Ты как-то говорила, что меня сложно понять. Это правда. Мне и самому бывает не просто разобраться в своих чувствах. Мне нужно выпить эту боль. До конца. Я не знаю, к чему она приведет меня, но черт, кажется, я просто никогда не мог почувствовать себя до конца счастливым. По-настоящему. Так, как представляю в своих мечтах.
Мне часто говорили вот оно, счастье, вот в этом, например, или вот здесь, тут тоже счастье но не для меня. Я почувствую его, когда найду. Я это точно знаю. Знаю, каков его запах
Мне часто говорили вот оно, счастье, вот в этом, например, или вот здесь, тут тоже счастье но не для меня. Я почувствую его, когда найду. Я это точно знаю. Знаю, каков его запах
Помнишь, в детстве мы все ездили с родителями на дачу. Иногда, глядя в окно электрички, мы видели дождь. Теплый летний дождь. Он стучал по окнам, иногда, если форточка в вагоне была неплотно закрыта, капли попадали на плечи. Но потом, выходя на своей станции, мы всегда видели солнце. Дождь всегда заканчивался, когда подходил к концу наш маршрут.
На небе сияло солнце, облака, что, казалось, навсегда закрыли его, исчезали. Растворялись как дым в необъятной высоте. И воздух, что мы вдыхали, дурманил тем самым запахом. Помнишь его? Помнишь, как легкие наполнялись им?
Это воздух Вселенной, с которого только что было смыто все, что казалось лишним. Мир снова становился чистым, словно сам Господь решил сотворить его заново, пока мы тоскливо смотрели в запотевшее стекло вагона.
Я точно знаю, как такое счастье. Я найду его, протопчу дорогу. Пусть даже и в тех самых, пропитанных дождем тапочках. Ты ведь их не забыла?
Мне все еще кажется, что тот дождь так и не кончился. И я стою рядом с тобой, впервые произнося твое имя, глядя в самые синее на свете глаза. Вот только тебя больше нет рядом. И со мной остался лишь дождь. А я все также, как раньше, продолжаю шептать твое имя. Словно оно принадлежит не тебе, а этим холодным каплям.
ФИЛИПП. 18 ЛЕТ
Порой ты стоишь где-то на улице и, как потерянный в магазине ребенок, тревожно озираешься по сторонам. Родители ушли в дальний отдел за молоком, а тебя попросили стоять в очереди. И вон она уже подходит к кассе. Ты краснеешь; вытягивая шею, пытаешься разглядеть маму сквозь плотную толпу покупателей. А ее все нет женщина за кассой бросает на тебя суровый взгляд, ты втягиваешь голову в плечи, словно так можно стать менее заметным. И вот, наконец-то, доносится знакомый голос:
Вот и я! Не все еще выпил?
Где тебя черти носят? беззлобно ответил я, пожимая руку Илье. Ты же знаешь один не пью!
За штопором бегал, дома забыл или ты хочешь, как в прошлый раз камнем бутылку открывать? спросил друг.
Нет уж, спасибо
На прошлой неделе мы с Ильей едва наскребли денег на бутылку дешевого вина. Но открыть ее оказалось сложной задачей ни штопора, ни какой-либо другой открывалки у нас не было. Идея отколоть горлышко куском кирпича оказалась фатальной ошибкой неосторожным движением мы разбили бутылку. Земля быстро впитала в себя пролитое вино вечер был безвозвратно испорчен.
В этот раз Илья решил не испытывать судьбу. Друг ловко выдернул пробку из бутылки, а я разлил вино в пластиковые стаканчики.
Ну, за историю Древнего Рима! громко произнес я.
Поддерживаю!
Чуть больше месяца назад мне исполнилось восемнадцать. И теперь я мог официально покупать в магазине алкоголь. Мы с Ильей, моим другом и однокурсником, отмечали окончание сессии вчера был сдан последний экзамен.
Я вернулся в город прошлым летом, в середине июня, чтобы успеть поступить в институт. Пять лет назад, вскоре после того дня, когда Мари, смеясь, рассматривала мои пропитанные дождем тапочки, мы с отцом уехали на Север. Папе предложили хорошую работу, и он принял решение переехать на несколько лет, пока я не закончу школу.
С тех пор многое изменилось в то время связь на расстоянии поддерживать было сложно. Я больше не общался с Русланом и другими ребятами из школьной компании. Мы встречались как-то раз после моего возвращения, но в общем, наши пути разошлись. И, должен признаться, я совсем не испытывал грусти по этому поводу.
Во время нашего отсутствия папа сдавал квартиру кому-то из своих приятелей. И он, видимо, даже не заходил в мою комнату в ней все осталось на своих местах, только прибавилось пыли. Я снова подолгу глядел в окно, рассматривая холодные капли дождя.
Вернувшись, мне, наконец, удалось понять чего же так не хватало там, на Севере мы жили в маленьком вахтовом поселке за Полярным кругом. Выше нуля температура поднималась лишь на пару месяцев в году. И, скрипя валенками по снегу, заполнившему собой все пространство до горизонта, я вспоминал капли, стучавшие по моему подоконнику
Если и стоит ехать на Север, то за тем, чтобы увидеть Северное сияние. Это чудо никогда не сотрется из моей памяти. Его невозможно описать словами и нельзя забыть. Причудливые сине-зеленые линии на темных небесах напоминали мне о том единственном, что тянуло обратно. Это сияние было так похоже на свет в ее глазах. Все эти годы я бережно хранил в своей памяти лицо Мари. У меня не было фотографии, я не мог зайти в интернет. Только память помогала мне вспомнить ее глаза.
Если и стоит ехать на Север, то за тем, чтобы увидеть Северное сияние. Это чудо никогда не сотрется из моей памяти. Его невозможно описать словами и нельзя забыть. Причудливые сине-зеленые линии на темных небесах напоминали мне о том единственном, что тянуло обратно. Это сияние было так похоже на свет в ее глазах. Все эти годы я бережно хранил в своей памяти лицо Мари. У меня не было фотографии, я не мог зайти в интернет. Только память помогала мне вспомнить ее глаза.
В первую ночь после возвращения я не мог уснуть и до рассвета просидел на подоконнике, покуривая в открытую форточку. Наверное, это может показаться смешным мне уже исполнилось семнадцать, а в моей голове по-прежнему жил образ одиннадцатилетней девочки. Под утро усталость все же заставила меня лечь в кровать и закрыть глаза. «Как же это глупо» подумал тогда я. А утром утром все стало по-другому. Я решил начать новую жизнь. Тем более, для этого у меня было все.
Успешно сдав экзамены, я поступил в институт, на факультет истории. В северной школе был хороший учитель, и мы с отцом решили, что стоит попробовать продолжать учебу в этом направлении.
В первую неделю в институте выяснилось, что в одной группе со мной учится парень из моей бывшей школы, его звали Илья. Мы подружились, стали вместе ездить на учебу он жил минутах в десяти ходьбы от моего дома. И, конечно, юношеский интерес к атрибутам «взрослой жизни» алкоголю и сигаретам не обошел нас стороной.
Ну, что, Фил, давай по второй? сказал Илья, стряхивая на землю капли из стаканчика.
За второй курс? улыбнулся я.
О! Точно! Но, боюсь, одной бутылки до пятого курса нам не хватит!
Мы с другом сидели «на бревнах» возле нашей школы. Прошли годы, но это место так и осталось лучшим убежищем для посиделок. Правда, были еще скамейки во дворе за детской библиотекой мы в шутку называли их «читальным залом», но там, обычно, и без нас алкашей хватало.
Илюх, у тебя деньги есть еще? я выбросил пустую бутылку в траву. Она шумно разбилась, ударившись о камень.
Сейчас посмотрю, ответил друг, доставая из кармана кошелек. Да, сотку можно смело пропить! А остальные в заначку
Блин пробормотал я. У меня только двадцатка. Придется бормотуху брать
Извини, брат, больше пропить душа не позволяет.
В смысле?
На дело нужно!
На какое-такое дело? Чего задумал? по глазам друга я понял, что Илья что-то скрывает от меня.
Букет барышне одной покупать буду.
Опа-опа! потирая руки, ответил я. Ну-ка рассказывай!
Да я тут с девчонкой познакомился недавно. Ну, общаемся там и вроде даже что-то наклевывается. Вот, думаю надо
Да ладно! перебил его я. Ты ж свинота та еще! Как с тобой девчонки общаются?
Да ну тебя! друг в шутку ударил меня кулаком в плечо. Я, между прочим, весьма харизматичный джентльмен.
Этого не отнять! улыбнулся я. И чего? И как? И чего молчал?
Да ты знаешь чтоб не сглазить. Да и рассказывать пока особо нечего.
Ладно темнила ты, Илья.
Пошли лучше в магазин. Ради такого дела и гадости взять можно.
Минут через пятнадцать мы снова сидели «на бревнах», открывая новую бутылку вина. Начало темнеть, по-летнему жаркий день, наконец, подарил нам вечернюю прохладу. Мы с другом везде ходили с рюкзаками папа однажды спросил зачем я беру его на прогулки? А ответ был очень прост я, как и мой друг, носил в рюкзаке свитер. Мы часто засиживались на улице допоздна, а сидеть на скамейке или «на бревнах» в футболке и куртке вечерами было холодновато.
Я разглядывал плывущие высоко над головой облака, пока Илья возился с молнией на свитере. «Опять заела, падла» ругался друг себе под нос. «Какая ерунда» думал я, слушая его причитания. Вечер уютно накрывал нас полутьмой, до предела сужая окружающий мир. Вино, что мы купили в круглосуточном магазине, приятно бродило в голове. Мне едва исполнилось восемнадцать лет впереди была целая жизнь.
Слышь, Илья, кто-то идет! сказал я, увидев приближающийся к нам силуэт.
Где?
Да вон, у школы
Случайных прохожих в этом месте быть не могло значит, кто-то целенаправленно шел к нам. Но мы никого не ждали.
Илья, это ты? послышался голос.
Да, посмотрев на меня, ответил друг. Я лишь пожал плечами.
Илья, это ты? послышался голос.
Да, посмотрев на меня, ответил друг. Я лишь пожал плечами.
К нам подошел какой-то парень нашего возраста. Узнав его, Илья положил стаканчик с вином на землю и снял очки. Я заметил, что мой друг напрягся.
Здравствуй, сказал парню Илья.
Андрей, незнакомец протянул мне руку.
Филипп
Отойдем поговорить? сказал он моему другу.
Илюх, ты его знаешь?
Да, в некотором роде ответил Илья.
Парни отошли от меня на несколько метров. Я остался сидеть на бревне, закурив новую сигарету. Было тихо, мой слух ловил каждое сказанное ими слово.
Ну и что за дела?
Какие дела? О чем ты говоришь? отвечал Илья. Я слышал, что голоса собеседников нервно подрагивали.
Ты же знаешь, что она со мной? Мы же говорили об этом.
Говорили
И что?
И ничего пусть она сама решит.
Она моя девушка! повысил голос Андрей. Я встал со своего места и сделал несколько шагов к парням.
Я тебе еще раз повторю она сама решит, чья она девушка. Разве нет?