ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ, В КОТОРОЙ АВТОР РАССКАЗЫВАЕТ О ЖЕНЩИНАХ ВСЯКИЕ ГАДОСТИ. Интересна, естественно, женщинам. Мужчины, прочитавшие и что-то вякнувшие «по поводу», могут огрести «по полной». Поэтому если вы мужчина и решили эту главу прочитать то только ночью, под одеялом, с фонариком. В помещении, где женщинами и не пахнет. Звуконепроницаемом. Потому как одинокий мужской хохот и мужские слёзы посреди ночи это подозрительно. Хотя, если вы мужчина, вы наверняка вынесете мою книгу на помойку уже после ГЛАВЫ ТРЕТЬЕЙ.
Ещё в этой главе есть о сумках и о свекровях. Причём именно в такой последовательности. Потому что любимая сумка всегда с женщиной, а свекровь тем любимее, чем дальше.
В ГЛАВЕ ПЯТОЙ, В КОТОРОЙ АВТОР ВЗЫВАЕТ К РОДИТЕЛЯМ, ДЕТЯМ И БЕЗДЕТНЫМ, содержится разной степени непедагогичности проза. В виде фельетонов, эссе и статей. Автор немного утрирует, много ёрничает, даёт глупые советы. Но в основном он серьёзен и печален, как любой клоун, знающий закулисную истину. Вы всё равно не поверите, а многие даже обидятся на автора. Если вы родитель не давайте читать детям. Если вы ребёнок не давайте читать родителям. Если вы бездетны есть шанс, что после прочтения этой главы вам уже никогда не захочется. Если вы чайлдфри лучше даже собаку себе не покупайте. У неё тоже бывает понос, рвота и плохой характер. А от неё нервы, шум, грязь и сплошные расходы.
В ГЛАВЕ ШЕСТОЙ, В КОТОРОЙ АВТОР РАССКАЗЫ РАССКАЗЫВАЕТ, автор рассказывает рассказы. Написанные, как это принято говорить, в разное время по совершенно разным поводам. Вот, например, рассказ «1+1=1» был написан Простите, пиар-отделы очень любят «реальные интересные случаи из реальной интересной жизни», так что я щедро поделюсь ими сразу тут, а не на нашей тесной издательской кухне, будет у нас эдакое реалити-шоубыл написан автором сразу после посиделок в клубе-ресторане без имени, но зато с отчеством. Автор тихонечко пил водку, курил сигаретку и марал высокодуховную беседу двух солидных широко известных в узких пиарастических кругах дядь неуместными остротами. Дяди пили куда больше автора и говорили ей, что она не понимает их тоски по несовершенству мироустройства! Открывали ей, женщине, глаза, мол, она, автор жжжженщщщщина! Куда ей. Автор, развязно хохоча им в лицо, заявила, что она не женщина, а Дух. Искра Божья. Обессуществлённое сознание, призванное в мир Впрочем, я забегаю вперёд.
Или вот о женщинах. Рассказ «Кофе без сахара» сочинился после ссоры с приятельницей, отчасти землячкой и чуть-чуть коллегой по перу. Хотя «проституция так же похожа на любовь, как журналистика на литературу. Слова те же, движения те же» как сказал мой совсем не отчасти, а самый натуральный земляк. Мы с ним даже в одну школу ходили, в разное, извините, время. Отчасти коллега и землячка сказала совсем другое. Мол, что это за «кофе для дивчины»? Позор! Унижение! Что, для хлопчика какой-то другой кофе? Развели тут сексизм на кофейной почве?! Автор же, как последняя женщина, ляпнула приятельнице, де, вот ещё есть такие унизительные словосочетания, как «женская одежда». И феминистка-приятельница в лучших чисто женских традициях рассорилась с антифеминисткой-автором навсегда. Что, как видно из рассказа, по сей день не мешает обладающему мужской ментальностью автору уважать таланты приятельницы-феминистки. И, к слову, не пылать яростью благородной, если мужчина оплатит автору чашку кофе.
Или вот о мужчинах. Гротеск «Муфжчины делают это стоя» автор написал на некий конкурс фантастических рассказов. Председатель жюри довольно известный писатель-фантаст, прочитав эту штучку, в ужасе схватился за голову и буквально по-бабьи заполошно закричал: «Ужас-ужас-ужас!!! За что же вы нас так?!» Автор возразил, мол, не мы, а вы сами вас так. Не говоря уже о том, как вы нас. «Джонатана Свифта помните? Так он младенцев голодающим многодетным ирландцам не всерьёз предложил в очаге поджаривать, а для привлечения внимания к проблеме». Но у писателя-фантаста оказалось слишком буквальное гендерное воображение, и автор даже в почётную десятку не вошёл. Пролетел, как фанера над Парижем, со своим привлечением внимания к поголовному омужествлению женщин и стремительному обабливанию мужиков.
И ещё о журналистах. Рассказ «Мы маленькие дети» был написан «под заказ». Некое издательство собиралось выпускать сборник фантастических, опять же, рассказов на тему «Нефть закончилась на планете» и предложило Татьяне Соломатиной поучаствовать. Татьяна Соломатина с радостью согласилась и, почесав репу, села и написала. Прототипом главного героя избрав своего друга журналиста. Ну и приложила его по полной в пару общечеловеческих уязвимых мест. Друг, что характерно, на автора, в отличие от «кофейной» приятельницы, вовсе не обиделся, а напротив сказав спасибо, долго не то плакал, не то смеялся и, выпив водки вместе с автором, сказал, что она угадала даже то, чего о нём не знала. Вот и пойми, в чём тут дело? Не то в том, что друг он всё-таки, не приятельница, не то в том, что умные мужчины действительно умнее умных женщин, простите меня за мой одесский бич. Издательство же перед автором расшаркалось, уверило в вечной любви, но рассказ в сборник не включило. Издательство сказало нежным голосом автору:
Или вот о мужчинах. Гротеск «Муфжчины делают это стоя» автор написал на некий конкурс фантастических рассказов. Председатель жюри довольно известный писатель-фантаст, прочитав эту штучку, в ужасе схватился за голову и буквально по-бабьи заполошно закричал: «Ужас-ужас-ужас!!! За что же вы нас так?!» Автор возразил, мол, не мы, а вы сами вас так. Не говоря уже о том, как вы нас. «Джонатана Свифта помните? Так он младенцев голодающим многодетным ирландцам не всерьёз предложил в очаге поджаривать, а для привлечения внимания к проблеме». Но у писателя-фантаста оказалось слишком буквальное гендерное воображение, и автор даже в почётную десятку не вошёл. Пролетел, как фанера над Парижем, со своим привлечением внимания к поголовному омужествлению женщин и стремительному обабливанию мужиков.
И ещё о журналистах. Рассказ «Мы маленькие дети» был написан «под заказ». Некое издательство собиралось выпускать сборник фантастических, опять же, рассказов на тему «Нефть закончилась на планете» и предложило Татьяне Соломатиной поучаствовать. Татьяна Соломатина с радостью согласилась и, почесав репу, села и написала. Прототипом главного героя избрав своего друга журналиста. Ну и приложила его по полной в пару общечеловеческих уязвимых мест. Друг, что характерно, на автора, в отличие от «кофейной» приятельницы, вовсе не обиделся, а напротив сказав спасибо, долго не то плакал, не то смеялся и, выпив водки вместе с автором, сказал, что она угадала даже то, чего о нём не знала. Вот и пойми, в чём тут дело? Не то в том, что друг он всё-таки, не приятельница, не то в том, что умные мужчины действительно умнее умных женщин, простите меня за мой одесский бич. Издательство же перед автором расшаркалось, уверило в вечной любви, но рассказ в сборник не включило. Издательство сказало нежным голосом автору:
Вы прекрасны, спору нет. Но рассказ, он не о фантастике, а о людях. Там очень много мыслей и очень мало действия.
Как же мало?! Как же, как же?!! нервически возразил автор издательству. Вот, смотрите, действие. Вот ещё действие. Тут планетарного масштаба, простите, действие. Там вон, извините, главный герой кардинально изменил свою жизнь. Это что, не действие?! Это что, не фантастика, чтобы человек судьбу поменял?! Человек, изменивший свою судьбу, это сверхъестественно-ненаучная фантастика!
Нет, тоном доброго психиатра ответило издательство. Фантастика это роботы, андроиды и чтобы птеродактелёт бороздил гиперпространство на жидком звуке бубна. А у вас тут что? Полный абзац тут у вас, хотя мы вас и любим за голову и жопу. Ну, то есть за ум и работоспособность. И показало автору абзац: «Впрочем, я забегаю вперёд. Туда где меня, журналиста Юрия Васильева, ещё нет. Туда, где случись такое не на самом деле, а как тема, отданная в разработку параллельно нескольким писателям, то в сухом остатке получится примерно одно и то же плюс/минус стиль изложения и талант. Все, кто мало-мальски обладает логическим мышлением и если не минимальными знаниями, то хотя бы доступом к оным, создадут логическую модель того, что произойдёт, паче чаяния, в заданной теме Нефть закончилась на планете. Пессимисты, в оговорённом договором количестве авторских листов, построят мрачное апокалиптическое будущее с предшествующей абсолютному хаосу неразберихой из-за стопора всех видов производства. Оптимисты быстренько засадят в лабораторию какого-нибудь очередного Доктора Добро и создадут альтернативные виды энергии и красителей, идентичных натуральным, спасающих планету от дефицита красивой колбасы, качественных любрикантов и дешёвых китайских погремушек, а то и полетят на обетованную землю гуманоидов, накормят их борщом, и те, познав магию сочетания горячей свинины, квашеной капусты и ледяной водки, в благодарность одарят землян сакральным секретом производства горючего для самолётов из мыслеформ (или из той же капусты почему нет?!). Скептики юмористы и циники-сатирики щедрыми мазками напишут полотно Кысь в периоде или будут проливать на планету нефтяной дождь строго по вторникам и четвергам». Автор проникся, понял, что был не прав, извинился, но рассказ переписывать не стал, потому что он уже понравился другу, которому и был посвящён. Да и вообще автор, признаться честно, никакой не фантаст. Антиутопист да. Философ потому что. В остальном по погоде.
Хотя над философами тоже не упустил случая поиздеваться. Рассказ «Белый» нечаянно написался автором сто лет назад на семинаре по античной философии. Уверена, что у Платона достало бы чувства юмора посмеяться и над рассказом, и над автором, и над собой.
Хотя над философами тоже не упустил случая поиздеваться. Рассказ «Белый» нечаянно написался автором сто лет назад на семинаре по античной философии. Уверена, что у Платона достало бы чувства юмора посмеяться и над рассказом, и над автором, и над собой.
Автор, кстати, чаще всего не над персонажами и не над читателями смеётся, а над собой. Честное благородное слово. Потому что « пускай капризен успех, он выбирает из тех, кто может первым посмеяться над собой». Вот и в «Юмористическом рассказе», где автор рассказывает о пользе курения, он хохочет в основном над собой. Помните, Довлатов сокрушался, мол, сколько всего написано о вреде алкоголя, а о пользе ни слова? Автор же Соломатина решила курение слегка реабилитировать. Просто из любви к плаванию против течения.