Отстояв затем в очереди, я выяснил, что нужного мне билета нет и ушёл ни с чем. Стоило ли им заводиться, если я занял у кассира полминуты?!
Это было мне неожиданным уроком, что «разговоры о тяжёлом прошлом» молодёжи надоели, и «это старичьё» с его «вечными льготами» тоже.
И в том случае я не хотел пользоваться моими льготами, но так получилось. Ведь сидевшие явно видели, что я заблуждался, считал, что я всего третий. Ясно, что любой из них мог по своей инициативе подойти ко мне и объяснить ситуацию. Но надо было видеть их злорадство!
А я обычно старался, и стараюсь, об этом, о своём участии в войне, по возможности, не говорить, зная, что многие относятся к ветеранам как к неполноценным, отжившим, людям.
Моего участия в войне я никогда не обсуждал ни на работе, ни в семье. Наоборот, опасаясь, что всякое известное отличие отдаляет, всячески старался быть на-равных со всеми. Быть может, именно с войны и следуя примеру родителей, я сумел относиться наравне ко всем, от простого рабочего или дворника и вплоть до министерского начальства.
А пишу на эту тему, не питая иллюзий, что все сразу ухватятся за мою книгу. Но преследую цель хоть в чём-то сказать, донести, последнее слово, как «последний из могикан», участник-долгожитель, по ряду причин считающий себя исполнителем важной миссии очистить жертв террора от несправедливости и прошлое страны от неправды, в память ушедших из жизни и многое отдавших в надежде на улучшение благосостояния народа в будущем.
А тем, кто попытается усомниться в полной правдивости всего написанного, могу сказать, что в какой-то мере именно потому, что это на самом деле было, написано о таких невероятных вещах, которые в художественное произведение поместить было бы просто нельзя, ибо они выглядели бы явным перегибом.
Среди многих отзывов о ранее написанной автором книге о блокаде Ленинграда был и такой:
«Только по Вашей книге я, наконец, понял, что такое была блокада Ленинграда!»
[Много позже появился в интернете рассказ о блокаде академика Лихачёва, который я тоже, для полноты рассказа о том времени, привёл в конце этой книги. Авт.]
Я надеюсь, что среди читателей этой книги, о сталинизме, тоже найдутся многие, кто только по ней поймут, что это было. А тоже многие найдут, наряду с известным им ранее, немало интересного, до того им не известного.
И уж позвольте дать дополнительно объяснение и оправдание объёму книги.
Из наиболее объёмных книг на память приходят: «Война и мир» Л. Толстого, «Жан Кристоф» Р. Роллана, «История XIX века» в 6-ти томах Лависса и Рамбо, «Сага о Форсайтах» Голсуорси, «Хождение по мукам» А. Толстого, «Былое и думы» Герцена, «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, многотомные собрания сочинений Л. Толстого, Достоевского, Бальзака, Драйзера, Фейхтвангера и др. Сейчас также стали модны многосерийные фильмы-эпопеи.
Я далёк от мысли ставить мою книгу в один ряд с этими великими творениями. Я только об одном. Значение книги, которая перед вами, учитывая масштаб и значение поставленной проблемы, никак не меньше. Смею утверждать, что действительно, по грандиозности и невероятности исторических событий нет равных тому, что происходило в России в XX веке! Поэтому объём этой книги следует считать вполне оправданным. Более того, если оценивать объём того, что здесь описано, то надо считать, что здесь это сделано в наиболее сжатой форме. Ведь из всего написанного об этом выбрано самое-самое важное, только выдержки! Таков реальный объём об этом здесь написанного!
По-видимому, вышла в свет последняя книга Э. Радзинского о Сталине. Возможно, она по объёму соизмерима с моей, поскольку о том же. Но в чём я уверен, так это в том, что по содержанию и оценке его как личности большая разница.
Замечу только, что если бы мою книгу смогли прочесть раньше, то на факты, изложенные у Радзинского, был бы более правильный взгляд.
И характерный пример по объёму. Дело о бандитах и их нескольких убийствах в станице Кущёвской занимает почти 500 томов, а тут всенародное, и всего три тома. Много ли?
2.4. Первое напутствие. Что читателю полезно знать. сразу
Итак, эта книга о жертвах сталинизма и о причинах этих жертв. Она своеобразный дайджест, сборник суждений. Этот труд тем уникален, что он не высижен в библиотеке и не написан специалистом-историком, а собран рядовым участником исторических событий за целую долгую жизнь, почти за весь XX век.
В отличие от художественных произведений, в которых автор держит читателя в напряжении непредсказуемостью продолжения, здесь, наоборот, для большего понимания сочтено важным и полезным сразу объяснить читателю содержание книги.
Прошлое страны в двух повестях, включающих письма отца-коммуниста, рассказ его беспартийного сына, которые предваряются прологом к событиям XX века и историей его родного чудо-города. Затем следуют, как бы поясняя причины этого прошлого, цитаты из высказываний авторитетных участников и других достоверных источников, комментарии к ним, обсуждение, заключения автора.
Основная цель и смысл этой книги в том, чтобы восстановить справедливость и снять с народа несправедливо приписываемую ему вину за ленинско-сталинский период в истории России, откровенно, наконец, определив, кто является истинным виновником содеянного. Народ же на самом-то деле был введён в заблуждение, и оказался ни в коем случае не виновником случившегося, а его самой чудовищной жертвой! И нет большей несправедливости, чем теперь этот ни в чём не повинный народ сам же и обвинять в том, что с ним сотворили!
В отношении оценки событий середины XX века я хочу предупредить читателя сразу, что у меня лично не было и нет прямых доказательств той или иной оценки. Всё это я привожу здесь из источников, в правдивости которых нет никаких оснований сомневаться. И чтобы всё это было так же убедительно для читателя, я не пересказываю здесь суть сведений, а, защищая себя от возможных упрёков в искажении чего-либо, попросту привожу подлинные тексты, чтобы те, кто с ними не был знаком, ознакомились, а те, кто их знает, освежили всё в памяти в контексте моей книги.
[И в то же время содержанием моих документальных повестей я показал, как несправедливо обошлись с членами моей семьи и со мной лично. Одно это, в дальнейшем подкреплённое рассказами других, и скажут читателю многое.]
Понятно, что в то время не все семьи пострадали от репрессий, почему отчасти и не просто всех убедить в их массовости и преступности. Именно такие, не пострадавшие или даже бывшие исполнителями, или их родственники, считают, что если надо было жить получше одним, можно было уничтожить других, пусть даже очень многих, как и было при большевизме, а в особенности при сталинизме. Общеизвестная позиция «Кто всё поймёт, тот всё и простит» здесь не работает. Понять ещё можно, а простит!.. Впрочем, судите сами.
Я считаю, что мою книгу полезно по возможности прочесть как можно большему количеству людей, чтобы они смогли, так же, как я это уже сделал, переосмыслить историю России XX века, и в особенности его середины. Подчёркиваю, что я далёк от мысли кому-нибудь что-нибудь навязывать, стараюсь не быть категоричным, а, наоборот, приводя авторитетные высказывания других, стараюсь как бы сам, вместе с читателем, ещё раз посмотреть с другой стороны и показать, что меня самого привело к пониманию прошлого нашей страны и роли личностей в её истории.
Я считаю, что общество и сейчас ещё остаётся настолько политизированным, что от правильного отношения к подобным вопросам во многом зависит мир на земле, благополучие всех людей.
[Но я хочу особенно подчеркнуть, что от прошлого, если оно содержало в себе преступления, тем более массовые, надо так или иначе отдалиться, обсудив и поняв его, чтобы окончательно снять вину с невиновных, тем более с народа в целом (Одной реабилитации здесь мало.), понять, кто подлинно является виновником, и очистить народу страны путь к светлому будущему.]
А сложность темы, её правильного понимания, такова, что в конце концов и мне самому хочется окончательно убедиться в своей правоте: узнать отношение компетентных людей, соответствующих компетентных органов, их окончательный диагноз, к установлению которого я их призываю в этой книге.
И вы также увидите, что эти мои выводы и призывы тоже не мною придуманы, а также содержатся в цитируемых материалах, высказаны компетентными лицами.
Ещё обращаю ваше внимание, что для полной достоверности многие высказывания, выдержки, привязаны к точному времени, и книга в целом тоже. Однако, редактируя её затем, я кое-что вставил для убедительности позже. Поэтому даты получения ряда сведений из СМИ не последовательны, и могут быть более поздними, чем указанная дата окончания книги. Пусть это вас не смущает. Они расположены, вставлены, по усмотрению автора, так, как представлялось целесообразным для большей убедительности, для наибольшего воздействия на читателя.
2.5. Как родилась эта книга. Авторство частей и книги в целом
Как уже сказано, книга состоит из нескольких частей разного жанра, которые объединены общей идеей. И очень важно, чтобы читатель сразу понимал, что к чему.
Книга необычна и тем, что авторы книги в целом и её частей, которые приведены в виде цитат, разные. Если учитывать авторов всех приводимых высказываний, то так выглядит, что это коллективный труд не одного десятка соавторов, озабоченных одной серьёзнейшей темой и объединившихся для её положительного разрешения. Задачей автора книги в целом было соединить эти части и снабдить их всем необходимым, чтобы получился единый содержательный материал, исчерпывающий тему и не оставляющий сомнений в отношении очень сложного периода в недавнем прошлом России.
Особо подчёркиваю, что надо понимать, что автор не навязывает своё мнение читателю, а, наоборот, приводит сведения и мнение других, известных и авторитетных лиц, которого на сегодняшний день и то оказалось не достаточно, ибо такой вопрос настолько серьёзен, что требует авторитетного заключения, юридического приговора.
Вот что оказалось возможным сказать об особенностях создания повестей их автору:
Написав книгу о блокаде, я поместил в рукописи обширный материал об истории Петербурга и довоенном Ленинграде, стремясь показать, как мы любили и поэтому помнили и защищали наш чудо-город. Так же пространно я написал там о реставрации города и нашей послеблокадной жизни. Когда я представил рукопись в издательство, там посоветовали мне ознакомить читателя с предвоенным и послевоенным временем, но ограничиться только сравнительно небольшими вводной и заключительной частями. Так у меня остался большой материал, который теперь был мною использован здесь в повестях.