Озираясь по сторонам, Болон-Те прокрался в сокровищницу.
Щелкнул кремень, высекая искру на промасленный факел. Вспыхнуло мерцающее красноватое пламя.
Потрясенно остановился воришка у входа.
Комната оказалась заполнена всевозможными сокровищами. Нефритовые изваяния стояли вдоль стен. Груды красных, зеленых, синих, черных, желтых и абсолютно бесцветных прозрачных камней громоздились на рельефных блюдах желтого звенящего камня. Целые тюки разноцветных тонких тканей лежали в нишах. Изящные изделия из черного блестящего камня обсидиана и оружие из драгоценного нефрита уютно расположились на резных плитах каменных алтарей. Отдельно стояли, прислоненные к стенам, великолепные копья с полупрозрачными черными наконечниками. Пучки блестящих зеленых перьев священной птицы к'ук» развешены на многочисленных колышках в стенах
Пальцы жадно впились в кучку красных кристаллов. Камешки, бросая на стены замысловатые лучики, перекатывались в ладони.
Принялся Болон-Те торопливо запихивать камни в извлеченную из-за набедренной повязки сумку горсть за горстью. Постепенно сумка наполнялась тяжестью
Еще чуть-чуть, и
Тяжелые шаги заставили молодого человека остановиться. Выпрямился Болон-Те. Рука ухватила ближайшее копье.
В сокровищнице появились Верховный жрец Лакам-Сак в сопровождении одного из младших помощников Каналь-Каном. Рука Каналь-Кана уверенно сжимала копье.
Просто так я не дамся, пробормотал юноша Болон-Те, взяв оружие наизготовку.
Просто так я не дамся, пробормотал юноша Болон-Те, взяв оружие наизготовку.
Убей вора! требовательно махнул рукой Лакам-Сак.
Отступил на шаг Болом-Те. Принялся он беспорядочно махать подхваченным копьем.
Оставьте меня, голос молодого воришки неожиданно сорвался на визг, и я никого не
В глазах Каналь-Кана сверкнули искры сомнения. Взглянул помощник жреца на приготовившегося к неумелой защите воришку, перевел взгляд на владыку Лакам-Сака.
Убей вора! строже повторил Верховный жрец, отходя в сторону.
Крепче, обеими руками, взялся за древко Болон-Те.
Поднял Каналь-Кан копье в положение для метания.
Облизал Болон-Те враз пересохшие губы.
Нет, не отразить, еле слышно прошептал он, замерев от страха.
Дрогнул обсидиановый наконечник. Зажмурился юноша.
Вырвалось копье из рук Каналь-Кана. Глубоко вонзилось оно в спину Лакам-Сака.
Опусти оружие, юноша, твердо проговорил Каналь-Кан, теперь я Верховный Жрец! А ты, он критически оглядел недавнего земледельца, ты станешь моим помощником.
Облегченно опустил Болон-Те оружие. Глухо ударилось древко о каменные плиты. Горделиво приподнялась голова молодого человека. Уверенность сверкнула в его глазах
Мелькнул в свете факела нефритовый топор. Разрубило зеленое лезвие голову несостоявшегося помощника Верховного Жреца.
Воровство всегда должно караться смертью!»
***
А потом приказал Каналь-Кан замуровать оба тела в пирамиде в знак добровольного саможертвоприношения
Пакаль задумчиво смотрел на Хун-Пека. Рассказанное вполне соответствовало недавним представлениям о вероломстве теперешнего Верховного Жреца. Но, как говорилось в далеком прошлом, или будущем, двадцать первом веке: «Слово к делу не пришьешь. К тому же Иш-Сак-Кук полностью доверяет Верховному Жрецу».
В этом нам еще придется разбираться и разбираться, наконец выговорил Павел-Пакаль.
Что тут разбираться? позволил себе вмешаться Хун-Пек и тут же опасливо прикусил язык.
Разве можно спорить с самим Бакульским владыкой Кинич-Ханаабом?
Иш Цак ласково положила руку на голову мальчишки.
А от кого все-таки слышал эту историю? вкрадчиво спросила она.
Я не могу этого сказать, поспешно пролепетал Хун-Пек, я не запомнил этого человека. Разве что могу предположить, что он относился к жреческому сословию.
«Значит надо искать среди жрецов. Но как?»
Павел пристроился к письменному столику. Рука тщательно пригладила верхний лист приготовленной для письма бумаги.
Кисточка неожиданно медленно опустилась в сосуд с краской.
НЕОБХОДИМО СРОЧНО РАЗОБРАТЬСЯ С КАНАЛЬ-КАНОМ
Медленно по-русски вывел Павел. Молодой правитель осторожно присыпал написанное мелким песком.
Вот именно этим нам и предстоит заняться в первую очередь, проговорил он, обернувшись к Иш Цак Сашеньке
6
А не исходить ли нам к купальне у водопада? предложил Пакаль, поглядывая в небеса, до того как стемнеет окончательно.
Заходящее солнце постепенно окрасило ясное небо ярко-красными полосами, более густыми и насыщенными вблизи невидимого из-за деревьев горизонта. Длинная тень башни обсерватории перечеркнула плиты площади перед школой.
Купальня встретила их блаженной свежестью. Сверкающие брызги водопада в лучах заходящего солнца замысловато окрашивались во все цвета радуги. Река, непривычно чистая и прозрачная, весело пробегала вдоль пологих берегов. Деревья гибко склонялись над заводью купальни. Звонкие возгласы купающихся далеко разносились по-над речной гладью.
На память молодому правителю вдруг пришли воспоминания о прежней домайяской жизни
Жаркий летний день на берегу заросшего рогозом пруда. Редкий подлесок, наполненный невысокими кустиками костяники, подбирается почти вплотную к разбитой дороге. Плетеная корзинка быстро наполняется душистыми, словно слепленных из нескольких маленьких шариков, ягодами. По соседству, на растениях с жесткими почти лакированными листочками, маняще чернеют капельки черники. Комариные стайки облепляют незваных лесных посетителей. Армии комаров словно защищают ягодные богатства леса. Солнце заглядывает на людей сквозь резные прорехи в зеленых сосновых кронах.
Там же в непостижимой вышине, невидимая снизу, по стволам звонко барабанит дятел.
Ш-х-х-х! он перелетает с одного ствола на другой.
Ку-ку! Ку-ку! как будто отвечает ему рябая кукушка.
Кукушка! Кукушка сколько лет я проживу?
Надолго заливается простодушная птаха. Павел быстро сбивается со счета.
Шуршит расстилаемое покрывало. Как по мановению волшебной палочки, на импровизированном столе появляются продукты для пикника. С лязгом извлекаются составляющие мангала. Шумно засыпается в металлическую коробку уголь. Вспыхивает пламя. На шампуры нанизывается тщательно подготовленное мясо
Шипит на раскаленных углях капающий жир. Ароматный дымок поднимается к небесам.
Из-за дальней молодой елочки выглядывает любопытная лисья мордочка.
Павел поднимается. Испуганный зверек молниеносно скрывается в чаще. Грязно-рыжим пятном мелькает среди деревьев шкурка.
Пи-ить! Пи-ить! внезапно разносится по лесу.
На мягкий ковер из сосновых иголок плавно планирует пятнистое перо
Громкий всплеск оторвал Пакаля от воспоминаний.
Иш Цак блаженно погрузилась в воду. Длинные распущенные волосы девушки протянулись по течению.
Пакаль с разбегу бросился в воду. Прохладная вода остудила разгоряченное тело. Молодой человек с наслаждением стер налипший пот и грязь, чувствуя себя обновленным.
Босые ноги Пакаля прошлепали по песку берега. Влажное тело на вечернем ветерке неожиданно покрылось пупырышками.
Огромные пальмовые листья опахалами медленно и ритмично покачивались над головой молодого правителя. Белоснежный кусок мягкой ткани обернул тело Пакаля.
Мне нужно поговорить с тобой, Кинич-Ханааб, строго сказала за его спиной Иш-Сак-Кук.
Пакаль стремительно обернулся, заставив волосы взметнуться. Бесчисленные капли воды разлетелись по сторонам.
Иш-Сак-Кук возмущенно фыркнула. По лицу ее текли многочисленные ручейки. В глазах женщины сверкнули гневные искорки.
В купальне внезапно воцарилась тишина. Люди, плещущиеся в заводи, поспешили исчезнуть из купальни.
Может мы мягко проговорила подошедшая Сашенька.
По лицу правительницы-регентши пробежала гневная гримаса.
А тебя тебе стоило бы помолчать! резко прервала Иш-Сак-Кук, ты тут посторонняя.
В принципе, как и я, возразил Пакаль.
Женщина задохнулась от негодования.
Идите за мной! Оба! И поскорей!
Она развернулась и направилась в сторону дворца. Пакаль и Иш Цак двинулись следом.
Легли под ноги ступени лестницы дворца. Ноздри Пакаля раздулись, уловив аромат, словно пришедший из только что пролетевших воспоминаний. Под ложечкой засосало. Жалобно забурчал желудок.
Все трое скрылись в полутемной комнате дворца. На циновке, устилавшей невысокий столик, чем-то напоминающий стол для письма, уютно разместилось блюдо с парующими кусками мяса. Рядом с блюдом стояла чашка с каким-то варевом и горка лепешек.
Пакаль торопливо, чтобы не задерживать ожидающих конца его трапезы женщин, устроился возле столика.
Итак, проговорила Иш-Сак-Кук, что это вы оба задумали? Каналь-Кан в бешенстве!
Жрец убил своего предшественника Лакам-Сака, запальчиво воскликнул Пакаль, Он
Я уже сказала, высокомерно произнесла женщина, что Каналь-Кан всецело предан Великому городу. А жертва была необходима для умилостивления богов Но не об этом я хотела поговорить с вами
Громкий топот поспешно поднимающихся ног прервал ее слова.
Владычица Иш-Сак-Кук, выпалил прибежавший, падая на колени, Беда! Город атакован!
Что? Пакаль вскочил на ноги, Кем?
Пришли воины из Йокиба!
Пождите, встрепенулась вдруг Иш Цак, а не является ли жрец Каналь-Кан родственником Йокибского царя
Потом! отмахнулся Пакаль рванувшись к выходу, Да, кстати, обратился он к гонцу, срочно отыщи Ах-Холома и его бойцов.
Пакаль буквально скатился вниз по лестнице.
Прямо перед ним появился высокий воин. В руке его угрожающе покачивался массивный меч. На сколах каменных вкладышей сверкнули отблески факелов. Павел успел заметить и накинутую на могучие плечи воина пятнистую шкуру ягуара.
Сон в руку, буркнул он, подныривая под занесенную для удара руку.
Сон в руку, буркнул он, подныривая под занесенную для удара руку.
Резкое стремительное движение, и обездвиженный противник распростерся под ногами, а меч перекочевал к Пакалю. Ощутив тяжесть оружия в руках, Пакаль почувствовал себя гораздо уверенней. Неясными тенями метались по городу разрозненные люди-ягуары. Строй они уже нарушили. Разобраться с ними поодиночке могло оказаться проще.
Тут же на Пакаля набросились сразу двое воинов-ягуаров. Молодой правитель отразил удар копья одного из них плоской стороной меча. Другой противник тут же получил удар ногой в пах. Топор выпал из ослабевших рук. Каменное лезвие, ударившись о плиты, высекло колючие искры.
Перекатившись через голову, воин вновь подхватил оружие. И вновь устремился в атаку.
По площади завертелся вихрь поединка. Только сейчас Пакаль обратил внимание, насколько деревянный вкладышевый меч не подходил для подобной роли. Фехтовать таким неприспособленным оружием оказалось совсем нелегко. Острые обсидиановые вкладыши растрескивались при малейшем столкновении.
«Будь противники хоть чуть-чуть поопытнее, пришлось бы туго».