Попробуем жить быстро
У Герберта Уэллса есть рассказ «Новейший ускоритель», герои которого так убыстряют свою жизнь, что все остальные кажутся им неподвижными статуями. Наверное, дети более проворные существа воспринимают и нас, взрослых, примерно также.
Вот и поиграем, в честь Секундёнка, в ускорительные игры. Их множество. Салочки, например, или другие игры на проворство где побеждает (без медалей) не более сильный, а более шустрый.
А может быть, и посоревнуемся, кто быстрее какое-нибудь полезное дело сделает. Это ещё ближе к жизни, а заодно и к сказке про Секундёнка.
Возможные вопросы
Мама Секундёнка всегда восхищалась им, а ты любишь, чтобы тобой восхищались?
Как по-твоему, почему Секундёнок всё делал так быстро, что никто этому не мог поверить?
Ты быстро делаешь то, за что берёшься?
Обидно тебе, если не замечают того, что ты сделал?
Любишь ли ты строить замки из песка не пляже?
Как по-твоему, что случилось бы, если бы Чёрное облако долетело до земли?
Почему старик Век не стал сражаться с Чёрным облаком?
Как по-твоему, что случилось бы, если бы Чёрное облако долетело до земли?
Почему старик Век не стал сражаться с Чёрным облаком?
Удалось бы Часу справиться с Чёрным облаком, как по-твоему?
Как Секундёнку удалось победить Чёрное облако?
Гордился ли Секундёнок своей победой? Узнал ли кто-нибудь о его подвиге?
Сказка 9
Манная Тётя
Жила-была в кастрюле Манная Каша. Она была очень мягкой и поэтому могла стать чем угодно. Ведь она была даже мягче пластилина, а из пластилина можно вылепить самые разные вещи.
В кастрюле Манная Каша была глубокой. В тарелке она была плоской. В ложке она становилась овальной. На стол она могла накапать круглыми каплями, а вокруг рта размазаться в настоящий клоунский узор.
И вот надоело Манной Каше жить-быть в кастрюле. Если бы вам пришлось жить в кастрюле, вы бы тоже заскучали. Решила Манная Каша посмотреть на мир. Превратилась она в Манную Тётю и шлёп-шлёп отправилась из дома.
Шлёп-шлёп, дошлёпала Манная Тётя до широкой улицы. Только она не знала, что надо идти к переходу и ждать зелёного светофора. В кастрюле никаких светофоров не было. Пошла Манная Тётя поперёк улицы где попало. И сразу ей милиционер засвистел. Остановил он Манную Тётю и говорит:
Вы неправильно через улицу идёте. Давайте штраф!
А что такое штраф? не понимает Манная Тётя. У неё в кастрюле никаких штрафов не было.
Это деньги, говорит милиционер.
А что такое деньги? не понимает Манная Тётя. У неё в кастрюле никаких денег не было.
Вот такие бумажки, показывает милиционер.
Манная Тётя посмотрела и тут же слепила манные деньги. Милиционер взял их, а они у него по руке растеклись манной кашей. Рассердился милиционер, хотел Манную Тётю в свою милицию забрать. А Манная Тётя не захотела в милицию, превратилась в белую Манную Автомашину и шлёп-шлёп шинами уехала.
Но долго ехать ей не пришлось. По улице катило много машин, а Манная Автомашина не знала, как нужно ездить, чтобы ни с кем не столкнуться. В кастрюле никаких правил езды не было. Вот она и столкнулась с грузовиком. Размазалась Манная Автомашина по грузовику, так что с трудом отлепилась.
Из грузовика выскочил перепуганный шофер, кричит, кулаками трясёт. А Манная Каша превратилась в белую Манную Собаку и шлёп-шлёп лапами побежала прочь, виляя хвостиком.
Вдруг ей навстречу выбежал громадный чёрный пес и громко на неё залаял.
Ты зачем сюда пришла? Здесь я хозяин! Сейчас тебе трёпку задам!..
Бросился чёрный пес на Манную Собаку, хотел её укусить, да только весь оказался измазанным в манной каше. А Манная Собака превратилась в Манную Галку и шлёп-шлёп крыльями улетела.
Полетела она скорее обратно домой, в кастрюлю. Шлепнулась в неё и снова стала сама собой, простой Манной Кашей. «Нет, подумала она, незачем мне, Манной Каше, по улицам шлёпать. Пусть лучше меня люди едят, как положено, а я уж с ними вместе на мир посмотрю».
Тайная сила размазни
«Размазня» это что-то вроде ругательства. Но это ещё и кулинарный термин (каша-размазня, например), не несущий в себе ничего обидного. Так что вовсе не обязательно это слово имеет отрицательный оттенок. Манная каша-размазня из сказки окажется вполне решительной, находчивой и даже симпатичной особой: Манной Тётей, которая использует свои пластические возможности на все сто процентов. Так и ребёнок иногда может какую-нибудь свою слабость (напрашивающуюся на обидное слово) превратить в неожиданную способность. Скажем, медлительность это ведь и задумчивое спокойствие. Податливость это и готовность к изменениям.
Каждый, кто орудовал с глиной или с пластилином, знает, какие замечательные вещи можно из них вылепить. Очень непохожие результаты получаются и в том случае, если ты сам и глина, и лепильщик.
Всемогущий податливый материал
Чем позаниматься после такой сказки? Разумеется, полепить. Пофантазировать кем ещё могла бы стать удивительная Манная Тётя (пластилиновая, глиняная) при возникновении других затруднительных обстоятельств. А заодно подумать о собственных возможностях преодолеть свои сложности жизни.
Сколько всего можно вылепить из материала, внимательного к воздействию рук! Какой сильной становится слабость, если она внимательна к окружению и к его свойствам! Этого всего можно не говорить детям. Обсудить качества глины или пластилина другое дело. Или побеседовать за лепкой о том, как бы повела себя Манная Тётя, попав в очередное приключение.
Возможные вопросы
Любишь ли ты лепить из пластилина?
А манную кашу любишь?
Как по-твоему, Манная Тётя была сильной или слабой?
Почему Манной Тёте удавалось спасаться от опасностей?
Сердились все на Манную Тётю? За что? А она сердилась на кого-нибудь?
Какое превращение Манной Тёти тебе понравилось больше всего? Почему?
Хотелось бы тебе уметь превращаться во что угодно? Или лучше оставаться собой?
Когда не можешь справиться с происходящим, надо ли изменяться самому?
Быть размазнёй и уметь приспосабливаться это разные вещи, как по-твоему?
Разве можно есть кашу, которая гуляла по улице? Или в сказке микробов не существует?
Сказка 10
Лямба
Слизнячок Лямба ощущал всё, что творилось в мире. Ведь от всего, что происходит, расходятся особые воздушные волны. Воздух над землёй есть повсюду, вот повсюду эти волны и расходятся. И те, кто способен к этому, очень даже их ощущают.
Это очень нелегко ощущать всё, что творится в мире. У слизнячков чрезвычайно нежная кожа, и даже самая крошечная воздушная волна добирается до них. Поэтому они всегда стараются забраться куда-нибудь в укрытие, хотя бы под листик.
Но слизнячок Лямба был отважным существом. Он никуда не прятался.
Нельзя нам прятаться от того, что происходит на нашей Земле, говорил он знакомой улитке Ульяне. Ведь если мы спрячемся, это происходить всё равно не перестанет.
Конечно, конечно, соглашалась улитка Ульяна.
Но тут их окатывали новые воздушные волны, которые рассказывали о том, что происходит повсюду на свете, лучше, чем нам, менее чувствительным существам, рассказывают газеты, радио или телевизор.
Улитка Ульяна забивалась поглубже в свою раковину, а слизнячок Лямба не прятался даже под листик, такой он был отважный.
Особенная отвага ему требовалась, чтобы выдерживать те воздушные волны, которые возникают от войн и драк. Лямба никак не мог понять, зачем люди воюют и дерутся. Сам он двигался медленно и осторожно, чтобы никому не помешать и не повредить.
Но снова и снова, каждый день, и каждый час, а иногда каждую минуту, а иногда и вовсе без перерыва, до него доносились воздушные волны, которые никак не могли его порадовать. Опять где-то кто-то воевал. Опять где-то кто-то дрался
И вот настал день, когда терпению слизнячка Лямбы пришёл конец.
Сколько можно терпеть это безобразие! воскликнул он в разговоре с улиткой Ульяной. Придётся мне всё-таки им сказать.
Улитка Ульяна промолчала, привычно забилась в свою раковину от новых воздушных волн и там, внутри, подумала: «Какой он всё-таки наивный, этот Лямба».
А слизнячок Лямба откашлялся и сказал тихо, но отчётливо:
Да хватит вам!
Как известно, воздушные волны расходятся не только от всего, что происходит в мире, но и от всего, что сказано. Так что и от слов слизнячка Лямбы возникла воздушная волна.
Сначала это была очень слабая, почти незаметная воздушная волна. Но слизнячок Лямба, наверное, сказал свои слова как-то совсем по-особому, так что волна от них становилась всё сильнее и сильнее. И пошла она воздушными путями по всему миру.
Там, где волна наталкивалась на драчунов, она раскидывала их в разные стороны и гудела им в уши: «Да хватит вам!» И в голове каждого драчуна эти слова застревали на всю жизнь. Стоило ему на кого-нибудь замахнуться, как в голове начинало гудеть: «Да хватит тебе! Кому говорят!» и рука его опускалась, а кулак разжимался.
Воздушная волна от слов Лямбы всё крепла и крепла. Она стала такой могучей, что завязывала узлами стволы у танков. Она расплющивала пули так, что они навсегда застревали в дулах пулемётов, ружей и пистолетов. Бомбы под напором этой волны превращались в кучи опилок, а боевые взрывчатые ракеты превращались в научные и улетали исследовать космос.
«Да хватит вам!» пронеслось по всему миру, как ураган. Не осталось ни одного человека, который бы этого не услышал и не запомнил навсегда.
Солдаты чесали в затылках и говорили друг другу:
Чего это мы, в самом деле?..
А офицеры отдавали им приказы заняться полезным делом.
Да и вообще все люди перестали вредить друг другу, а вместо этого стали изо всех сил друг другу помогать. И все безобразия на свете кончились.
Ну вот, это другое дело, сказал слизнячок Лямба улитке Ульяне. Всё-таки теперь полегче будет жить на Земле.
А офицеры отдавали им приказы заняться полезным делом.
Да и вообще все люди перестали вредить друг другу, а вместо этого стали изо всех сил друг другу помогать. И все безобразия на свете кончились.
Ну вот, это другое дело, сказал слизнячок Лямба улитке Ульяне. Всё-таки теперь полегче будет жить на Земле.
«Какой он смешной, этот Лямба, думала улитка Ульяна. Он считает, что от его слов что-то могло измениться».
Но в раковину она прятаться перестала. Не от чего было прятаться.
Уметь ощущать, уметь переживать
Встречаются люди по-житейски беспомощные, ослабленные болезнью или инвалидностью. Но порою именно такой, беспомощный на первый взгляд человек вдруг оказывается сильнее и дееспособнее многих других, ободряя их и поддерживая.
Мне довелось дружить с замечательным художником, у которого из-за генетической болезни были атрофированы ноги. Несколько десятилетий он провёл, лежа в постели. Но его жизнерадостность, оптимизм, дружелюбие, творческая активность привлекали к нему людей со всех сторон. И каждый возвращался от него радостный. Он заряжал людей, словно аккумуляторы. Так он умел чувствовать и сочувствовать, ощущать и выражать свои ощущения.