Альфа Вита. Духовная поэзия - Терентiй Травнiкъ 2 стр.

Быть может, это мало,
Быть может, слишком мало.
Быть может, этот ветер
Не тот, что мачты гнёт.

Но чтобы не пропало 
Я вновь встаю в начало.
Я становлюсь началом,
Я становлюсь нулём.

Став точкой, просто  точкой,
Обыкновенной точкой,
С неё я начинаю
Тянуть за кончик нить.

От края и до края
По букве отнимая,
На языке сердечном
Учусь я говорить.

На языке прощенья,
На языке терпенья,
На языке, где в слове
Не только звук, но вес.

Я нахожу решенья 
В душе стихотворенья
О словоисцеленье!
Ты  путь мой. Путь и крест.

Когда садится солнце в час вечерний,
В кольчужной ряби монастырского пруда
Дрожат беленые соборные одежды
И позолотой льются купола.

А посреди зеркальных многоцветий,
Как лилия, возросшая из вод,
Прекрасный, стройный белокрылый лебедь
По небу отраженному плывет.

В Успенском храме всенощная служба,
Стекает с кисти на чело елей.
Закатным солнцем выкрашен снаружи
Собор Смоленский, страж моих путей.

Когда садится солнце в час вечерний,
В кольчужной ряби монастырского пруда
Дрожат беленые соборные одежды
И позолотой льются купола.

А посреди зеркальных многоцветий,
Как лилия, возросшая из вод,
Прекрасный, стройный белокрылый лебедь
По небу отраженному плывет.

В Успенском храме всенощная служба,
Стекает с кисти на чело елей.
Закатным солнцем выкрашен снаружи
Собор Смоленский, страж моих путей.

В слободе воротников 
Деревянный храм,
Ныне облаченный
В каменную ризу.
В мраморе иконы
Устремились вверх,
И подсвечен взлет их
Огоньками снизу.
Образ настекольный
Чудотворит здесь,
Так прозрачный ангел
Шлет благую весть.

В сумерках, когда молитва тает,
Начиная новый Божий день,
В храмовой тени благоухает
Фиолетно-звездная сирень.
Собирая запах этот кистью,
Я кладу его на белый лист,
И в лилово-акврельных брызгах,
Средь ветвей, распугивая птиц,
Вырастает купол в час вечерний
Над узором башенных бойниц.

В храме тихо, как обычно.
Вечер, свечи, тихий свет
Льется. В окнах на просвет
Слышу снег, снежинок  тыщи.
Год кончается зимой.
В белый цвет все многоцветье,
Боже, соткано Тобой
И оставлено в столетья.
«Год  как жизнь»  писал когда-то
Я в стихах, и вот сейчас
Я даю иной задаток
И пишу  как день как час.

Во славу все дела и судьбы,
Что здесь прославили Творца,
И нет числа светилам духа,
Начала нет и нет конца.
И будет жизнь, пока на свете
Все, что оставлено в Завете,
Хотя бы все кругом смешалось,
Исполнит добрая душа
И воля в том, чтоб понемногу
Нам научиться дальше жить
Надеясь, уповать на Бога,
Молиться, верить и любить
В смиренном сердце  мир
и радость,
и встреча

Всё началось намного раньше 
С рожденья С самых первых дней
Ты улетал всё дальше, дальше
От истины душой своей.
И всё, что на пути встречалось 
Семья, работа и друзья,
Тобою жизнью называлось
А может, вовсе не твоя,
А чья-то воля вдохновляла
Тебя на встречи, на дела?!
И только вечность помогала,
Своею властью отделяла
На миг, а так ли это мало?!
Два жизнью склеенных крыла

Скоро Пасха, светят куличи,
Пахнет ладаном, ванилью и корицей.
Солнце тянет к куполам лучи,
И воркует голубь с голубицей.

Площадь прицерковная пестра,
Оживились нищие на входе.
Будто бы на сотню лет назад
Я переместился при народе.

Льется безвременье там и тут,
И бабульки свечи возжигают,
Крашеные яйца вкруг кладут
И весенних мух рукой сгоняют.

Расшуршались рыночно цветы,
Куличи характерны и важны,
И сверкают капельки воды
На помятых чуть жабо бумажных.

Бубенцом дрожа, звенит кадило;
Старый батюшка, восстав над суетой,
В воздухе рисует крест кропилом,
Четырехконечный крест простой.

Великий пост  душе спасенье.
Просить прощенье и  прощать.
Не это ль  чудное мгновенье?
Благословенно Воскресенье 
Возможность заново начать.
Возможность не вернуться к боли,
Житейских склок не начинать.
Душа жива, жива, доколе
Умеет подлости прощать.
Умеет злобы не заметить
И ложь и зависть обойти.
Быть может, в том и есть «как дети»,
Начала правильной любви,
Что заповедовал Апостол,
Что и не медь и не кимвал?
Прощеный день!  Великопостно
Идущий следом честь воздал.

Воскресенье вербное,
Благовест с утра.
Солнце красно-медное
Гладит купола.

Луковки пылают,
Птиц переполох,
На кресте сидит
Белый голубок.

Золотом подсвечены
Перышки его,
И сложилось венчиком
Чудо-облако.

Суета на паперти,
Ребятня галдит,
На церквушке маленькой
Голубок сидит.

Перекрестье времени 
Неба ширь и твердь.
Воскресенье вербное,
Входит в сердце свет.

Христос воскрес, Христос  воскресе!
Но вера в это не нужна 
Однажды мне сказали дети, 
Христос  живой, зачем она?
Своей пытливостью терзаем,
С вопросом к старику пришёл.
Он, улыбаясь мне, добавил:
Не только жив, давно  пришёл.
Тогда я подошёл к Распятью,
К подножию цветы принёс,
И Крест предстал  Животворящим,
И терн  зацвёл, и запах роз я ощутил
И Иоанн молитвенно мне произнёс:
Христос  воскрес Воскрес Христос

Вечереет Повечерие звучит,
Льется в переулках тихим светом
И лампадкой масляной горит,
Светлячком мерцая незаметным.

В окнах храма свечные сполохи,
Вдоль домов сиреневая тень.
И дрожат на колокольне вздохи,
Завершая уходящий день.

Скрипнет дверь, в прихрамовую темень
Кто-то одинокий проскользнет.
И прохожий запоздалой тенью
С перекрестьем не спеша пройдет.

И только мальчик на мосту
Большими, как печаль, глазами
Смотрел, как в вечере тонул
Обычный день и как кругами

В закатной глади вместе с ним
Зеваки молча расходились.
И в главках русских чипполин
Вечерним золотом искрились

Не уложившиеся в стих
Те, кто назвался безразмерным.
О, если б знали, сколько их 
Не просто оглашенных  верных!

То в небо можно не смотреть,
Где видишь, что повсюду небо.
А не какая-то там треть! 
Треть, о которой прежде ведал!

Так вечер медленно менял
Тона, тональности, оттенки
Дня, уходящего в развал.
Всё стало вдруг в один момент им,

Всё стало с тёмным в синеву 
И ты, и я, и между нами
И мост, и мальчик на мосту
С большими, как печаль, глазами

Шли на запад с востока солдаты,
Сколько зим уж прошло, сколько лет.
В прошлом веке, точней, в сорок пятом,
Появилась Победа на свет.
На дорогах войны миротворцы
Преломляли тела, как могли,
И стекала винозная кровь
В омедненную гильзу земли.
В дар несли золотые медали,
Порох ладана, смирну от слез.
И сияла звезда над Рейхстагом,
И встречал их Воскресший Христос.
Ветераны, несущие раны
От креста Второй мировой,
Ветром мира для мира вы стали
И остались в нем Вечной Весной.

По Владимирской дороге, утопая в грязи,
Мужичок шел убогий со крестом на груди,
Отбивая поклоны и молитву творя
За детей, что в остроге умирают, любя.

А вокруг только прах, что оставила нам
Та старуха немая, что идет по пятам,
Всех равняя с травою под косою слепою,
И рожденный цветок будет скошенным в срок.

Эй ты, лапотник русский, дворянин с топором,
С беспредельной душою да заштопанным ртом
Под Смоленском ограблен, под Рязанью убит
И в проваленной яме под крестом пьяный спит.

А за белой стеною идет яблочный торг,
Там меняют кресты на билет в светлый морг,
Там ты можешь узнать, сколько стоит душа,
Литр водки  две «Кати», а душа  ни шиша.

Ну а в городе стольном раскупается люд,
И застой стал застольным: похмеляются, пьют,
Ну а руки хоть в перстнях, под камнями кровь,
Каждый день здесь Христос распинается вновь.

И оглохший звонарь, превратившись в язык,
Своим телом о бронзу, как о вражеский штык,
В колокольном вопле решил умереть,
Чтоб озябшую Русь своей смертью согреть.

От рук зависит  крест ты или нет.
Такое право руки возымели 
Соделывать крест птицею небес.
А ты  всё столб,
остолбеневший в теле.
По стойке смирно ходишь и лежишь,
Обвисли руки, как поникли ветви.
Взмахни крылами, возжелай, расслышь,
Вернись на крест,
Очнись,
Проснись,
Воскресни!
И допиши совсем другой куплет
К рождённой  в славе
человека  песне.

Кидайте в небо белых голубей
Своих открытий, радостей, свершений,
Своих доброт, терпений и прощений 
Кидайте в небо белых голубей.
Кидайте в небо белых голубей,
Играйте белоснежностью летящей 
Всем тем, что в вас хранится настоящим,
Очищенным от плевела страстей.
Кидайте в небо белых голубей 
Надежды вашей, жертвенности пылкой
И бескорыстной трепетной любви 
Кидайте в небо белых голубей.
Начните кистью, дорисуйте скрипкой,
Пусть в голубом купаются они.
Смотрите!  Солнце, голуби и небо,
Белеет парус в небе голубом.
Ещё немного  и коснется света,
И впустит его истина в свой дом.

Кидайте в небо белых голубей
Своих открытий, радостей, свершений,
Своих доброт, терпений и прощений 
Кидайте в небо белых голубей.
Кидайте в небо белых голубей,
Играйте белоснежностью летящей 
Всем тем, что в вас хранится настоящим,
Очищенным от плевела страстей.
Кидайте в небо белых голубей 
Надежды вашей, жертвенности пылкой
И бескорыстной трепетной любви 
Кидайте в небо белых голубей.
Начните кистью, дорисуйте скрипкой,
Пусть в голубом купаются они.
Смотрите!  Солнце, голуби и небо,
Белеет парус в небе голубом.
Ещё немного  и коснется света,
И впустит его истина в свой дом.

Вокруг меня одна Россия 
На тыщи вёрст! На тыщи вёрст 
Туманы сине-голубые
Да бездорожий перехлёст.
Закатной медью пламенеют
То ль свечи, то ли купола.
И звоногласным повечерьем
Поют хвалу Творцу церква.
Вокруг меня одна Россия 
Не та, что будет,  та, что есть.
Что время!.. Ты и впрямь бессильно
Перед несущими свой крест!..

Обычно так: встаёт над полем,
Неспешно разводя туман,
Рассвет, благословляя волю,
Разжав полуночный капкан.
И сине-васильковой птицей
На доли солнце обогнав,
Взлетает воля по крупицам,
Рассеяв утро. Купола,
Завидев солнца край, невольно
Искрят, и сельский малый храм,
Вдохнув на полную раздолья,
Разносит звон по сторонам.
И следом, солнечнопрогретым,
Со звонницы во все края
Летит волною вольной лето,
Благовествуя и даря.
И слышится повсюду пенье.
Знакомым словом ектинья
Взывает к Вышнему прошеньем,
И вторит русская земля:
Помилуй мя
Помилуй мя!