Отстань, отмахнулся тот, листая журнал, вытащенный из вороха с книжной полки. Я тут наткнулся на подземные раскопки. Статейка-то как раз к месту!
Во! С этого и начнём. Хрящ повеселел. Только ты что за книжки-то взялся? У нас вот живой гость из подземелья! Только что оттуда! Он нам всё вживую расскажет.
Мисюрь молчал, поглаживая сына, осторожно озираясь на прикрытую дверь из комнаты, путь к ней был пока свободен.
Расскажешь ведь?
Мисюрь кивнул.
Ты монаха сховал?
Мисюрь вздрогнул, как от удара, поднял глаза на бандита.
Значит, это вы его?
Вопросы я здесь задаю.
Значит, вы А я его землице предал. Как Господом нашим завещано.
И где ж ты его закопал?
Долго идти
Опять?
Чего «опять»? Действительно, долго. Но если желаете, доведу до могилки.
Обшарил его?
Чего?
Что на мёртвом нашёл?
Что я, мародёр, что ли? По мёртвому шарить человеку
Значится, не было при нём ничего?
А мне откель знать?
Не было А может, врёшь? Хрящ дёрнулся с ножичком к Игнашке, тот сильнее прижался к отцу.
Крест нательный был. Так я его при покойнике и оставил.
А нож?
Нож я раньше из спины его вытащил. Когда тащили мы его с Донатом. Где Донат-то?
Вот укажешь, где нож, тогда Доната своего получишь.
Что с ним?
С ним? А что с ним будет? Скучает твой старшенький. Где он, дорогой мой дружок? повернулся Хрящ к Ядце. Куда мы его поместили-то, драчливого?
Куда надо, буркнул Ядца, он, казалось, не слушал допроса, уселся уже с толстенным журналом к столу и внимательно листал его, изучая, рядом бугрилась внушительная кучка журналов с книжной полки. Глянь сюда, Хрящ, здесь у нашего археолога все книжки про подземные раскопки. Интересы имеешь к ним?
Толстяк вперился в Мунехина. Тот опустил голову.
Имеешь. А может, и про Стеллецкого что вспомнишь? Игнатия Яковлевича?
Мунехин только зыркнул злыми глазами.
Вспомнил покойника. Ну и хорошо. Ядца даже успокоился, умиротворённо кивнул своему приятелю. У меня потом вопросы будут. Я пока полистаю тут журнальчики. Может, ещё что найду интересного.
Ну, археолог? Хрящ заёрзал на стуле. Продолжим?
Позволь мальцу лицо смыть. Мунехин подтолкнул Игнашку к двери. Вишь, в крови весь. Задел ты ему что-то. Не останавливается кровь-то.
Обойдётся.
Позволь. Ребёнок же. Чего ему в крови?
Отстань.
А истечёт? Позволь! Ребёнок же?
Во пристал! Ядца, как?
Да пусть его, отмахнулся Ядца, не отрываясь от журналов.
Иди, пацан, только смотри у меня! Вон ведро у стены.
Мальчуган встал на нетвёрдые ноги, поднял чайник с пола, двинулся в угол комнаты к ведру. И тут случилось неожиданное. Мунехин бросился на Хряща, схватив его руку с ножом, свалил вместе со стулом на пол и дико закричал сыну:
Беги, Игнашка! Беги, сынок! Зови милицию! Спасайся!
Секунду-две подросток соображал, что ему надо делать; поняв, дёрнулся к двери, распахнул, вываливаясь в коридор, но уткнулся в ноги застывшего в проходе человека. Для того тоже, по всей видимости, это было полной неожиданностью. Он аккуратно и цепко схватил беглеца за шиворот, поднял вверх для всеобщего обозрения и, оглядев со всех сторон, втащил обратно в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
Что за дела? только и спросил он.
Хрящ и Ядца уже мутузили ногами скрючившегося в три погибели обречённого Мунехина.
А ну-ка, стоп! поднял руку пришедший. Что за мордобой? Брэк!
Из-за его спины выглядывала настороженная физиономия Пашки Дубка.
Corporis faces[5]
Так ты говоришь, архиерей лишь меня хочет видеть? Как был, в том же рыбацком обличье, Игорушкин только что выслушал доклад посыльного из штаба областной милиции.
Так точно, товарищ прокурор! отрубил старший лейтенант.
А ваш генерал его не устраивает?
Не могу знать, товарищ прокурор!
А сам что же?
Не понял, товарищ прокурор?
Сам, Максинов, не может решить его вопросы?
Не могу знать, товарищ прокурор.
Ну, заладил Игорушкин поморщился, скосил глаза на Кравцова. Что же случилось? Толком можешь объяснить?
Генерал приказал сообщить: происшествие серьёзное.
Сам-то владеешь ситуацией?
Труп обнаружен. Близ церкви.
И только? Велики дела, хмыкнул Игорушкин. Если по каждому умершему сам архиерей прокурора области требовать станет!..
Труп церковнослужителя, товарищ прокурор.
Вот как! С этого бы и начинал. Игорушкин глянул на Тешиева. Вот незадача!
А может, мне съездить, Николай Петрович? Заместитель без слов понимал шефа.
Покидать Кравцова даже на несколько часов? Да ещё после такой рыбалки! Да ещё когда тот приехал погостить в кои-то лета? И надо же такому приключиться! На какую-то недельку вырвался прокурор республики к ним с удочкой отвести душу, и на тебе!
Нельзя, Николай. Игорушкин опять покосился на Кравцова, но тот не вступал в рассуждения, отмалчивался.
А чего? Съезжу. Встречусь. Выслушаю претензии, просьбы, если имеются. Что серьёзное подыму Колосухина, прокурора-криминалиста
Оперативная группа на месте, опередил офицер милиции. Со вчерашнего вечера.
Как?
Вчера первый выезд был. Там с трупом недоразумения.
Кто в составе?
Начальник следственного отдела КГБ майор Серков.
А им зачем?
Не могу знать.
Кто же гэбэшников послал? Что им там делать? Труп же? Игорушкин нахмурился на посыльного, будто тот принимал решение. Может, с сердцем что-то? Народ-то в церквях пожилой.
Милиционер сосредоточенно помалкивал.
Не иначе сам Марасёв скомандовал, посерьёзнел и Тешиев. Тут, по всему, и без Боронина не обошлось.
Ты думаешь? засомневался Игорушкин. Леонид Александрович-то при чём? Не пойму я тебя.
Точно. Закрутилась цепочка. Тешиев оживился, задвигался, забегал вокруг вросшего сапогами в землю старшего лейтенанта. Глава церкви с жалобой в облисполком, там Торину доложили, Марк Андреевич без Боронина шагу не сделает, тот начальника КГБ поднял, как обычно, а Марасёв, известное дело, своих, чтобы всё лучше знать. Ну а нашим, сам Бог велел.
Кто из наших? Игорушкин поднял глаза на посыльного.
Милиционер задумался, соображая.
Кого из прокурорских Колосухин снарядил в оперативную группу на выезд? повторил понятливее Тешиев.
Выезжали замначальника следственного отдела Ковшов и криминалист Шаламов, выпалил тот.
Результат? вперился в посыльного Игорушкин.
Мне известно, что из-за позднего часа и отсутствия должного освещения осмотр места происшествия был перенесен. Сегодня должны продолжить.
Говорил я тебе, Николай, телефон надо было сюда протянуть. Игорушкин с тоской обернулся на домик, где, сгрудившись вокруг уставленного яствами стола, готовилась к весёлой трапезе их компания.
Майя нетерпеливо помахивала отцу рукой, Мария, заждавшись, разливала душистый чай по чашкам, прокурор района Волобаев суетился подле, помогая с пёстрыми блюдцами, Михал Палыч, размахивая руками, досказывал всем легенды о сазанах, добытых им с Кравцовым под столетней корягой, одна Анна Константиновна поймала взгляд мужа и замерла, почуяв недоброе.
С телефоном бы сейчас не мучились, закончил фразу Игорушкин. А что теперь? Полная неизвестность.
Поставим, Николай Петрович, оправдывался заместитель. Мы же здесь нечастые гости. Раз выбрались. И то благодаря приезду Бориса Васильевича. Здесь и столбов-то нет! Как провод тянуть?
А Волобаев тебе на что?
Понял, Николай Петрович.
Понял Всё у нас задним числом.
А давай-ка, Николай Петрович, вместе проведаем вашего владыку, подал вдруг голос Кравцов, молча слушавший всё это время их разговор. Тем более я, кажется, знаком с ним.
Что вы говорите? всплеснул руками Тешиев.
Да-да. Кравцов взял под руку смутившегося Игорушкина и повёл к домику. Сам поражён совпадением. Но это так. Только сейчас вспомнил.
Как же? Когда? недоумевал тот.
Переоденемся, позавтракаем, а в дороге я расскажу, Кравцов улыбнулся прокурору области. История поучительная и стоит того, чтобы знать. Владыка ваш личность незаурядная.
Послушайте Проводив начальство взглядом, Тешиев поманил к себе офицера.
Старший лейтенант Свердлин, представился тот, Владимир Кузьмич.
Послушайте, Владимир Кузьмич. Тешиев доверительно коснулся кителя посыльного. Что за суматоха там поднялась? Что за переполох? Столько начальства подняли? Что происходит?
Обстоятельства устанавливаются, товарищ заместитель прокурора области, щёлкнул каблуками тот.
Ты бы попроще. Не знаешь меня?
Ну как же, Николай Трофимович!
Во Так лучше Убили священника?
Труп пропал, Николай Трофимович.
Смеёшься?
Как можно! Церковнослужитель пропал. Есть подозрения, что его убили.
И что там наши? Что Ковшов?
Не владею информацией, Николай Трофимович. Всё держится в большом секрете. Оперативная группа с утра должна продолжить поиски.
А архиерей, значит, жаловаться решил?
Выходит, так.
Где же он? У генерала сидит?
Был на приёме у Максинова. А по дороге сюда я его к вам завёз, в облпрокуратуру. Сказал мне, там дожидаться будет Игорушкина.
Долго же! Там у нас, кроме дежурного, никого
Максинов загодя за Колосухиным послал, вызвал того из дома.
Значит, ты владыку с рук на руки Виктору Антоновичу передал?
Так точно.
Это хорошо. Это ты правильно сообразил.
Генерал приказал, Николай Трофимович.
Что? Генерал? Ну, конечно, генерал Главное, пока Николай Петрович с Кравцовым приедут, Колосухин его заговорит.
Грозный батюшка
Позавтракаешь с нами?
Спасибо. Сыт.
Пойдём, пойдём, служивый. Тешиев потянул посыльного за собой к столу, где основная компания уже допивала чай; в парадном к ним присоединились и Кравцов с Игорушкиным, над которыми хлопотали Анна Константиновна и Маша.
Майя, угощай гостя, подвёл Тешиев офицера к зардевшейся девушке. Владимир Кузьмич его звать. Прошу любить и жаловать.
Присаживайтесь, пожалуйста, вспорхнула с чашками для подошедших девушка и потянулась к самовару. Вам с молоком или сливками?
Мне кофе, поднял карие глаза офицер.
Кофе никто не пьёт, кроме меня А он кончился смутилась девушка, утонув в глазах офицера, и совсем запылала так, что Анна Константиновна, всё забыв, бросилась ей на помощь.
Есть кофе, Маечка! Как же? Анна Константиновна не узнавала свою дочь; куда девались её отчаянная независимость, дерзость, постоянное желание возражать; та совсем потерялась, словно малый ребёнок.
Мне кофе, поднял карие глаза офицер.
Кофе никто не пьёт, кроме меня А он кончился смутилась девушка, утонув в глазах офицера, и совсем запылала так, что Анна Константиновна, всё забыв, бросилась ей на помощь.
Есть кофе, Маечка! Как же? Анна Константиновна не узнавала свою дочь; куда девались её отчаянная независимость, дерзость, постоянное желание возражать; та совсем потерялась, словно малый ребёнок.