Ты бормочу я, невольно касаясь рукой его торса, и провожу пальцами по рубцам.
Эдвард, я знаю кто ты. Ты вампир, Эдик картинно заламывает руки и хлопает глазами. Вообще-то полное имя Эдика Эдуард, а не Эдвард, но фраза подходит как можно лучше.
Мне даже не хочется огрызаться, настолько я потрясена произошедшем.
один из них, заканчиваю я предложение, отдергивая руку.
Один из нас, поправляет меня парень и застегивает рубашку.
Мотаю головой. Я абсолютно обычная. Не верю я в их россказни.
Уходим, Эдик помогает мне встать и показывает на окно.
Что? Зачем? Там за дверью Крис и Майя, и надо найти других детей!
Эдик подходит к двери, приоткрывает ее и тихо зовет Кристину.
Девушка распахивает дверь, и глаза ее округляются. Она ошеломленно смотрит на парня, а потом бросается ему на грудь и всхлипывает что-то непонятное.
Их воссоединение трогательно до слез. Теперь все должно быть хорошо, осталось только убраться отсюда как можно подальше.
Хочу позвать Майю и выхожу за дверь. Девочка лежит на полу, затылок в крови. У меня начинают дрожать руки. Сажусь рядом с ней и проверяю пульс. Живая. Пытаюсь привести ее в чувство, но вдруг слышу, как в классе что-то падает на пол.
Оставляю Майю одну на полу и вбегаю обратно в класс. Эдик лежит на полу, зажимая рану на окровавленном боку. Над ним склонилась Крис. В руке у нее зажат нож, которым она наносит еще несколько ударов парню.
Я отшатываюсь к стене и понимаю, что кричу от ужаса только тогда, когда Крис поворачивает ко мне голову. Бледный Эдик подмигивает мне и теряет сознание.
Кристина слезает с «мертвого» парня и обтирает нож о его рубашку.
Два идиота. Не могли убедиться, что кокнули его. Пришлось самой руки марать. А так не хотелось, я ж почти два года с ним спала
Что. За. Хрень?! ору я, указывая на распластавшегося по полу Эдика. Она только что оплакивала его, а как только он оказался жив, прирезала. Какого черта?!
Ты же журналистка, должна быть сообразительной, Крис недовольно вздыхает. Подумай и сопоставь все. А сейчас отдай мне папку, которую тебе вручил Усач. И можешь идти спокойно домой. Тебя я не трону, мы ведь лучшие подруги, девушка улыбается и протягивает руку, но я только крепче вцепляюсь в папку.
Ты их не получишь, шепчу я. Если говорить такие слова громко, они теряют весь смысл. Становятся пафосными и какими-то картинными, словно супергерой из фильма, пригибаясь под искусственными пулями и истекая бутафорской кровью, воинственно вопит: «ТЫ ИХ НЕ ПОЛУЧИШЬ!». Я не супергерой и просто не хочу позволить таким, как Крис убить остальных.
Теперь я в одной лодке с другими индиго. Я такая же, как они, хоть совершенно не имею никаких сил.
Кристина тяжело вздыхает и демонстрирует мне нож, вертя его в руках. Знаю, что начни я сейчас убегать, этот нож полетит мне в спину, ведь бегаю я не настолько быстро, чтобы убежать. Подруга делает шаг в мою сторону.
Отдай, я не хочу тебя убивать. У тебя нет никаких сил, и ты мне не нужна. Ты никчемная.
Я думала, что мы подруги. А ты ради какой-то папки готова убить своего парня и лучшую подругу.
Извини. Но Эдик причинил слишком много вреда компании. Его нельзя было оставлять в живых. А ты просто стоишь на пути к осуществлению целей.
Мой взгляд падает на открытое окно, и я лелею призрачную надежду, что смогу сгруппироваться и выпрыгнуть из него так, чтобы ничего себе не сломать. Но даже при мысли о том, что придется прыгать, у меня начинают дрожать коленки.
Краем глаза замечаю, что Эдик начинает приходить в себя. Кристина, видимо, не знала, какая у него способность. А он, черт его подери, бессмертный!
Надо тянуть время. Дать парню прийти в себя, а потом Потом он должен что-нибудь придумать.
Что за компания? спрашиваю я подругу, но Крис не ведется на провокацию и делает шаг в мою сторону, удобнее перехватывая нож.
Отступаю в сторону окна. На пути несколько парт и стульев. Пытаюсь рассчитать, как прыгнуть, чтобы спрятаться за одной из парт и не получить клинок в спину.
Я очень хорошо метаю нож, предупреждает Крис, видно замечая, как мечется мой взгляд. Если хочешь остаться в живых, просто отдай папку. И тебя никто больше не побеспокоит.
Извини, но я не могу. Слишком любопытна, хватаю стул и со всей силы бросаю его в Крис. Пока та пригибается, перепрыгиваю через парту и прячусь за ней. Раздается грохот. Надеюсь, что стул не задел Эдика, который продолжает изображать из себя мертвеца и валяться на полу, как побитая собака.
Сука, шипит Крис. Я выглядываю из-за парты и вижу, как она потирает левую руку. Жаль не правую. Нож девушка все еще может метать.
Крис прыгает на парту, за которой я прячусь, и пытается полоснуть меня ножом. Инстинктивно откатываюсь к окну. Цепочка, на которой висит мой камушек, цепляется за ножку стула и рвется. Только я этого даже не замечаю.
Стараюсь двигаться быстро, поднимаюсь, опираюсь на подоконник и понимаю, что выпустила папку из рук. Она лежит в нескольких метрах от меня.
Бросаюсь на пол животом, совершенно не думая, что испачкаю одежду. Сейчас в моих руках чужие жизни. Крис кидается за папкой в тот же момент. Я успеваю раньше, хватаю папку и вышвыриваю ее в окно. Она тяжелая, далеко не улетит.
Может, я и обычная, может, у меня нет сил, но зато у меня есть пять лет художественной гимнастики, говорю я, ударив Кристину ногой в голову, с разбегу перемахиваю через подоконник и лечу вниз.
Сгруппироваться не успеваю.
Удар по ногам, я пытаюсь его смягчить, перекувырнувшись, но все равно лодыжка как-то неудачно подворачивается. Я растягиваюсь на земле. И пытаюсь быстро оценить повреждения. Надо убираться отсюда как можно скорее, но я даже не могу нормально встать.
Ты облегчила мне задачу, Ключникова, доносится сверху.
На глаза наворачиваются слезы. Я пытаюсь на четвереньках отползти к кустам, чтобы укрыться за ними, но все равно понимаю, что Крис меня найдет.
Подбираю папку и вырываю из нее листок с информацией на Егорова Бориса. Если выберусь отсюда, должна буду его найти.
Пока Кристина спускается по лестницам во двор, я успеваю спрятать папку в старой трубе, что лежит тут, ржавея с каждым днем. И как только я ее прячу, сверху кто-то падает.
Не успеваю вскрикнуть, как ко мне, прихрамывая, подбегает Эдик.
Идти можешь? шепчет Эдик.
Я отрицательно качаю головой.
Где папка?
Здесь, показываю на трубу.
Эдик достает ее из трубы, засовывает себе под рубашку и поднимает меня на руки. Хочу сказать ему очередную гадость, но прикусываю язык. «Тебя тут вообще-то спасают» звучит голос у меня в голове, и я просто обхватываю шею парня руками, чтобы тому было легче меня нести.
Эдик находит дыру в заборе и протискивается со мной в нее. Мы уже находимся за пределами школы, когда Крис обнаруживает пропажу папки и меня.
4 глава
Пока Эдик несет меня на руках, стараюсь ничего не говорить. Мысли в голове хаотично мечутся, пытаясь переварить то, что сейчас произошло. Я и парень моей подруги индиго. Кристина наш враг. Она хочет убить таких, как мы.
Убить Майя!
Эдик! вдруг спохватываюсь я, парень даже вздрагивает.
Чего тебе? пыхтя, спрашивает он.
Там осталась Майя. Она ведь живая! Крис ее только оглушила
Майя мертва. Если и не была, то теперь точно, парень снова глубоко вдыхает и продолжает путь, пытаясь как-то поменять расположение рук, чтобы было удобнее меня нести. Да чего ты такая тяжелая?
Извини, бормочу я, извиняясь скорее за свою нерасторопность и неуклюжесть, чем за вес. Я вешу немного, просто он хилый. Но об этом мне приходится умолчать, а то ненароком обидится и бросит здесь на дороге. Эдик может. Хотя, теперь я в этом даже не особо уверена.
Тот Эдик, которого я знала до сегодняшнего дня, поправил бы волосы, недовольно поведя бровью, и бросил бы недовольно что-то вроде: «Можешь опираться на меня, пока прыгаешь на одной ноге» я прямо слышу его желчное недовольство.
Эдик, тихо шепчу я. Он бурчит что-то недовольно. Спасибо.
Он просто кивает. Мол, пожалуйста.
Доносит меня до остановки и сажает на лавочку.
Она не пойдет нас догонять. Слишком много людей придется убрать тогда. Подожди, найду травмпункт поблизости.
Он начинает рыться в телефоне, задумчиво хмуря брови. А я даже не знаю, что мне делать. Сидеть и не рыпаться. Останься я сегодня дома, все были бы живы.
Пока Эдик ищет нужный адрес, я пытаюсь поставить ногу так, чтобы не скрипеть зубами от боли. Вот только через несколько минут боль почему-то начинает затухать, словно кто-то медленно поворачивает регулятор чувствительности.
Эдик бормочу я.
Что, Ключникова? раздраженно поворачивается он ко мне, переставая ловить попутку.
Я аккуратно шевелю ногой.
Она почти не болит.
Эдик удивленно вскидывает брови.
Да у тебя там явно перелом был. Боль не могла просто так пройти, он удивлен не меньше меня.
Как будто я не знаю, что там был перелом. Ты не представляешь, как это сейчас странно выглядит.
Я снова двигаю ногой, все еще ощущая неудобство, но не боль. Пытаюсь встать и встаю.
Я знаю, что ты индиго, но не думал, что такая же, как я.
Что? Нет, не может быть. У меня нет никаких способностей. На мне даже порез заживает неделю минимум. Какое уж тут бессмертие?
Эдик рывком хватает меня за руку и из кармана выуживает нож. Мне становится не на шутку страшно.
Что ты делаешь? Отпусти, пытаюсь вырвать руку, но он ее держит мертвой хваткой. Подносит нож к руке и медленно проводит острием, делая небольшой надрез на тыльной стороне ладони. Противное жжение разливается от места разреза. Больно!
Вырываю руку в тот момент, как парень сам ее отпускает, и едва не падаю, потеряв равновесие.
Пальцем здоровой руки пытаюсь стереть выступившую кровь, но только размазываю ее по коже. Становится противно. Платок бы, но платка нет, и нет ничего, чем можно было бы зажать ранку.
Эдик протягивает влажную салфетку, только что откуда-то появившуюся в его руке.
Протри, приказывает он и пристально следит за моими действиями.
Нужно отдать должное салфетке, жжение от пореза стихает, пока я оттираю кровь. Наверное, она обеззараживающая или заживляющая.
Как только заканчиваю оттирать подсохшую кровь, Эдик снова хватает мою руку и тщательно ее разглядывает.
Ну, пока слабовато. Нужно бы научиться регенерировать быстрее, а то от пулевого ранения пару дней восстанавливаться будешь. А если их будет несколько? Так это вообще в коме около месяца проваляешься, если похоронить не успеют.