Ну, здравствуй, воин-бродяга, неуёмная душа совсем уж по-свойски начал разговор тот единственный мужчина, находившийся в кабинете. Да ты не тушуйся. Присаживайся. Если хочешь, можешь закурить при этом на стол тотчас упала пачка «Marlboro». Будем знакомиться. Зовут меня, Виталий Зиновьевич. Как ты, наверное, и сам понял, я должен буду представлять, и отстаивать твои интересы, как в судебном процессе, так и во время следствия.
Хотелось бы сразу оговориться о том, что особого желания участвовать в этом, шитом белыми ниткам и дурно пахнущем деле, я не испытывал. У меня и без тебя дел невпроворот Да, и позиция защиты в данном конкретном случае, видится мне полностью бесперспективной
Но ведь меня Просто-напросто подставили возмутился я, прервав адвоката.
И что с того?.. О том, что тебя подставили, знает половина вашего города. В крайнем случае, эта самая половина, безусловно, о том догадывается. Простые люди, с которыми я уже успел пообщаться, в открытую говорили мне о том, что правоохранительные органы нашли первого, попавшегося им под руку козла отпущения. А также о том, что рано или поздно, они сгноят тебя в этих казематах.
И что с того?.. О том, что тебя подставили, знает половина вашего города. В крайнем случае, эта самая половина, безусловно, о том догадывается. Простые люди, с которыми я уже успел пообщаться, в открытую говорили мне о том, что правоохранительные органы нашли первого, попавшегося им под руку козла отпущения. А также о том, что рано или поздно, они сгноят тебя в этих казематах.
Кто это «они»? я удивлённо поинтересовался у Виталия Зиновьевича.
Ты вчера, что ли родился?.. усмехнулся мой нынешний собеседник. Сам не догадываешься?.. Все войны и конфликты, убийства и предательства совершаются исключительно из корысти и желания обогатиться за чужой счёт.
В твоем же, конкретном деле на кон был поставлен, ни больше, ни меньше, а одно из самых крупных промышленных предприятий сибирского региона. Тракторный завод.
Первые лица вашего региона Или попросту, имеющие силу и вес хапуги желают урвать очередной жирный кусок от некогда общего народного пирога Когда убивают москвича-директора, вовсе не трудно догадаться, кто является заказчиком данного преступления.
В общем, парень, плохи твои дела
Признаться, я думал вы здесь Исключительно ради того, чтобы оправдать невиновного человека. То есть, меня мне ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и опустить руки. А оказалось, вы прибыли сюда, по совсем иному вопросу.
Так ведь я и говорю о том, что не было у меня никакого желания отправляться в ваши края. Однако пришлось Не смог, понимаешь, устоять перед слёзными мольбами о помощи.
Постойте моему возмущению не было предела. Но я никого не умолял.
Речь сейчас идёт вовсе не о тебе За тебя просили другие адвокат прошелся из угла в угол, и словно беседуя сам с собой, задумчиво произнес на латыни. Non fallere et ego non fallitur Похоже, это действительно так Не обманула и не ошиблась после чего, Виталий Зиновьевич вдруг обернулся ко мне с совсем уж неожиданным вопросом. Кстати, ты не в курсе Гитлеровцы или бойцы Красной Армии Быть может, кто-то ещё сумел-таки отыскать балтийские сокровища?..
Не понял я глянул на адвоката с удивлением и некоторой настороженностью. А причем здесь «гитлеровцы»?.. О каких сокровищах вы, вообще, меня спрашиваете?
Мало того, что Виталий Зиновьевич фактически признался в своем нежелании заниматься моей защитой; попрекнул меня в отрыве от его более важных занятий Так теперь он и вовсе понес полную ахинею о каких-то там «гитлеровцах и красноармейцах». Мужик вроде видный, а с головой нелады.
Извини. Это я о своем немного задумался будто услышав мои мысли, тотчас поправился собеседник. Устал я после утомительной дороги Да, ещё и эта адаптация к новой для себя действительности Итак. На чем мы с тобой остановились? Ах да, вспомнил адвокат уперся кулаками в стол. При этом на его безымянном пальце левой руки блеснул массивный золотой перстень в форме кошачьей морды, инкрустированной мелкими бриллиантовыми камешками. Наклонившись надо мной, он продолжил говорить уже полушепотом. Не стану скрывать того, что поначалу мне очень хотелось пободаться с местной коррумпированной и продажной Фемидой. Уж мы бы с тобой в проигрыше, точно, не остались Однако поразмыслив, все же решил не ввязываться в этот долгий, утомительный и совсем не справедливый (прежде всего, с моей стороны) процесс.
То есть, вы окончательно решили отказаться моей защиты?.. быстро сообразив, что никакого сотрудничества с чересчур «занятым» Виталием Зиновьевичем у нас вовсе не получится, мне захотелось побыстрее закончить пустой трёп.
Ты вновь неправильно меня понял. Зачем ввязываться в долгосрочную тяжбу, если её можно вовсе избежать?.. Сейчас ты подпишешь один договорчик, после чего, мы навсегда покинем стены данного тошнотворного заведения он пододвинул ко мне чистый лист. Поставь снизу свой автограф.
И не подумаю Какой же это, к чертям собачьим, договор?.. На вашем «фиговом листочке» отсутствует текст, который мне следует завизировать. Ну, и кроме того, я не вижу смысла о чем-либо договариваться (да, ещё и в письменной форме) с человеком, который никоим образом не желает поучаствовать в моей судьбе.
И тут меня вдруг посетила довольно-таки неожиданная мысль.
«Что если всё, ныне меня окружающее И эта убогая комната, и адвокат, и табурет, на котором я ныне сижу Всё это, не более чем спектакль Постановка, устроенная сотрудниками изолятора ради получения моей, так необходимой им подписи»
Сынок, ни в том ты нынче положении, чтоб артачиться чуть наклонившись, адвокат дружески похлопал меня по плечу. Прошу так же учесть, что участие в следственных мероприятиях и защита обвиняемого это вовсе не одно и то же. Потому, как и защищать можно по-разному Кому-то достаточно сочувствия и доброго слова В каких-то случаях, действительно, следует вступить в ожесточённую схватку и возможно набить кому-то морду А бывает и так, что подзащитного достаточно просто вывести из-под удара более сильного противника. Чем, собственно, я и намерен нынче заняться. Однако, для осуществления вышеозначенных планов, мне необходима самая малость. Твоя подпись, под нашим договором о взаимном сотрудничестве
То ли его уверенный голос, то ли его искреннее обращение: «сынок» В общем, мне отчего-то хотелось ему верить.
Где гарантии тог, что я подпишу именно договор?.. поинтересовался я с нескрываемой обречённостью. Что данная бумага в последствие не станет моим смертным приговором И, вообще, с какой стати я должен вам верить?.. По сути, я впервые вас вижу. Свои документы вы мне не предъявляли, я даже не знаю вашей фамилии С тем же успехом можно переодеть в белый халат надзирателя, оставшегося сейчас за дверью, после чего, выдать его за моего лечащего врача.
Ошибаешься, дружок с хитрецой в голосе улыбнулся адвокат. Ни у одного из здешних конвоиров, не может быть такого перстня Виталий Зиновьевич поднес к моему лицу, сжатую в кулак левую руку с тем самым массивным «болтом». Мне даже показалась, что кошачья морда на том самом перстне, слегка прижмурилась и улыбнулась. А, кроме того Ни один конвоир, как и не один сотрудник правоохранительных органов или ещё кто-либо, не скажет тебе о том, что о твоей защите хлопотала именно Марта
И ведь, действительно. Никто из ныне живущих на Земле, знать о Марте просто не мог. Разве что Бес, который видел её прошлой ночью Однако даже этот зек не мог знать её имени. Да если б и знал Из камеры он, один чёрт, не отлучался. Ни с кем, кроме меня одного, за прошедшие пять-шесть часов он вовсе не общался.
И всё же главным, если не сказать наиглавнейшим аргументом в пользу подписания чистого листа, для меня оставалось обещание самой Марты помочь мне в самом ближайшем будущем. Похоже, именно этот адвокат и стал первым шажком на предстоящем пути моего освобождения.
Эх, была, ни была я предпочёл рискнуть. В данной, вовсе непростой ситуации, рассчитывать я мог лишь на некое чудо, на нечто сверхъестественное. Именно таковой, мне и представлялась сейчас Марта. Только на её поддержку мне и оставалось нынче уповать. Давайте авторучку, я готов подписать ваш пустой договор.
Э-э, нет Какая «ручка», какие «чернила»?.. Данный документ подписывается исключительно кровью
Рядом с чистым листом бумаги, тотчас легло лезвие опасной бритвы.
«Кровью, так кровью» в ту минуту, в моей голове не возникло и малейшего сомнения по поводу столь экзотичного визирования документа. А может, и возникло Скорей всего, кое о чем я, конечно же, догадывался. Однако было мне тогда, абсолютно пофиг. Главное, чтоб я мог поскорее покинуть это жуткое заведение.
После того, как с горем пополам, я нацарапал свой автограф на белом поле листа, на нём вдруг проявился весьма странный текст.
«Преклонение, за избавление.
Подчинение и покаяние на все времена.
Ни мне, ни ему, все имени Твоему.
Небытие и забвение, как высшая кара».
Просто и лаконично. Никаких вам давно набивших оскомину обязательных фраз, наподобие: «мы, нижеподписавшиеся» или «права и обязанности сторон». Никаких «форс-мажоров» и юридических адресов. Не было тут и утомительного перечисления условий, растянутых на пятьдесят-семьдесят пунктов и стольких же мелких подпунктов. Все было предельно кратко и почти понятно. Почти
Так и не успев в полной мере налюбоваться столь минимизированным документом, как та бумага с подписанным договором вдруг потемнела. Прямо на моих глазах она принялась превращаться в пепел, рассыпаясь на бесконечное множество светло-серых пылинок
Глава 5
Начальник следственного изолятора полковник Караулов, прибыл на место своей службы, как никогда рано. Аж, в половине девятого утра!
Столь раннее начало трудового дня было обусловлено несколько неординарным для его заведения событием. Нынешним утром, стены изолятора «грозился» посетить, ни кто-нибудь, а сам генерал Усачёв Александр Геннадьевич, руководитель областного УВД. Потому ещё с вечера, в подведомственном Караулову СИЗО и был наведён тщательный «марафет».
Глава 5
Начальник следственного изолятора полковник Караулов, прибыл на место своей службы, как никогда рано. Аж, в половине девятого утра!
Столь раннее начало трудового дня было обусловлено несколько неординарным для его заведения событием. Нынешним утром, стены изолятора «грозился» посетить, ни кто-нибудь, а сам генерал Усачёв Александр Геннадьевич, руководитель областного УВД. Потому ещё с вечера, в подведомственном Караулову СИЗО и был наведён тщательный «марафет».