народ свою программу.
И даже может, как гласит молва,
Растрогать аж до слёз любого папу или маму
Непредсказуем он, и, может, потому,
Анализ делая его возвышенным речам,
Нам нелегко довериться ему,
Не зная точно, где ж его причал
Но знаем точно  он весьма силён.
И потому признания достоин он!

Посвящается Владимиру Ильичу Ленину

Он бросил народу уверенный клич 
Поднял крестьян и пролетариев
Что в результате сотворил Ильич,
Оставим мы без комментариев
Он видел там, где не видно ни зги.
И массы шли за ним куда угодно.
Авторитет его признали и враги,
Не говоря уж о любви народной
Но эстафета, видно, перешла
Совсем не в те, что надо, руки.
А часть посевов явно не взошла,
И некого теперь брать на поруки,
За всё, что сделать предлагал Ильич,
Когда бросал он всенародный клич!

Посвящается Чарльзу Спенсеру Чаплину

Чарльз Спенсер, ты король кино немого.
Но и актёр, продюсер, режиссёр
Смешил людей, не вымолвив ни слова.
И мастером бывал любовных ссор.
В могуществе своём был убеждён
И даже в рыцарское званье возведён.
Ты на экране великанов избивал,
Хоть от природы хил и ростом мал
Отец твой был простой алкаш,
А мать лечилась часто в психбольницах.
Вот почему ты, как любимый комик наш,
Легко так выступал в различных лицах.
Ты точно выстрадал заслуженный успех 
Талантом юмора очаровал нас всех!

Посвящается Матильде Бумс

Без паники, толстуха Мотя!
Куда же вы так шибко прёте?
А лифчик свой снимите в том углу
С такими мячиками, тётя,
И с этим носом в развороте
Вы пробудить смогёте и скалу
Вы так великолепны, Мотя!
А особливо ваш животик,
Что в краску вы вогнали всё жюри
На конкурсе вы победили, тётя!
И своим сладким шармом, Мотя,
Вы у мужчин перевернули всё внутри
Ваш образ сразу эталоном стал,
Как своей массой проломили пьедестал!

Посвящается Эмилю Теодоровичу Кио (отцу)

Жили-были три девицы
И кадрились вместе:
Трое причупоривали лица,
Кучились, как куры на насесте
Одна из них была худая
И часто, голову склоня,
Над фото милого рыдала,
Молилася, судьбу свою кляня
Другая  салом сильно заплыла
И, коротая день-деньской,
На койку сразу двух звала,
Перемежая смех с тоской
А третья  ни худа, ни полна 
За них купалась в истой страсти волнах!

Посвящается Жан-Полю Бельмондо

Как-то раз пошёл в кино,
А в нём увидел Бельмондо.
Всегда любил актёра, но
Любить ведь можно тоже до
Определённого предела!
Хотя сегодня, как всегда,
Жан не сидел без дела
И прыть развил не по годам:
Любовницу, представьте, выдал за
Дочь свою, сказав жене:
«Нам от дитя обоим польза 
Опорой будет в старости тебе и мне»
Актёра любим мы  не роль,
Хотя и причинил он сердцу боль

Посвящается Станиславу Андреевичу Любшину

Малыш всегда завидовал собаке.
Бывало, и кошке завидовал тоже.
И если нет меж ними драки,
То образ жизни у них схожий:
Хозяйка кормит, иногда ласкает,
На сон спокойный тоже время есть,
Мурлычет часто кошка, а собака лает.
Хозяйка ж крутится  ей некогда присесть.
Но не спеши завидовать сим братьям меньшим!
Вдруг у хозяйки изменилось настроенье 
Животные остались не поевши.
И не спросила женщина их мненья
Пока ты мал и слаб, ты слушаешь команды.
И если повезёт, то ешь икру, а если нет  баланду

Посвящается Станиславу Андреевичу Любшину

Малыш всегда завидовал собаке.
Бывало, и кошке завидовал тоже.
И если нет меж ними драки,
То образ жизни у них схожий:
Хозяйка кормит, иногда ласкает,
На сон спокойный тоже время есть,
Мурлычет часто кошка, а собака лает.
Хозяйка ж крутится  ей некогда присесть.
Но не спеши завидовать сим братьям меньшим!
Вдруг у хозяйки изменилось настроенье 
Животные остались не поевши.
И не спросила женщина их мненья
Пока ты мал и слаб, ты слушаешь команды.
И если повезёт, то ешь икру, а если нет  баланду

Посвящается Хансу Кристиану Андерсену

Ханс Кристиан, ты сказочник великий.
И ростом был большой, но неуклюж
А по природе  ласковый, но дикий.
И только в сказках ты  властитель душ!
Но, кроме творчества, ведь есть любовь
И ты старался ключ найти заветный 
Знакомиться пытался вновь и вновь.
Однако чувство оставалось безответным
Ты дам боготворил и воспевал
И порывался им совет дать дельный.
Но ни одну сразить не смог ты наповал,
Хоть и считал, что любишь беспредельно
Видать, ты волшебное слово забыл
И полюбить совсем уж нету сил

Посвящается Иоганну Себастьяну Баху

Детей в семействе Бахов  два десятка!
И девять пережили своего отца.
А музыкантов генетическая хватка
Ввела в историю четыре баховских лица!
Бах Иоганн  прекрасный семьянин.
А в мастерстве придерживался плана 
Освоил в совершенстве альт и клавесин,
Владел к тому же скрипкой и органом
Сюиты пишет, пьесы и кантаты.
Речитативы, арии, очередной хорал
Его таланты в том, что успевает, виноваты
И ежедневный каторжный аврал
Процесс по изученью Баха бесконечен,
А музыкальный кладезь его  вечен!