Мы с Орой сидели в окружении охраны на трибуне, возведенной напротив входа на территорию дворца. Осматривая площадь, я всё прикидывал, что хорошо бы добавить, а что убрать; инферналка спокойно сидела рядом, думая о чём-то своем. С самого утра она делала вид, что вчерашнего разговора не было в принципе, и меня это вполне устраивало.
Я дал знак начальнику гвардии: можно начинать. Тот передал кому-то дальше, и через пару минут на площади раздались первые звуки музыки, мерный колокольный звон. Народ стал затихать и оглядываться в поисках невидимых инструментов. Вскоре те были обнаружены на крышах высоких каменных домов, окружавших площадь, где появились специальные надстройки.
Ещё через несколько минут вступил оркестр, расположившийся по левую сторону от меня на трибуне. Когда застучали барабаны, на площади появились войска.
В деле создания армии я решил руководствоваться больше не исторической достоверностью, а сугубо практичными рассуждениями. Не то, чтобы это сильно повлияло и о военном деле, и о древней культуре мои знания были самыми поверхностными, но главное, вывести принцип и придерживаться его. Любой завалящий план лучше его отсутствия; жаль, не помню, кто это произнёс и по какому поводу.
Ещё через несколько минут вступил оркестр, расположившийся по левую сторону от меня на трибуне. Когда застучали барабаны, на площади появились войска.
В деле создания армии я решил руководствоваться больше не исторической достоверностью, а сугубо практичными рассуждениями. Не то, чтобы это сильно повлияло и о военном деле, и о древней культуре мои знания были самыми поверхностными, но главное, вывести принцип и придерживаться его. Любой завалящий план лучше его отсутствия; жаль, не помню, кто это произнёс и по какому поводу.
Первыми шли копейщики. За их основу были частично взяты знаменитые фаланги Александра Македонского: первый ряд нёс копья толстые, чем-то смахивающие на дубины, следующий более тонкие и длиннее, третий ещё более, и так до конца. Лиц воинов видно не было, в каплевидных шлемах имелись только щели для глаз. Основная броня представляла двухслойные кольчуги из толстых колец, не оставлявшие ни одного незащищённого места. На руках стальные наручи и кожаные перчатки, на ногах, соответственно, стальные поножи и кожаные сапоги, обитые металлом.
Насколько я понял, основные черты своих вооружённых сил здесь выбрали так: римские мобильные и решительные, принимающие на себя основные удары и сковывающие противника. Армия (если это можно было называть именно так) Братства сумрака точная и смертоносная, ищущая уязвимые места и бьющая в первую очередь по ним. Мне не симпатизировал в полной мере ни один из этих вариантов: обстоятельства бывают разные и часто исход боя зависит только от численности войск, так что я решил пожертвовать скоростью собственных солдат в пользу их силы и защищённости. Результат полностью оправдал предварительные ожидания: для дальних непрерывных походов моя армия вряд ли сгодится, а вот чтобы неспешно добраться до одной конкретной позиции и взять её за установленное время или наоборот, удержать имеющуюся, она подходила просто идеально.
За несколькими полками копейщиков прошли меченосцы с каплевидными же щитами от горла до колена и большими мечами. Доспехи были те же. За ними полк лучников в облегчённой броне, тяжёлая пехота с двуручниками, арбалетчики Был один полк, который я всё же оставил для быстрого реагирования, воины в лёгкой защите с двумя топорами, обученные использовать их как для ближнего боя, так и для метания.
Когда вся пехота промаршировала, музыка на несколько секунд стихла, а потом к играющим присоединились флейты и показалась конница.
Коней пришлось изначально делать тяжеловозами, но оно стоило того. Тяжёлая кавалерия вооружалась булавами на длинных рукоятях, кистенями, простыми саблями, копьями хватало всего.
Выход каждого полка толпа сопровождала восхищёнными возгласами и рукоплесканиями. Неудивительно, это была армия воистину сокрушительной силы. Единственное, что немного огорчало: хоть среди земных армий средневековья равных моей не было и близко, здесь у всех такие же возможности, как и у меня.
Армейская часть парада закончилась, однако на очереди стояла отдельная от армии структура, гвардия, которую я тоже не мог не продемонстрировать. Гвардейцы, одетые не в боевые доспехи, а в парадную красную форму, ехали верхом и не просто пересекали площадь, а гарцевали. Толпа восторженно зашумела.
По команде командира весь передний отряд из примерно двухсот человек одновременно поднял лошадей на дыбы и прошёл так несколько метров, вызвав новые овации. За ним это повторило подразделение, шедшее следом, третье, и так до конца. Далее своеобразную «волну» повели с поворотом коня на дыбах на триста шестьдесят, с поднятием коней и салютованием оружием В какой-то момент я подумал, что компенсировал себе все несовершённые в детстве походы в цирк.
Наконец, прошла и гвардия, и парад в самом деле завершился. Поднявшись, я объявил:
Всё! Приходите через час на гулянья!
Мне кажется или на парадах должны быть знамена и штандарты?
Должны. Но я ещё не придумал себе герб, я развёл руками.
По-моему, герб это первое, что нужно придумывать, категорично заявила Ора.
А у тебя он есть?
У меня и страны-то нет.
Опять двадцать пять
Мы снова сидели на трибуне, ожидая теперь уже начала гуляний. Если к программе первого акта я свою руку хоть сколько-то приложил, то второй был полностью отдан в ведение специально созданного человека, названного за неимением других ассоциаций «герольдмейстером».
Разделительная ограда и «каньон» исчезли, теперь выделен и огорожен был только большой квадрат со стороной около пятидесяти метров, имевший в общей сложности восемь входов. Здесь должно было пройти основное развлечение соревнования, в том числе с участием дружинников и гвардейцев.
Внутрь квадрата вошёл один гвардеец: рыжий, среднего телосложения, с аккуратной бородкой. Парадную форму он не сменил и не надел никакой защиты, но как будто вовсе не тяготился этим; беззаботно помахивая двумя деревянными мечами, которые нёс за перевязи, он не торопясь дошёл до середины, осмотрелся и воззвал:
Ну что, народ русский, столичный, позабавиться хотите?
Хотим! откликнулась толпа.
Прям так хотите? И силушкой, небось, помериться хотите?
Хотим!
А не боитесь?
Кого, тебя что ли? один из мужиков, стоявший прямо у ограждения, переорал общий гул.
Зачем меня, это я вас боюсь вас вон сколько, а я один! Задавите, поди!
Люди засмеялись. Тот же мужик крикнул:
Не бойся, сильно лупить не будем!
Вы меня заинтриговали, резко сменив стилистику общения, гвардеец дал понять, что подготовительная стадия закончена. А затем, крутанувшись на каблуках где-то на треть оборота и обращаясь таким образом как бы ко всем сразу, возвестил: Бои на мечах!
Толпа ответила шумом энтузиазма.
Отделив одну перевязь, он направился прямиком к хвалившемуся.
Хоть мне и страшно, сударь, я всё же приглашаю вас стать первым участником.
Да не вопрос, простоватый увалень тут же перелез ограду, забыв про нормальный вход на арену. Меч одолжишь?
Что мне, жалко, что ли, хмыкнул герольдмейстер. Демонстративно держась за самый кончик, протянул оружие рукоятью вперёд. Начинайте.
Изящное оружие в лапе мужика даже без учёта материала скорее походило на дубину: фехтовать им он и не пытался, в пылу азарта засыпая противника ударами вплоть до плашмя.
Гвардеец, с весёлой ухмылкой смотревший на его старания, развлекался как мог. Сначала он просто уворачивался, затем стал делать это, театрально комментируя каждый выпад в свою сторону это было вдвое смешнее оттого, что выпады дубиной очень условный трюк. Под конец же он вовсе взялся танцевать на арене, вплетая в танцевальные движения фехтовальные и всё не позволяя попасть по себе. Народ покатывался, глядя на эту картину.
Наконец, мужик выдохся. Ведущий подошёл к нему, пожал руку и кликнул:
Поддержите его, он хорошо и весело дрался!
Им захлопали, и понурый хвастун смущённо улыбнулся.
Кто следующий? Не стесняйтесь, это не сложно!..
Через час желающих не осталось. Вызывавшиеся в массе своей были разгорячены и довольны, над своим поражением грустил мало кто толку? Всё равно объективного успеха никто не добился ни до ни после них.
Каждый надеялся, что «вот, сейчас этот пойдёт, измотает его, а я пойду после и, наконец, выиграю». Но нет, ведущий выглядел таким же свежим, как и час назад. Даже когда один молодой парень решил брать его не силой, а ловкостью: сперва всё шло нормально, но потом гвардеец, разгадав тактику соперника, начал незаметно наращивать темп нанесения ударов. В итоге парень ушёл в состоянии выжатого лимона. А его сопернику хоть бы хны, даже дыхание не сбил, судя по голосу.
Не то что победить, даже коснуться гвардейца клинком на протяжении всего времени никто не смог.
Неужели больше нет смельчаков? удивился он спустя какое-то время, осматривая людей, стоящих по периметру ограждения.
Николай? сидевший неподалёку от меня на трибуне преподаватель фехтования обернулся. Я кивнул на арену: Покажете мастерство?
Можно, можно, покивал тот. А то он порой такие ошибки делает, а указать и некому.
Войдя в квадрат, он под одобрительные хлопки оживившейся толпы все видели, что он спустился с княжеской трибуны, подошёл к герольдмейстеру и коротко поклонился.
Меч? предложил тот.
Пожалуйста.
Друзья! обратился гвардеец к народу. Давайте поприветствуем мастера обращения с холодным оружием Николая Ивановича Кумачёва! Вы уже давно хотите увидеть меня поверженным, а некоторые, я знаю, и убить. Так вот он, ваш спаситель!
Под гомон зрителей воины встали в боевые стойки. А затем по арене пронёсся вихрь.
Скорость была убийственной, не менее ста ударов в минуту, по моему мнению. За время схватки бойцы успели обежать весь квадрат, и под их ногами клубилась пыль, мешая разглядывать конкретные приёмы. Минута, две, три
Скорость была убийственной, не менее ста ударов в минуту, по моему мнению. За время схватки бойцы успели обежать весь квадрат, и под их ногами клубилась пыль, мешая разглядывать конкретные приёмы. Минута, две, три
Ничего себе, Ора смотрела не отрываясь.
Генная инженерия творит чудеса, усмехнулся я, тоже с азартом глядя на поле боя.