В автобусе напротив ехала черноволосая красавица, с увлечением читая стихи А.А. Фета. Тёмные глаза выражали сосредоточенность, восхищение, доброжелательность.
Лицом была она похожа на главную героиню повести «Гранатовый браслет» А.И.Куприна. Ефрему образ этот много лет назад сразу в душу запал. Красота, благородство, отсутствие высокомерия, умение сострадать. Только понять не мог, как можно, пусть и к самом-самой замечательной женщине словами Главной Молитвы обращаться всё-таки сын и внук священника
Будучи человеком скромным, в уважении к женщине воспитанным, стал Ефрем повод искать, чтобы разговор завести и девушку не оскорбить стал вспоминать стихи русской классики
Всё разрешилось словно само собою. На остановке вошёл изрядно зельем разгорячённый и сразу к девушке направился. Пришлось осадить. Ефрем, разумеется, заступился бы, и не имея личного «интереса» а тут словно всё изначально предначертано было.
Удивительно, непостижимо но имя черноволосой красавицы было таким же, как у той самой литературной героини Вера. Училась она на третьем курсе филфака.
Молодой человек каким-то шестым чувством родственную душу ощутил похожее произошло и с Верой.
Помните романс «Не обмани»? Может быть, тогда Ефрем строк этих не знал но переживал нечто подобное. Неужели такая девушка может вновь стать причиной разочарования, разуверения?! Ведь молодой доктор уже недели через две готов был с Верой жизнь свою соединить
И тогда рассказал Ефрем и о бабушке Серафиме, трудившейся в госпитале с Августейшими Сестрами Милосердия, и о шагнувших под пули с песнопением «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко» на полигоне смерти отце и деде
Слава Богу! Никаких речей кощунственных молодой человек не услышал Вера внимала каждому слову а потом вдруг разрыдалась и не только из чувства сострадания!
Рассказанное после девушкой потрясло Ефрема и окончательно укрепило намерение связать с Верой свою жизнь
А потому пришло время вернуться на несколько лет назад в детство черноволосой красавицы, студентки филфака и просто хорошего, чистого человека
Глава четырнадцатая. Из когтей зверя спасённая.Родилась Вера на исходе окаянного тридцать седьмого. Отца почти не помнила его через два года не стало зато помнила, что от матери ни одного слова доброго не слышала, с самого детства понимала, что рождение её не в радость было. А однажды «мать», изрядно зелья принявшая, жестоко избила дочку за то, что принесла откуда-то почти по листам рассыпавшуюся книгу, в которой Господь, Матерь Божия и ангелы нарисованы были.
Побои сопровождались блудной бранью, проклятьями, криками «откуда такая взялась» и «пожеланием», чтобы у «такой» детей никогда не было. Словно бес внутри кричал!
Прибежавшие на крик соседи остановили озверевшую «самку» прощу извинения других слов такие не заслуживают увели восьмилетнюю Веру и милицию вызвали.
Дело было в рабочем посёлке и побежала избитая, заплаканная девочка к тёте Фире младшей сестре «матери». Тётя Фира с мужем Петром (да-да, как Святые Супруги Древней Руси) давно хотели племянницу забрать уже документы собирали, к суду готовились, зная, что племянница «матери» своей не нужна что та просто «избавиться» в своё время не успела. Но чтобы вот такТеперь уж всё разом решилось
Приехавший участковый составил протокол и сказал, что сделает всё, чтобы этуродительских прав лишили. А ещё, что если не прекратит она «беситься», отвезёт в участок. Было видно, что страж порядка едва себя сдерживал ведь на службе как никак.
Утром побежала, слегка протрезвев, к сестре «поговорить». Едва сдерживая переполнявший его гнев мужику бы врезал со всей силы, а здесь вроде бы неудобно выпроводил Пётр её за дверь и сказал, что Вера у них останется. Хватит над ребёнком издеваться
Изрыгая проклятья, «родственница» удалилась, а вечером за Супругами пришли по доносу была вторая «волна» репрессий. Не посмотрели ни на боевые заслуги Петра, ни на награды супруги его, всю войну в госпитале сутками трудившейся, ни на измученную девочку Донос «обиженная мамаша» написала
Веру забрала соседка Петра и Февронии тётя Люба о ней несколько позже. И сказала, что сама готова взять столько выстрадавшую девочку.
В тот же вечер по доносу пришли и за уважаемым всеми участковым Иваном Михайловичем Ветераном, орденоносцем, чудом не погибшим, чудом инвалидом не ставшим
Но всё же не тридцать седьмой на дворе стоял Феврония вернулась поздно ночью.
Утром отпустили и Ивана Михайловича и даже с должности не сняли. Тётя и племянница весь день пытались что-нибудь о Петре узнать А вечером и он домой вернулся
Глава пятнадцатая. Дважды «рождённые.Прошло недели две, наверное. Тётя Фира с работы вернулась стали вместе с племянницей ужин готовить Вера любила тёте помогать. Скоро дядя Петя с работы прийти должен был. (Кстати, тётя была старше племянницы всего на четырнадцать лет, а дядя на двадцать). А ещё тётя и племянница за работой стихи вспоминали
Вдруг в дверь постучали на пороге стояла зелья изрядно принявшая «биологическая мать» Веры. Стала она обеих поносить словами непотребными, «поставив даже в упрёк», что дочка не на свою «мать», а на «тётку блаженную похожа». Похожа как мы помним, были у Веры, как у героини «Гранатового браслета», чёрные волосы, и глаза темно-карими почти чёрными были. И у тёти её Февронии волосы были тёмно-каштановыми немного светлее, и глаза были тёмными тёмно-малахитовыми. И чертами лица похожими были тётя с племянницей. А главное душою. Это больше всего и бесило ту, которая Бога и самых близких людей предала
Возвращавшийся с работы Пётр ещё снизу шум услышал и прибежал, прибежала на шум и та самая тётя Люба. Никакие «увещевания» не помогали. В конце концов дядя Петя просто едва державшуюся на ногах «родственницу» на руках вниз отнёс и на улицу выставил А потом
Настало время кое о чём поведать
Итак, как мы помним, родилась Вера «чадо нежеланное» на исходе окаянного тридцать седьмого. А случившееся за несколько месяцев до тогострашная быль и чудо в одночасье
Был Престольный Праздник чудом уцелевшего маленького деревянного Храма в честь Образа Казанского Матери Божией. Решили всё-таки крестным ходом вокруг любимой Святыни уцелевшей пойти
Вдруг появились с автоматами В идущих с хоругвями и иконами, среди которых и дети, и женщины, и старики были, несколько залпов выпустили! Путь Хода Крестного в одно мгновение в кровавый превратился «путь» Шли они священника и дьякона арестовывать и храм закрывать да на Крестный Ход «наскочили»
Вдруг разразилась страшная гроза хоть вроде бы ничто не предвещало. И в одного из палачей ударила молния!
Храм не разрушили, а убиенных похоронили и стали тайно почитать как мучеников
Но когда стали тела подбирать нельзя о них сказать «трупы» двое каким-то чудом необъяснимым только ранеными оказались! Отрикошетили пули, наверное
Эти двое, что в хоре пели, были двадцатилетний, две недели назад со срочной службы в армии вернувшийся сын Дьякона и четырнадцатилетняя дочь Священника. Так и пролежали без сознания до вечера рядом с убиенными близкими людьми. Врачи и медсёстры втайне уважали и батюшку, и дьякона, да и просто были людьми, долг свой выполняющими бились за жизнь чудом от пуль не погибших некоторые, наверное, про себя молились. Почти не верилось, что юноша выживет, с девочкой чуть-чуть легче было видимо стреляли в них из разных мест
Да выжил юноша по Милости Божией, даже инвалидом не стал. И девочка выжила и на ноги встала. Об этом в тот день случившемся, и через много лет как о чуде вспоминали.
А палачи о них не вспомнили не представляли, что кто-то живым остался. Да и молнией «кару получившего» хоронить надо было
Этими чудом спасёнными второй раз «рождёнными» были сын дьякона Михея Пётр и дочь священника отца Василия Феврония. А двое младших братьев Петра вместе с родителями от пуль палачей смерть во время Крестного Хода приняли. Одному было семнадцать, другому четырнадцать
Пётр, несмотря на молодость, был уже знаменитым краснодеревщиком талан от Бога и желание трудиться! И для Храма любимого сделал немало.
Феврония с ранних лет кружева плести научилась, а ещё шила прекрасно тоже Дар Божий. И для Храма, конечно, шила
А породившая на свет Веру, значиттоже дочерью священника была?! К великой скорби, да. Вырождение, «отродие», отрекшаяся от Бога, от совести, стала она одной из тех, что на гребне мутной волны, на крови братоубийственной распри, на уничтожении народа русского «поднялись».
Когда расстреляли с хоругвями, с иконами идущих, носила она «под сердцем» чадо нежеланное. «Под сердцем» нет, это не о ней, не о таких под сердцем с любовью носят а она всё время себя ругала, что от «приплода избавиться» не успела.
Муж «под стать» расписались, когда уже, как говорят «такие», «живот на нос полез»
Но самое самое страшное то, что и произнести сил недостаёт Помните, что палачи, Крестный Ход в кровавую дорогу смерти превратившие, шли священника и дьякона арестовывать и храм закрывать?! Шли «по доносу». А донос нелюбимое чадо носившая написала! На родного отца и хорошего друга его, не раз людям помогавших! Написала «за контрреволюционную деятельность» а по сути за то, что отговорили чадо невинное, нерождённое жизни не лишать (Она потом лишит нескольких и от «мужа законного», и от «проезжих молодцов»). И за то, что русоволосый красавец Пётр, который был лишь на три недели моложе, на взгляды её похотливые «не ответил». И за то ещё, что «эту блаженную Фирку» больше любили, как считала «старшая сестра» по неразумению
Оставшиеся в живых родные Петра понимали, что девочке со старшей сестрой жизни не будет, а потому в свой дом взяли. (О том, что сестра её донос на родного отца написала, тогда ещё никто не знал).
Феврония школу окончила, трудиться начала. Когда исполнилось ей восемнадцать, они с Петром расписались и обвенчались тайно, конечно, но не сделать этого не могли.
Феврония школу окончила, трудиться начала. Когда исполнилось ей восемнадцать, они с Петром расписались и обвенчались тайно, конечно, но не сделать этого не могли.
В знаменитом Храме Богоявления, что в Елохове, свершилось Таинство. Было это в начале июня 1941
Когда уходил Пётр на войну, поклялись супруги, что, если живы останутся, всегда будут, в Память о родителя убиенных, всем, в беду попавшим, помогать. А ещё постараются, если сестра Февронии не одумается, забрать к себе племянницу. Однажды Феврония тайком малышку окрестила но никто о том до поры не знал
Рассказали племяннице сразу после того, как чудом вернулись, «волной беззакония» не смытые. Решили, что пора была Вера девочкой доброй и умной не успела, к счастью, «мамаша, душу ребёнка искалечить тоже, благодаря чистой сердцем тёте. Тогда же рассказали племяннице о погибших бабушке с дедушкой, обо всех, что во время Крестного хода жизнь за Христа отдали. Потом супруги вместе с племянницей на могилу ходили. Умолчали пока только Об этом несколько позже