Что схоронен без савана муж, приобретший нам дань,»
Говорила и дух нам студила, в груди напряжённый.
Что ж случилось? В течение дня она ткань всё ткала,
Ночью ж, факелы возле поставив, распустит безбожно. {105}
Шёл три года обман, и ахейцы не знали дела.
Но четвертый приблизился год, и часы наступали,
Баба нам сообщила, которая всё знать могла.
За распущенной тканью прекрасной её мы застали.
И неволей тогда ей работу пришлось завершить. {110}
Слушай! Вот что тебе все сейчас женихи отвечали,
Чтоб душою ты знал, остальные ахейцы, решись,
Отошли мать, вели, чтобы шла за того, за кого ей
Выйти скажет отец, и самой ей приятнее жить.
Коль ахейских сынов и потом раздражать она хочет, {115}
Даром гордая тем, что дочь бога, Афина дала
В изобилии ей, и искусство в прекрасных работах,
Разум светлый, смекалку и хитрость чтоб поберегла.
Мы и древних не стали б ахеянок пышных держаться,
Будь то Тиро, Алкмена, Микена в венце у стола. {120}
Ни одна не смогла б между них с Пенелопой равняться,
Вот хитра! Но, однако, и хитрость её не спасёт.
Будем мы поедать и запасы, и скот, напиваться,
Если станет упорствовать в мыслях, которые вот,
Боги вложат. Себе она этим великую славу {125}
Может взять, но тебе лишь потери большие на счёт.
Не вернемся к делам, и к невестам другим не отправишь;
Пока по сердцу мужа она средь ахейцев возьмёт».
Возражая ему, Телемах рассужденье составил:
«Как из дома бы выгнать я мог, Антиной, в свой черёд, {130}
Что меня родила и вскормила! Отец мой далёко,
Жив, иль умер, не знаю. Придется платить мне тот счёт
Только старцу Икарию, коль к нему мать пошлю строго.
От отца пострадать мне придётся. И демон убьёт,
Если вызовет страшных Эринний моя мать от бога, {135}
Покидая дом. Я же позором покроюсь, как лёд,
Никогда не отважусь сказать ей подобного слова!
Если это вам не по душе, или гнев вас зовёт,
Что ж! Очистите дом мой! С пирами устройтесь по новой,
Проедайте на них свои средства, домов в череде. {140}
Коль находите вы, что приятней, и лучше готовы
Одного человека богатство губить не в нужде,
Жрите! Я воззову за поддержкой к богам, нашим судьям!
Может, делу возмездья свершиться сам Зевс даст в беде!
Все погибнете здесь же, и пени за это не будет!» {145}
Говорил Телемах. И вдруг Зевс, протяжённо гремя,
Двух орлов ниспослал со скалистой вершины, откуда
Мирно, быстро летели они, повинуясь ветрам;
Близ один от другого простёрши широкие крылья.
Очутившись как раз над собранием, где шум и гам, {150}
Замахали вдруг крыльями, стали кружить со всей силой,
Оглядели всех головы, общую гибель узнав;
Расцарапав друг другу когтями все груди обильно,
Сверху вправо умчались, над городом их пролетав.
В изумлении все, увидав этих птиц над собою, {155}
И в душе размышляли, к чему этот знак может стать?
Обратился к ним с речью старик Алиферс благородный,
Масторид. Средь ровесников он выдавался один
Знаньем всяческих птиц, вещей речью своею свободной.
Благомыслия полный, собранью сказал: «Поглядим, {160}
Знайте что, итакийцы, пред вами сегодня скажу я!
Больше всех к женихам обращаю я речи в груди.
Беды страшные мчатся на них. Одиссей, доложу я,
Будет скоро домой. Он уж где-то не так далеко!
Смерть, убийство растит он для всех женихов, и дрожу я! {165}
Плохо также придётся и многим из нас, кто легко
Жил на нашей приветной Итаке. Подумаем вместе,
Женихов поскорей обуздать как. Пускай нелегко!
Перестали бы сами, гораздо полезней, по чести.
Не малыш я в гаданьях, и дело своё понимал. {170}
И с героем, смотрите, свершается точно, как есть же,
Предсказал я, когда в Илион флот большой отплывал
Из аргивян, и с ними пошёл Одиссей хитроумный.
Вынес множество бедствий, товарищей всех потерял,
Он, не узнан никем, на двадцатом году грянет шумно, {175}
Говорил я, и всё совершается точно теперь!»
Сын Полиба ему, Евримах возражает безумно:
«Было б лучше, старик, если ты бы домой шёл, за дверь,
Для ребят погадал, чтобы с ними чего не случилось!
В этом деле получше тебя погадаю, поверь. {180}
Мало ль видим мы птиц; их под Солнцем полно расплодилось.
Но не все предвещают из них что-нибудь. Одиссей
На чужбине погиб. Хорошо бы, с ним вместе, как милость,
Смерти взять и тебя! Прекратил бы вещать поскорей.
Подстрекаешь и так раздражённого всем Телемаха. {185}
Знать, подарок в свой дом получить хочешь ты, поновей!
Говорю я тебе, и слова мои сбудутся махом,
Если ты, с долгим опытом здесь, и богатым, в беду
Болтовнёй будешь глупой поддерживать юноши страхи,
То сначала ему от всего будет хуже в страду, {190}
Ведь совсем ничего против нас он поделать не сможет.
На тебя мы, старик, налагаем жестокую мзду.
Оплатить нелегко её будет, почти невозможно.
Телемаху пред всеми, кто здесь, предложил бы вот что,
Пусть он матери скажет, к отцу уходить осторожно; {195}
Тот пусть свадьбу готовит, приданое, давши потом,
Сколь его получить полагается дочери милой.
Раньше, сам убежден я, ахейцев сыны, не уйдём
С тяжким тем сватовством. Никого мы из вас не боимся,
Ни тебя, Телемах, как бы много ты слов не вещал, {200}
О вещаньях твоих не печалимся. Нету в них силы!
И старик только больше вражду сам к себе возбуждал.
Будет там всё добро поедаться по-прежнему, платы
Не дождаться, покамест ахейцам согласье не дал
Он на свадьбу. Ведь сколько уж времени здесь мы, потратив, {205}
Ждём, друг с другом за ней соревнуясь. А время идёт,
Новых ведь мы не ищем невест для приличного брака».
И в ответ Телемах рассудительный быстро встаёт:
«Евримах, ни тебя, ни других женихов благородных
Уговаривать, ни умолять уж не стану вперёд. {210}
Всё известно богам, и известно ахейцам свободным.
Дайте быстрый корабль мне и двадцать товарищей, с кем
Всю дорогу проделать я мог по бушующим водам.
Собираюсь я в Пилос песчаный, и в Спарту затем,
Об отце поразведать исчезнувшем. Верно, из смертных {215}
Кто-то сможет о нём мне сказать, иль Молва даст ответ
Дия, больше всего она людям приносит известий.
Коль услышу, что жив мой отец, что домой он придёт,
Буду ждать его год, терпеливо снося притесненья.
Коль услышу, что мёртв он, теперь на земле не живёт, {220}
Возвратившись обратно в любимую нашу отчизну,
В честь его холм насыплю могильный, и, справив чин тот
Похоронный по нём, я в замужество мать мою выдам»,
Так сказал он и сел. Пред собранием тотчас встаёт
Ментор. Другом он был Одиссея, великого чином. {225}
Тот, в судах уезжая, весь дом ему вверил, вперёд
Слушать всем старика, и именье хранить поусердней.
Полный добрых намерений, так обратился на сход:
«Итакийцы, послушайте, я среди вас не последний!
Мягким, добрым, приветливым быть уже впредь никогда {230}
Базилевс-скиптроносец не должен, но, с правдою в сердце,
Каждый пусть притесняет людей беззаконно всегда,
Коль никто Одиссея не помнит в народе, которым
Управлял, и с которым был добр, как отец на браздах.
Не хочу упрекать женихов необузданно спорых, {235}
Что, коварствуя сердцем, они все насилья творят,
Головою играют они, разоряя просторный
Одиссея дом, думая, что не вернётся назад.
Но на вас, остальных, от всего негодую я сердцем,
Вы сидите, молчите, ни слова не смея сказать, {240}
Обуздав женихов. Вас ведь много, а их мало, верьте!»
Леокрит Евенорид, ему возражая, кричал:
«Ментор, старый безумец! Так вот к чему дело ты вертишь!
Нас народом смирить захотел! Было б трудно, сказал,
Нас народом смирить захотел! Было б трудно, сказал,
Нас заставить насильно от наших пиров отказаться! {245}
Если б даже и сам Одиссей-итакиец здесь встал,
Благородных отсюда изгнать женихов попытался,
За пирами сидящих обильными в доме его.
Возвращенье супруге его не на радость, признаться,
Как по нём ни томилась. Погиб он бы смертью врагов, {250}
Коль со многими б вздумал померяться. Вздор же немерен!
Ты, народ, расходись! Возвращайся к работам бегом!
Его в путь снарядить пусть теперь поторопятся Ментор,
Алиферс, Одиссею товарищи давние, да.
Чую, долго, однако, он вести послушает ветра, {255}
Здесь, в Итаке. Пути своего не свершит никогда!»
Так сказав, распустил он собрание быстро ахеев.
По жилищам своим разошёлся народ, кто куда.
Женихи возвратились в божественный дом Одиссея.
Вдаль ушёл Телемах по песчаному берегу. Там {260}
Руки чистой водою омыл, и Афине поведал:
«Посетившая дом наш богиня, к другим берегам
В корабле быстроходном велевшая плыть, чтоб разведать,
Нет ли вести о милом отце, что ушёл по волнам,
И его возвращеньи! Мешают мне в этом ахейцы, {265}
И ещё женихи, в беспредельном нахальстве достав»,
Говорил он, молясь. Вдруг Афина ему с неба веет,
Образ Ментора взяв, с ним же схожая речью; представ,
Со словами к нему окрылёнными так обратилась:
«Также впредь, Телемах, неразумным и слабым не стань, {270}
Благородная сила отца тебе в сердце излилась,
Сила, с ней он и словом, и делом добился всего.
С ней тогда и тебе твой отъезд исполнимым открылся.
Если ж ты и ему сам не сын, Пенелопы родство;
Вряд удастся тебе совершить, что желаешь, я знаю. {275}
Редко будет с детьми, чтобы были отца тождество,
Большей частью все хуже отца, лучше мало, считаю.
Если впредь, не останешься ты неразумен, и слаб,
Коль тебя не совсем Одиссеева кинула стая,
Дело сделать своё, ты надеяться можешь, не раб. {280}
Женихов неразумных, все их замышления, козни,
Брось теперь, нету разума в людях таких; всяк неправ.
Нет предчувствия в сердце, что близко стоят, сея розни,
Злая Участь и Смерть, что в один они день все умрут.
Путь совсем недалёк, и желаю я быстрой дороги. {285}
Вот какой я товарищ тебе по отцу, станет тут
И корабль побыстрей, и последую сам за тобою.
Ты ж теперь воротись к женихам. И на путь пусть сберут,
Заготовив припасы, пусть крепко сосуды закроют.
Скажешь, в амфоры сладко вина нацедить вам; мукой {290}
Ячменя в мешки сыпать, вязать, пусть и кожей укроют.
Добровольцев пока наберу средь народа. Судов
На прибрежной Итаке немало и новых, и старых.
Я меж ними корабль пригляжу, что получше готов,
Мы его снарядим и выходим на море недаром», {295}
Так сказала Афина, дочь Дия. Недолго ещё
Телемах оставался, богини услышав подарки.
Опечалившись сердцем, поспешно он к дому пошёл.
Женихов там застал горделивых, что в зале столовой
Обдирали и коз, боровов обжигали на стол. {300}
Антиной засмеялся, пошёл Телемаху дать слово,
Взял и за руку, слово сказал, и по имени звал:
«Телемах, необузданно буйный, совсем безголовый!