Брось заботу о том, чтоб и делом, и словом мешал!
Лучше сядь-ка ты есть к нам и пить; вот настанет потеха, {305}
Всё, что нужно тебе, приготовят ахейцы в навал,
И корабль, и отборных гребцов, чтоб скорей ты поехал
В Пилос славный, и слухи собрал об отце там своём».
Но ему же в ответ Телемах рассудил так с успехом:
«Антиной, мы при наглости вашей совет не найдём, {310}
В пире долю принять со спокойным и радостным духом.
Не довольно ль, что раньше, когда еще малым был днём,
Женихи, вы, богатства ценнейшие наши в разруху
Жрали? Нынче, как стал я большим, от советников сам
Вызнал много, в груди моей мужество стало послушно, {315}
Кер стараюсь зловещих на вас всех наслать к головам,
Иль, отправившись в Пилос, иль здесь же, на острове зрея,
Еду, сделаю путь, о котором твержу нынче вам,
На чужом корабле, ибо сам я гребцов не имею,
Корабля своего, показалось вам выгодней, знать!» {320}
Вырвал руку свою из руки Антиноя, смелея,
Так легко. Женихи продолжали меж тем пировать,
Так легко. Женихи продолжали меж тем пировать,
И над ним все глумились они, и шутили на славу.
Говорил им один из надменных юнцов тут опять:
«Берегитесь! На нас Телемах замышляет расправу! {325}
Иль кого привезёт из песчаного Пилоса к нам,
Иль, быть может, из Спарты. Ведь рвётся туда, взять управу!
Иль в Эфиру поехать сбирается, в край, по плодам,
Вдруг оттуда для жизни смертельного яду добудет,
Замешает в кратеры, отправит всех нас к злым чертям». {330}
И другой говорил из надменных тех юношей, судя:
«Знает кто? Ведь возможно он, в гнутом уйдя корабле,
С Одиссеем, вдали от домашних погибнет. Рассудим,
Этим много и нам он доставит хлопот. На столе
Достоянье его всё тогда разделить нам прекрасно, {335}
Мамке с будущим мужем оставим мы дом на земле»,
Говорили. Пошёл Телемах в кладовую с опаской,
С кровлей верхней, большую; хранилось добро за стеной,
Злато, мёд, и одежда в ларях, благовонное масло.
Там, в порядке вдоль стен находились, одна за другой, {340}
Бочки полные сладким вином многолетним, напитком
Чистым, божьим, хранился на случай, когда бы домой
Все ж вернулся домой Одиссей, после многих попыток.
Дверь двух створок прилажена прочно, закрыла там вход.
В кладовой этой ключница ночи и дни находилась, {345}
Охраняя запасы, с усердием их стережёт;
Евриклея, то дочь Опа Пенсенорида, старушка.
Телемах обратился, позвавши ее наперёд:
«Наполняй вином амфоры сладким мне, няня, послушай,
Не того дорогого, которое здесь всем пример. {350}
Поминав о бессчастном, в надежде, что может быть лучше,
Вдруг придёт Одиссей, ускользнувши от Смерти и Кер.
Амфор сделай двенадцать, и крышками сверху покрой их.
После кожаных плотных мешков ты наполнишь доверх,
Двадцать смеривши мер, той размолотой ячной мукою. {355}
Знай об этом одна! Заготовишь припасы, и здесь
Их поставишь, а вечером я заберу их с собою.
Мать поднимется в верхний покой свой, о Сне зная честь.
В Спарту ехать сбираюсь, и в Пилос песчаный, разведать,
Нет ли слухов о милом отце, возвращеньи, бог весть», {360}
Так сказал. Евриклея кормилица воет, как ведьма,
Огорчённо к нему обращается, слово летит:
«Как могла у тебя в голове эта мысль быть последней,
Милый сын мой! Ну как ты, единственный, умный на вид,
Выйдешь в дальние земли? Погиб уж вдали от отчизны {365}
Богу равный отец Одиссей где-то, в дали лежит.
Эти ж, лишь ты уедешь, коварное дело замыслят,
Хитро сгубят тебя, и всё наше поделят с собой.
Ты останься, милок, со своими! Откуда те мысли,
Всяко беды терпеть по морям беспокойным, родной?» {370}
И тогда ей в ответ Телемах рассудительный молвил:
«Няня, тише! Решенье моё не без бога. Постой,
Поклянись мне, что матери ты ничего не обмолвишь,
Прежде минет одиннадцать дней, иль двенадцать, ты скрой,
Или спросит сама, иль другие об этом промолвят. {375}
Вдруг, боюсь я, от слёз злых поблекнет она красотой».
Тут старуха сама поклялась богов клятвою страшной.
После как поклялась, и окончила клятву, рукой
Вина в амфоры тотчас налила; в мешки же исправно,
Кожей сшитых надёжно, насыпала ячной муки. {380}
Телемах к женихам пировавшим вернулся обратно.
Снова мысль тут пришла сероглазой Афине в виски,
Образ взяв Телемаха, пошла обходить она город;
Становившись пред мужем, к нему обращалась с тоски,
Чтоб на быстрый корабль они вечером все пришли хором. {385}
К Ноемону, блестящему Фрония сыну, прося
Корабля, обратилась. Он ей предоставил охотно.
Солнце тут опустилось, и тени всё скрыли, сойдя.
В море быстрый корабль тут спустила богиня, и снасти
Уложила в него, что для плаванья нужно в морях, {390}
И поставила судно на выход из бухты, на счастье.
Все товарищи к судну сошлись, приглашённые ей.
Сероглазка, богине Афине вновь мыслит отчасти,
Быстро двинулась в дом Одиссея, что богу родней;
Сладкий сон излила на глаза женихам пировавшим, {395}
Ум смутила у них, из рук выбила кубки. За ней
В город вышли все спать, и в постелях лежали, уставши,
Но недолго, как сладкий им Сон на ресницы всем пал.
Позвала же затем Телемаха из комнат прекрасных
Позвала же затем Телемаха из комнат прекрасных
Сероглазка Афина, так слово ему прошептав, {400}
Образ Ментора взяв, с ним похожая видом и речью:
«Телемах, други ждут тебя верные; всяк вёсла взял,
Дожидаются, скоро ли двинешься в путь ты, конечно.
Но пойдём, и не будем задерживать долго поход!»
Кончив, шла впереди же, Паллада Афина всевечна, {405}
Быстрым шагом, а следом за ней Телемах сам идёт.
К морю, к ждавшему их кораблю подошли они вскоре,
На борту там нашли волосатых товарищей взвод.
Телемаха священная сила сказала им скоро:
«Ну, друзья, принесёмте припасы! Они уже нам {410}
Заготовлены. Мать об отъезде не знает нисколько,
И другие служанки; одна тайно служит богам»,
Так сказал, и пошёл, ну, а следом за ним и другие.
В доме взявши припасы, в корабль, скрыв под палубу там,
И, как сын Одиссея велел, всё они уложили. {415}
Телемах поднялся на корабль за Афиною вслед;
На корме корабля она села, а возле богини
Телемах. Отвязали причалы друзья напослед,
Все взошли на корабль крутобокий и сели за вёсла.
Ветр попутный им шлёт сероглазка Афина, без бед, {420}
По безбрежному морю Зефир зашумел быстрый просто.
Телемах, ободряя товарищей, им закрепить
Снасти молвил, они подчинились, и, не прекословя,
Разом мачту еловую подняли, внутрь утвердить
В том гнезде, и её привязали канатами к носу. {425}
Натянули потом белый парус ремнями, чтоб плыть,
Парус сразу надулся от ветра; вскипели под носом
Воды тёмного моря волнами, и вдоль по бортам;
С волн высоких оно заскользило; и сразу матросы
На корабль крутобокий ремнём паруса крепят там; {430}
Наливают вином свои чаши; пируя невинно,
Совершать возлияния стали бессмертным богам,
Больше ж всех остальных, сероглазой же дочери Дия.
И всю ночь, и всё утро корабль быстрый шёл по волнам.
ΟΔΥΣΣΕΙΑΣ Γ
Песнь третья
Телемах приходит на корабле в Пилос, к дому, построенному Нелеем, отцом князя Нестора. Богиня Афина ободряет его, советует сразу подойти к князю Нестору, который справляет праздник бога Посейдона, принося тому жертвы. Младший сын Нестора, Писистрат встречает путников, просит их отдать честь богу Посейдону возлиянием вина.
После обеда Нестор расспрашивает гостей, кто они и откуда пришли. Телемах представляется, говорит, он прибыл из Итаки, сообщает причину своего приезда, просит Нестора рассказать ему всё, что тот знает об отце. Нестор вспоминает сражения под Илионом, где пали Аякс Теламонид, Ахиллес, Патрокл, сын Нестора Антилох, но судьба самого Одиссея ему неизвестна. Нестор узнаёт в Телемахе сына Одиссея, удивительно похожего на знаменитого отца.
Нестор вспоминает отплытие ахейцев от Трои, возникшие при этом распри, принесшие многие беды, затем вспоминает о распре Атридов по окончании войны, принесшей множество бед ахейцам, когда Менелай предлагает вернуться по домам, Агамемнон же желает принести жертвы, умиротворить богиню Афину.
Те, кто сразу отплывает домой, благополучно добираются до места; так избегают опасностей сам Нестор, Диомед Тидид, сын Ахиллеса Неоптолем, Филоктет, Идоменей и другие. Те, кто остаются с Агамемноном, претерпевают множество бед и скитаний, как и сам Агамемнон, убитый племянником Эгистом, в сговоре с женой Агамемнона, Клитемнестрой; так и Менелай, вернувшийся к брату. Но больше всего скитаний достаётся на долю Одиссея, оставшегося с Агамемноном. Телемах просит рассказать, как погиб Агамемнон, Нестор подробно рассказывает печальную быль, заканчивающуюся местью сына Агамемнона, Ореста за убийство своего отца.
Агамемнон, уходя на войну, оставляет свою жену Клитемнестру под присмотром одного певца. Двоюродный брат Агамемнона, Эгист, сын Фиеста, брата Атрея, соблазняет Клитемнестру, которая поначалу противится, но потом Эгист отсылает певца на пустынный остров, где тот находит свою гибель, а сам склоняет Клитемнестру к сожительству. Чтобы упредить неожиданный приезд Агамемнона, Эгист выставляет дозорного, который сообщает Эгисту о приходе Агамемнона; Эгист радушно приглашает Агамемнона в дом, где сам с друзьями убивает Агамемнона и всех его спутников, с помощью Клитемнестры.
Менелай ещё в это время не возвращается домой. Через несколько лет, выросший сын Агамемнона, Орест, мстит Эгисту, убивая его, и свою мать, Клитемнестру, за что боги насылают на него страшных Эринний, преследующих и мучащих Ореста.
Затем Нестор рекомендует Телемаху отправиться сухим путём на колеснице к царю Менелаю, который, скитавшись по многим странам, не мог знать об убийстве Агамемнона и мести Ореста, так как прибывает из-под Трои только на восьмой год. Нестор не отпускает Телемаха ночевать на корабль, но богиня Афина улетает, обернувшись орлом, поэтому Нестор узнаёт в ней богиню, покровительствующую Телемаху, как когда-то она покровительствовала его отцу.
Телемах ночует у Нестора; с утра князь Нестор с сыновьями собирает собрание, приносит обещанную тёлку в жертву богине Афине, велит запрячь колесницу для похода Телемаху. Телемах отъезжает в колеснице вместе с младшим сыном Нестора, Писистратом. Тем же вечером они достигают Фер, где их радушно принимает Диоклес, сын Ортилоха. Переночевав, наутро путешественники отправляются дальше.
Солнце встало с залива прекрасного, на многоцветном
Небосводе сиять для бессмертных богов и людей,