Сеньорами благородными обзывается! возмущался он. Сказочками нам зубы заговаривает.
А тебе не нравится, так молчи! заступались за Шляпсона Костины одноклассники.
А я и так молчу, отвечал Костя. Только про Лизочка он все наврал. У нас дома ноты есть, там написано: музыка Кабалевского, слова Аксакова. А вы уши развесили: бедный папочка, злая ведьмочка!
Костя не мог объяснить, почему ему не нравится добряк Шляпсон. Он даже сам удивлялся, почему ему не нравится добряк Шляпсон. Не нравился ему Шляпсон, и все тут!
Глава 5. Костина мама знакомится со Шляпсоном.
Наверное, многим мой рассказ уже надоел, потому что читаешь, читаешь, а ничего интересного не происходит. «Тоже мне история! На стенку смотреть и то веселей» наверное уже сказали некоторые и закрыли книжку. Это все потому что я не умею придумывать, а рассказываю все как было. Если бы я умел придумывать, я бы наврал поинтересней, и все бы были довольны. А так как мне очень важно описать все в точности, то и получается немного занудно. Потерпите немного, вот что было дальше.
Костин папа укатил в командировку и всё не ехал обратно. Маме одной справляться с энергичным Костей было трудно, и Косте одному воевать с мамой тоже было нелегко, и оба они без папы исстрадались. Только коту Аттиле было все чудесно. Котам ведь главное полопать, поспать и чтоб все время гладили.
Как-то мама пошла к школе встретить Костю после уроков. Обычно она этого не делала он и сам прекрасно добирался домой, но в этот раз почему-то захотелось встретить.
По школьному двору бегали и орали изнуренные учебой дети. Чудом увернувшись от одного такого бегущее-вопящего создания, Костина мама сама налетела на невысокого полного мужчину в ярко-зелёном костюме.
Ой, извините! пробормотала она.
Какие пустяки! с улыбкой ответил толстяк. Мне даже приятно! и, заметив, что она слегка нахмурилась, пояснил: Приятно познакомиться с мамой моего ученика из второго «Б» Кости Северцева.
Откуда вы меня знаете? насторожилась мама.
Толстяк опять расплылся в улыбке.
Все ужасно просто. Ваш сын очень сильно на вас похож. Одно лицо. Не узнать невозможно. А я учитель музыки Цезарь Тигранович Шляпсон.
Очень приятно, с улыбкой облегчения ответила Костина мама.
Должен вам сказать, продолжал Шляпсон, что ваш сын необычайно музыкален.
Да, гордо сказала мама, это он в меня. Я с детства петь люблю.
Не может быть! обрадовался Шляпсон, Что, и ноты знаете?
А как же! мама даже чуть-чуть обиделась. Я даже в городском оркестре работала. К сожалению, его распустили. Совет города решил, что городу оркестр не по карману. Мы бы пели и бесплатно, но у нас забрали инструменты и помещение для репетиций.
Да-да, я слышал эту досадную историю. Но, знаете, власти приходят и уходят, а музыка вечна. И вот я хочу собрать новый оркестр и приглашаю туда вас. Я найду и инструменты, и помещение. Я ведь уже разговаривал с некоторыми бывшими участниками коллектива они согласились собраться вновь. Если у вас есть хоть капля интереса к моей болтовне, подумайте и вы над моим предложением.
Ну, не знаю, развела руками мама. Столько дел
Да, вздохнув, согласился Шляпсон, дел ужасно много И все-таки, подумайте.
Тут на школьном крыльце появился Костик. Мама и Шляпсон попрощались и разошлись в разные стороны.
А что, спросила Костика мама, Цезарь Тигранович, наверное, хороший учитель?
Учитель как учитель, буркнул Костя. На дудке умеет.
Ах, ребенок! вздохнула мама. Как жаль, что наш папа ни бум-бум в музыке!
Вот так. Мама почти сразу решила, что согласится петь в новом ансамбле. Тут даже и не в Шляпсоне дело. Просто есть такие люди, которым без музыки долго не протянуть.
А Шляпсон оказался к тому же и прекрасным организатором. Он действительно нашёл помещение для репетиций, инструменты и оборудование. Удивительно, как у него все легко получалось. Он умел уговорить даже того, кто на уговоры с детства не поддается и кого легче сразу расстрелять, чем уговаривать. И это притом, что еще недавно ни про какого Шляпсона никто и слыхом не слыхивал.
Глава 6. Куда делся ребенок?
Мама стояла у окна и напевала. В руках у нее были ноты. Цезарь Тигранович предложил участникам нового оркестра посмотреть несколько вещиц собственного сочинения и подумать, стоит ли их играть. Ноты были сложные, но и мама была не лыком шита. Она разобрала каждый инструмент в отдельности, а затем стала складывать все вместе. Наконец это удалось.
Ай-ай-ай! сказала мама. Как это будет хорошо, если сыграть как надо.
И ей стало легко и радостно, как давно уже не бывало. Тут она увидела своего мужа, идущего к подъезду с огромной командировочной сумкой через плечо.
Ну вот, вернулся, прошептала мама и помахала рукой.
Он не ответил, потому что глядел в другую сторону.
Привет! сказал папа, когда вошел. Вот и я.
Вижу, сказала мама, и они обнялись.
А где ребенок? спросил папа.
Сейчас вернется, ответила мама.
Дело в том, что несколько минут назад маме по телефону позвонил Цезарь Тигранович и попросил вернуть часть нот он по ошибке отдал лишние экземпляры, которые ему вдруг срочно понадобились. Цезарь Тигранович жил в том же доме, что и Костина семья, только в соседнем подъезде.
Мне ужасно совестно отвлекать вас своими пустяками, говорил в трубку Шляпсон, но чем скорее я получу ноты назад, тем спокойней будет моей дырявой голове.
Мне ужасно совестно отвлекать вас своими пустяками, говорил в трубку Шляпсон, но чем скорее я получу ноты назад, тем спокойней будет моей дырявой голове.
Ах, не извиняйтесь, пожалуйста, отвечала Костина мама. Я попрошу сына, он сейчас же все принесет. Это вихрь, а не ребенок.
Костя просьбе не обрадовался, но как послушный мальчик взял ноты и пошел домой к учителю пения. В конце концов, делов-то: зашел в соседний подъезд, позвонил, отдал бумаги и свободен. Не целоваться же его со Шляпсоном заставляют.
Мама и папа прошли в комнату и сели на диван.
Как я устал, сказал папа.
У меня новости, решила похвастаться мама. Я скоро снова буду петь в оркестре.
Чудесно, сказал папа.
Репетиции со следующей недели. Представляешь, как здорово! Это всё устроил учитель из Костиной школы. Такой классный дядечка!
Что еще за дядечка? папа недоверчиво посмотрел на маму.
Обычный дядечка, поджав губы, ответила мама. Толстый, лысый, старый. И фамилия у него глупая Шляпсон. Правда, смешная фамилия?
Папа взял маму за плечи и немигающими глазами уставился ей в лицо.
Ты сказала Шляпсон? Я не ослышался?
Да, Шляпсон, растеряно повторила мама.
Папа больно сдавил мамины плечи.
Куда пошел ребенок? медленно произнес он, не разжимая зубов.
Господи! Что с тобой! К Цезарю Тиграновичу пошел ноты отнести, в тридцать седьмую квартиру, в нашем доме, только другой подъезд. Десять минут назад ушел, сейчас вернется. Да отцепись ты от меня! под конец мама даже взвизгнула, потому что испугалась собственного мужа. Это был как будто другой человек.
Ничего не объясняя, Костин папа вскочил с дивана и выбежал из квартиры.
Совсем рехнулся со своими поездками, обиженно сказала мама. Скоро на людей будет бросаться. Не успел приехать, а уже всё настроение испортил!
И мама стала размышлять о том, что всем хорошо, одной ей плохо.
Папа летел вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Квартира номер 37 находилась на четвертом этаже. Дверь приоткрыта. Папа пнул ее ногой и вошел внутрь. Никого. В единственной комнате почти нет мебели, только стол, два стула, кровать и с открытыми дверцами пустой шкаф для одежды. На столе тарелка с недоеденным супом и листы бумаги. Ноты. На стене напротив окна нарисованная на старых обоях дверь в человеческий рост.
О нет, сказал папа. Только не это!
Он подбежал к двери и стал открывать ее, как будто она была настоящая. Конечно, у него ничего не вышло. Тогда он отошел подальше и с разбегу врезался в дверь плечом. Стена загудела. Папа застонал от боли. В соседней квартире упала на пол какая-то металлическая посудина. Нарисованная дверь начала исчезать, как будто кто-то стирал ее ластиком.
Это я один во всем виноват, пробормотал папа и, ссутулившись, побрел восвояси. Вид у него был жалкий.
Глава 7. А вот куда он делся
Костя взял у мамы ноты и понес Цезарю Тиграновичу. Я уже об этом говорил.
Цезарь Тигранович отворил дверь, увидел Костю и по своему обыкновению весь засветился от счастья.
Ах, это вы, мой юный друг! Скорее же войдите в мою убогую хижину!
Вообще-то мне некогда, ответил Костя и нерешительно переступил порог «хижины».
Шляпсон обнял его за плечи и потащил в комнату.
Смелее же, не стесняйтесь. Если бы вы только знали, как выручили меня! Присядьте на стул. Я задержу вас ровно на две минуты. Кое-что отдам для вашей мамы, и вы сразу пойдете. На улице так жарко. А будет еще жарче! Вам, наверное, хочется пить. Подождите, я сейчас!
Шляпсон выскочил из комнаты на кухню и почти сразу вернулся с большой разрисованной чашкой.
Вот, попейте. Это компот, я варю его сам по особому рецепту. Прекрасно утоляет жажду.
В чашке была темно-красная жидкость, на ее поверхности лопались пузырьки. Костя не сильно хотел пить, но из вежливости сказал «спасибо» и взял чашку в руки. Между тем Шляпсон сел к столу, нацепил на нос очки и стал перебирать стопку нотных листков.
Буквально две минуты, мой друг, ровно две минуты, бормотал он, искоса поглядывая на ребёнка.
Костя отхлебнул из чашки. Напиток оказался приятный: чуть сладкий, но с кислинкой. Костя не заметил, как допил всё, и стал вертеть чашку в руках, потому что не знал, куда ее поставить. На чашке был рисунок: двое дяденек в коронах, наверное, цари, дрались на саблях, рядом на полу валялся ребенок в пеленках. С другой стороны чашки был изображен большой коренной зуб, наполовину изъеденный кариесом. С зуба капала кровь,как будто его только что вырвали.
Косте показалось, что он уже где-то видел этот зубчик, и он стал напрягать память, но ничего не вспомнилось. Мысли в голове вдруг стали медленными, как черепаха. «Интересно, подумал Костик, закрывая глаза, дядьки в коронах, эти дядьки в коронах из-за ребенка дерутся, или он сам по себе здесь ползает?» Усталость за несколько секунд растеклась по телу. Рукам стало невыносимо тяжело держать чашку с царями, и он разжал пальцы. Чашка брякнулась на пол и раскололась пополам.
Шляпсон обернулся, посмотрел на разбитую, чашку, затем на Костю. Поднявшись из-за стола, он достал из внутреннего кармана пиджака большой маркер, подошел к стене и стал проводить на ней черные линии. Потом сделал шаг назад и оглядел своё художество. На обоях была дверь в человеческий рост самый простенький рисунок: прямоугольник-проём, в нем прямоугольник-дверь, ручка буквой «С» и две дверные петли.