Мы говорили о том, что любая «фотография мира» структурирована равно как и Картина Мира. В ней есть центр, в котором находятся ключевые образы и есть периферия, образованная второстепенными образами. Например, образ моей собаки находится намного ближе к центру моей «фотографии мира», чем образ любой другой собаки хотя образы «других собак» тоже существуют. Так и со всеми другими ключевыми образами каждый из них занимает свое место в структуре фотографии мира. Эта структура устойчива и почти неподвластна нам вспомнить, каким «объемным» и «центральным» становится образ человека, который чем-то обидел нас хотя нам хочется вообще забыть о нем, стереть его образ из своей фотографии мира. Понятно, что так и бывает и в «позитивных случаях» образ любимого человека тоже становится ярче он смещается к центру нашей фотографии мира. Но механизм, определяющий место образа в фотографии мира, остается неизменным это место определяется числом связанных с ним предложений и количеством Силы, которая в них воплощена. Например, для меня предложение «торт вкусен» почти лишено Силы я с ним согласен, но торты находятся на периферии моей фотографии мира. А для многих других людей в этом простом предложении воплощено столько Силы, что образ «тортика» занимает одно из центральных мест в этой фотографии. Так и во всех других случаях «в зачет» идет не только количество предложений, но и их значимость для нас. А эта значимость определяется связанностью предложения с одним из центральных «сценариев» то есть набором предложений, занимающих центр нашего Описания Мира. Если там находятся «предложения», описывающие процесс «вкусной еды», образ «тортика» смещается к центру фотографии мира. Если главными оказываются «сценарии сексуальных отношений», то в центр фотографии мира смещаются образы потенциальных и реальных сексуальных партнеров. Так и во всех других случаях. Вопрос о том, чем определяется место предложений и сценариев в нашем Описании Мира, мы рассмотрим позже, пока ограничимся констатацией уже сказанного место образа в нашей «фотографии мира» определяется значимостью связанных с ним предложений и их количеством количество тоже имеет значение.
Здесь есть один момент, на который стоит обратить внимание. Мы знаем, что люди отличаются друг от друга у одних на первом месте оказываются «хорошие предложения», то есть в любой «фотографии» они могут увидеть то, что их притягивает «хорошие образы». А другие почти любую ситуацию описывают «плохимипредложениями» поэтому в центре их фотографии мира оказываются «плохие новости». Например, мы знаем, что люди иногда теряют деньги. Из этого можно сделать два вывода раз люди их теряют, мы можем их найти. Или можем их потерять. Когда главным становится первое предложение, в центре нашей фотографии мира оказывается образ «найденных денег» в этом случае мы нередко их действительно находим. А когда главным оказывается второе предложение, в центре оказывается образ «потерянных денег» тогда мы их можем потерять. Понятно, что всем больше нравится находить, чем терять, но здесь от нашего желания почти ничего не зависит все определяется тем местом, на котором находятся соответствующие образы. Если образ «потерянных денег» находится в центре фотографии мира мы притягиваемся к нему особенно если он ближе к этому центру, чем образ нашего «я». Это как идти над пропастью по узкой дощечке когда оживает образ «падения», человек обязательно «падает» в данном случае «теряет деньги».
Здесь есть один момент, на который стоит обратить внимание. Мы знаем, что люди отличаются друг от друга у одних на первом месте оказываются «хорошие предложения», то есть в любой «фотографии» они могут увидеть то, что их притягивает «хорошие образы». А другие почти любую ситуацию описывают «плохимипредложениями» поэтому в центре их фотографии мира оказываются «плохие новости». Например, мы знаем, что люди иногда теряют деньги. Из этого можно сделать два вывода раз люди их теряют, мы можем их найти. Или можем их потерять. Когда главным становится первое предложение, в центре нашей фотографии мира оказывается образ «найденных денег» в этом случае мы нередко их действительно находим. А когда главным оказывается второе предложение, в центре оказывается образ «потерянных денег» тогда мы их можем потерять. Понятно, что всем больше нравится находить, чем терять, но здесь от нашего желания почти ничего не зависит все определяется тем местом, на котором находятся соответствующие образы. Если образ «потерянных денег» находится в центре фотографии мира мы притягиваемся к нему особенно если он ближе к этому центру, чем образ нашего «я». Это как идти над пропастью по узкой дощечке когда оживает образ «падения», человек обязательно «падает» в данном случае «теряет деньги».
Понятно, что сказанное относится не только к деньгам к чему угодно. Почти любая фотография мира неустойчива, её образы могут меняться местами. Проще говоря, мы всегда можем что-то «найти» и что-то «потерять». Если мы боимся потерять, в центре этой фотографии оказываются «образы потери», которые вытесняют нас из этого центра мы же не хотим прикасаться к «плохому». В результате сама фотография становится «плохой», а мы слабыми и беспомощными. Если же мы надеемся «найти», в центр фотографии смещаются «образы находки» «хорошие образы», притягивающие нас к себе. В этом случае мы тоже смещаемся к центру, фотография становится «хорошей», а мы обретаем Силу, позволяющую нам её менять. Понятно, что приверженность к первому варианту делает нас «неудачниками», а приверженность ко второму превращает нас в «победителей».
Возьмем ситуация разрыва отношений с близким человеком. Если главным для нас становятся предложения, описывающие «потерю», образ этой «потери» смещается в центр фотографии мира мы не можем перестать думать о нем, как бы не старались. При этом он становится как бы «плохим образом» была же причина, по которой мы разорвали отношения. Поэтому мы, во-первых, не можем к нему приблизиться хоть и не можем о нем забыть. А, во-вторых, образ нашего «я» смещается на периферию мы оказываемся слабыми и беспомощными.
Но любой разрыв связан не только с «потерями», но и с «находками» мы становимся свободней и можем позволить себе то, чего не могли позволить раньше. Если предложения, описывающие состояние «свободы» становятся для нас главными, её образ смещается в центр фотографии мира и притягивает нас к себе в результате мы чувствуем себя выигравшими, а не проигравшими. И оказываемся настолько сильными, чтобы смочь притянуть к себе образ человека, с которым мы расстались, вернее он сам начинает притягиваться к нам. А вслед за ним и реальный человек, который и был носителем этого образа.
Так и во всем остальном одни все время «падают», а другие могут пройти самый сложный путь. А иногда даже «взлететь» тогда и «дощечка» становится им не нужна. Поэтому умение «очистить» центр своей фотографии мира, изменить его так, как нам нужно, является одним из четырех главных «умений» Ключом, позволяющей нам действительно менять мир так, как нам хочется.
Получить этот Ключ проще, чем кажется достаточно просто соединить предложения и сценарии, которые важны для нас, но не имеют видимой формы, с каким-то из известных нам образов. На днях я это проделал понятно, что для меня предложения, связанные с Магией, значат намного больше, чем для большинства людей. Понятно и то, что в нашем мире нет «магических образов». Но их несложно создать я вспомнил Кастанеду и соединил эти предложения с образом вороны они действительно легко сочетаются. Помните мы говорили о том, что Сила Первого Ключа заключена в УВЕРЕННОСТИ вот я и уверился в том, что ворона для меня знак Магической Силы. В обретении УВЕРЕННОСТИ есть свой секрет конечно, я не могу поверить в это до конца ворона ведь только птица. Но я могу перестать сомневаться, то есть могу останавливать мысли, говорящие об абсурдности этой связи и этого вполне достаточно. Как только я это сделал, мир начал меняться карканье вороны стало для меня знаком, к которому я смог прислушиваться. И сам мир стал немного магическим миром потенциально, потому что в тот момент все вороны куда-то делись я их мог слышать, но не видеть. Сила первого ключа позволяет изменить только «фотографию», а не Картину Мира эти изменения не сразу становятся видимыми. Но если продолжать начатое, вращение Креста подводит нас к Силе второго ключа, которая меняет видимый мир. В моем случае сначала прилетела одна ворона она меня сопровождала во время прогулок с собакой. Потом три, а сейчас каждое утро меня встречает целая стая настолько большая, что она кажется нереальной. Эту стаю вижу не только я, её видят и другие но все началось с изменений в моей «фотографии мира» я живу в этом доме больше пятнадцати лет и никогда такого раньше не видел.
Рассмотрим действующие здесь механизмы. Мы говорили о том, что Изначальная Сила проецируется в область всех Ключей, обретая различные формы. Наверху в области первого Ключа, она становится Силой Магии, позволяющей нам менять образы Мира и их место в той его «фотографии», которая для нас является основной. Мы говорили и о том, что большая часть этой Силы воплощена в структурах Стража в тех «струнах», которые заставляют нас связывать образы и предложения единственным способом. Многим знакома ситуация, когда рядом с ними был очень хороший человек они действительно знали, что он очень хороший. Но не могли его полюбить, потому что любили «плохого». Почему никто их них не сможет объяснить. А на самом деле все просто так устроен их Страж и так натянута одна из их главных струн они живут как бабочки, летящие на огонь. Чтобы обжечься, испытать мучения и отдать, таким образом, очередную частичку своей Силы Паразиты.
Понятно, что речь идет не только о любовных отношениях. В центре фотографии мира громадного большинства людей есть «плохие образы», связанные с доппельгангерами поэтому прикосновение к ним всегда оказывается очень болезненным. Но уклониться от прикосновения невозможно если образ своего «я» отдален от центра фотографии дальше, чем «страшные образы». Именно поэтому есть люди, на которых постоянно кто-то нападает в безопасных местах, по которым другие могут ходить свободно. Есть люди, постоянно теряющие кошельки, ключи и документы. Есть те, кому постоянно изменяют, кого постоянно обманывают, те, кто не может выбраться из бедности и так далее. Прощеговоря, люди живут плохо по одной причине струны их Верхнего Стража натянуты так, чтобы их «плохие образы» оказались в центре их же «фотографии мира».
Можно сказать по-другому Сила Первого Ключа разделена на «диполи», одна часть которых образована пустотными временными кольцами предложениями и сценариями, а другая часть пустотным пространственными кольцами образами, образующими фотографию мира. Поэтому восприятие центральных образов почти всегда однозначно и его так сложно изменить. Сложно даже сформировать новые диполи попробуйте произвольно полюбить какого-то человека у вас почти наверняка ничего не получится. Но какая-то часть этой Силы остается свободной, что и позволяет нам в какой-то мере управлять своей фотографией мира. Например, я открываю свой почтовый ящик и вижу там семьдесят писем а мне надо ещё писать рассылку, отвечать на вопросы и так далее. Понятно, что такое обилие корреспонденции меня не радует. Потому, что у меня не хватает Силы, которая позволила бы мне сделать «образ писем» центральным образом «фотографии мира», то есть притягательным образом. Но если мне удается «забыть» о всех других делах ослабить связывающие их диполи, то я могу вспомнить, что во многих письмах есть что-то интересное, то есть соединить «образ писем» с другим «предложением». И вот тогда я смогу ответить на эти письма с интересом и даже с удовольствием.