Она глянула на экономку, как раз в этот момент разливавшую по тарелкам кислые щи. Суповая тарелка вполне могла претендовать на почётное звание миски, в ней горкой лежала тонко нарезанная капуста, под капустой прятались размякшие в бульоне белые грибы, а сверху ледяной шапкой поблескивала густая сметана.
Ой, мне половину, пожалуйста, тоненько пискнула девица, приехавшая с художником.
«Как же её зовут? думала Елена, примеряясь, чтобы не плеснуть бульоном себе за шиворот, очень уж было горячо. А, Лиана! Я ж помню, что какое-то растительное имя»
Что не съешь, выкинем, сурово сообщила Наталья Петровна.
Девушка с ужасом глядела на поданные ей щи, даже пирожок надкушенный отложила в сторону.
Быстро доев, Лена встала из-за стола и пошла на кухню. Там домоправительница загружала тарелки от закуски в моечный агрегат. На пришедшую гостью глянула искоса, повернулась спиной и стала выгружать из холодильного ларя сверкающие боками тушки рыбы. Потом распрямилась и спросила:
Не так что-то?
Всё так, пожала плечами Лена. Давно такие вкусные щи не ела. Разве что когда-то у бабушки.
То-то же.
Спросить хотела. Вы сами всё готовите, или помощники есть?
Экономка прищурилась:
А вам зачем? Хозяйство у каждого своё, кто как приспособился, так и делает.
Наталья Петровна, Елена вздохнула. Вам Вадим не говорил, зачем мы приехали? Он попросил нас, моего партнера и меня, выяснить, почему не удаётся продать имение.
Говорил, пока шла беседа, женщина споро начала чистить карасей. Глупость это, госпожа Асканова, вот я вам что скажу. Триста лет Снигири семье принадлежали, а теперь вдруг продавать удумал! Я-то не пропаду, меня давно зовут и Юшковские, и Кладневы, а вот что Вадим Витальевич со своей фифой делать будет? В Ниццу шататься? Да тьфу!
Наталья Петровна, Елена вздохнула. Вам Вадим не говорил, зачем мы приехали? Он попросил нас, моего партнера и меня, выяснить, почему не удаётся продать имение.
Говорил, пока шла беседа, женщина споро начала чистить карасей. Глупость это, госпожа Асканова, вот я вам что скажу. Триста лет Снигири семье принадлежали, а теперь вдруг продавать удумал! Я-то не пропаду, меня давно зовут и Юшковские, и Кладневы, а вот что Вадим Витальевич со своей фифой делать будет? В Ниццу шататься? Да тьфу!
Даже если я с вами согласна целиком и полностью, поделать ничего не могу. Работа есть работа, вы же понимаете.
Ну вот и идите, работайте. А мне не мешайте.
И она поставила точку, бросив с размаху последнюю вычищенную рыбину в таз.
«Ладно, думала Лена, возвращаясь в столовую. Не больно-то и хотелось. Домового мы вечером выманим, найдём уж чем и как. И тётка-то права, грех продавать такое хозяйство. Я ж вижу, что Вадиму тут хорошо! Ничего, будем работать по заказу и присматриваться»
Обедавшие уже расползались по своим комнатам. На лестнице хозяин дома говорил громко, так, чтобы слышали все гости:
Часок отдохнём, и гулять, дышать свежим воздухом, а там и к ужину готовиться пора! А после ужина пойдём на горку! Покатаемся, горка в этом году отличная получилась, длинная.
Кататься-то на чём будем, как в прошлом году, на собственной пятой точке? громыхнул Васильев.
Санки сделали, на всех хватит!
Оставшись в столовой одна, Лена завернула в салфетку несколько пирогов с грибами и с зелёным луком: пребывание в доме пикси пока не легализовали, а поесть он любил.
Гай, ты здесь? позвала она, войдя в отведённую им с Андреем комнату.
Никто не откликнулся, не было и Белановича.
«Небось дегустирует коньяк с Вадимом, догадалась Елена. Ну и ладно, а я в самом деле подремлю».
Она улеглась, не раздеваясь, поверх одеяла, закуталась в пушистый плед и заснула крепко-крепко, как можно заснуть только зимой на даче.
Разбудил её взгляд в упор.
Ты во мне дыру просверлишь, сказала Лена, натягивая плед на голову. Уйди. Я спать хочу.
Просыпайся! зазвенел возмущённый голосок. Вставай немедленно, иначе я вылью тебе на голову кувшин холодного компота, не будь я Галлитрап Бидли!
Что случилось? она села и потрясла головой. Что-то с Андреем?
Вообще-то я уже принял душ и даже галстук повязал, ответил голос напарника откуда-то сбоку. Ты заспалась, Лен, через полчаса ужин.
Вот именно! вмешался Гай. Ужин! А у меня и обеда не было!
Я же тебе принесла пирожков
Пирожков пикси надулся. Между прочим, я нормальное разумное существо, а не ворона какая-нибудь. Мне нужна правильная еда, первое, второе
И компот, фыркнула Елена, нашаривая тапочки. Пока не получилось у меня договориться с кухаркой. И домового ещё не нашла, потерпи.
В конце концов, мы здесь ненадолго, послезавтра уедем, подключился Андрей. Расскажи пока, что тебе удалось выяснить. Кстати, вон в том шкафу в коробке шоколадные эклеры. Закрыты стазисом, так что мы уйдём ужинать, а они достанулся тебе, все четыре.
От Филиппова? пикси принюхался.
Из «Laduree».
Ладно. Тогда рассказываю. Значит, адвокат.
Левинсон?
А что, тут другой есть? фыркнул Гай. Левинсон, конечно. Приехал он по делу, а вовсе не отдыхать. У господина Снигирёва судебный процесс, и судится он с соседом из-за дубовой рощи площадью полтора гектара.
Про дубовую рощу мы уже где-то слышали Лена отложила кисточку, которой подкрашивала глаза, и потянулась к папке с записями.
Потом посмотришь, рисуй лицо и не отвлекайся! остановил ей Андрей. Продолжай, Гай.
Продолжаю. Ещё Левинсон посмеялся, когда жена его спросила, какой смысл нанимать такого дорогого адвоката из-за грошового дела. Сказал, что на данный момент роща оценивается в сорок тысяч дукатов.
Нехило, присвистнула Лена.
Дальше, художник с его дамой ссорились. Я там проторчал минут двадцать, но так и не понял, из-за чего то ли она от него хотела уйти, то ли он от неё. Понял только, что он очень недоволен тем. что с ними приехала племянница Стеллы.
А племянница в это время?..
Племянница в это время трепалась по коммуникатору с подружкой. Слушать не стал, потому что они перемывали косточки кому-то неизвестному. Далее, семья с мальчишкой Слушайте, это какой-то выкормыш Тьмы, а не ребёнок! Он отыскал на подоконнике пару спящих мух и оторвал им лапки, потом отцовской бритвой изрезал обивку кресла, а материной губной помадой изрисовал обои. Потом стащил у матери пудру, стал подбрасывать её вверх и орать «Облака, облака!», стучал в стены каблуком ботинка И всё это время не переставал ныть, что ему скучно! Какое счастье, что у вас обоих нету детей!
И писки преданно уставился на компаньонов.
А родители что в это время делали?
Примерно то же, что вы сейчас, Гай ехидно усмехнулся. Мадам красилась, господин Марков брился, на ребёнка обращали примерно столько же внимания, сколько на лай соседской собаки.
Ясно. Кто у нас остался? Елена за время рассказа успела докраситься и сейчас переодевалась за ширмой в коктейльное платье в стиле «великого Гэтсби», тёмно-золотое с отделкой полосой синего бархата.
Остался кузен, ответил Андрей. Тёмная лошадка, вообще говоря, я-то считал, что у Вадима не осталось живых родственников.
Кузен спал, отчитался Гай. Я заглянул к нему ещё раз перед тем, как сюда вернуться ну, он уже проснулся и пил.
Что?
Аква-виту, судя по запаху.
Ясно. Ну что же, я готова, только туфли надеть, сообщила Лена, выходя из своего укрытия.
Ого! пикси бесцеремонно подскочил и пощупал ткань платья. Мягкая, а я думал, колоться будет. Ты ничего, выглядишь получше остальных тёток!
Усмехнувшись, Беланович достал из шкафа коробку с логотипом знаменитого кондитера, жестом снял стазис и открыл крышку. Невыносимо запахло шоколадом.
Наслаждайся, заслужил!
Елена взяла его под руку, они вышли из комнаты, и Андрей тщательно запер дверь.
В середине ужина, когда гости расслабились, голоса стали громче, а разговоры свободнее, Лена тихонько выскользнула из столовой и поднялась на второй этаж. В комнате она сбросила туфли, села в кресло и сказала негромко:
Уважаемый домовой! Московский главный, Лавр Корнеевич, передавал привет здешнему старшему, Порфирию Никодимовичу, а вас просил поговорить со мной.
Несколько мгновений было тихо, потом колыхнулась тяжёлая штора, и бородатый мужичок в локоть ростом появился на подлокотнике второго кресла.
Ну, и о чём говорить хочешь?
Меня зовут Елена, моего партнера Андрей. А вас?
Мефодий Варламович я. А этот ваш рыжий, который по всему дому шастает, он кто?
Мысленно выругав Гая и пообешав выдрать ему рыжие патлы, если он успел поссориться и с этим домовым, она спокойно ответила:
Это наш помощник, он пикси. Его зовут Галлитрап.
Галлитрап, фыркнул домовой. Ладно, спрашивай.
Хозяин дома нанял нас, чтобы разобраться, почему ему не удаётся продать имение.
Да потому что нельзя! раздражённо ответил Мефодий Варламович.
Почему нельзя?
Но объяснять он не пожелал фыркал, плевался, дёргал себя за бороду, но дальше сказанного не шёл. Наконец Елена отступилась.
Ладно, сердито выдохнула она. Нельзя. Будем работать сами. Но если что, вы нам поможете?
Можно будет помогу, неуступчиво ответил домовой. Если тебе Лавр Корнеевич доверяет, мне перечить не след, а только есть и посильнее меня сила. Видно будет. Всё, за тобой идут.
И он исчез, будто и не было.
В дверь и в самом деле постучали. На пороге стояла Софья Яковлевна Левинсон, смотрела с тревогой:
Леночка, с вами всё в порядке? Вы так надолго пропали
«Вот интересно, зло подумала Елена. А если бы у меня приступ поноса случился, ты бы тоже пришла выяснять?»
Спасибо, вымученно улыбнулась она. Никаких проблем, просто получила магвестник, пришлось срочно отвечать.
Софья Яковлевна окинула взглядом комнату, не увидела ни бумаги, ни пера, и понимающе поджала губы.
Да, конечно. Дела. Я понимаю.
Пойдёмте, я уже всё закончила.
«И дверь теперь не запрёшь, уходя, начнёт ведь подозревать не пойми в чём. Такая уютная пожилая леди, а смотрит и жутко делается».
Нежно улыбаясь друг другу, дамы бок о бок спустились по лестнице
После десерта хозяин дома, радостно потирая руки, спросил:
На прогулку? Смотрите, какой снег идёт, словно в сказке! И не холодно вроде бы
Мокро только, так что горка отпадает, поёжилась Алла Маркова. Кто-нибудь проверял прогноз погоды?
Завтра обещали потепление, ответила Софья Яковлевна. Так что если гулять то сейчас.
Толкаясь и посмеиваясь, все отправились переодеваться.