Думается, что среди колонистов были и грамотные люди, которые были достаточно осведомлены об этих мероприятиях правительства, и приняли эти условия.
А что им еще оставалось, да и когда еще это время придет? Так что не стоило потомкам первых колонистов удивляться тому, через сто лет, манифестом Алдександра II от 4.6.1871 года начался, а через три года, в 1874 году, завершился процесс ликвидации привилегий, предоставленных колонистам.
Повидимому, правительство и внук Екатерины решили, что пришло-таки время, когда колонисты «освоились на новом месте настолько, что на них уже можно распространить местные российские формы управления».
Но это будет через что лет, а пока можно сказать, что благодаря призывным манифестам Екатерины II в России из выходцев западных государств, преимущественно из германских княжеств, сформировалась диаспора, получившая название «поволжские немцы».
Конечно, императрица была в курсе всех дел относительно хода освоения малозаселенных земель. Именно малозаселенных, а не пустынных, потому что где-то просочилось в литературе последнего времени, что колонисты на Волге были поселены после того, как «войска прогоняли проживавших там местных жителей». А это были, конечно, татары, мордва, чуваши и калмыки, которым большие заросшие травами пространства служили для выпаса бечисленных стад скота. По мнению государственных служащих, это было, конечно, очень малоэффективное использование земельных ресурсов, поэтому их заселяли иностранцами.
Баронск Екатериненштадт Маркс
О том, как развивались немецкие поселения на Волге, мы можем судить по истории возникновения и становления одной из наиболее крупных колоний, названной по имени императрицы Екатериненштадт и вскоре ставшей административным центром всех немецких колоний на средней Волге.
Имеются сведения о том, что эта колония на левом берегу Волги, в 60 километрах к северо-востоку от Саратова, была основана немецкими колонистами после 1764 года, приглашенными бароном Фредериком Борегардом де Кано, выходцем из Бельгии, и первое время носила название Баронск. Это было время, когда на территории немецких княжеств люди вербовались специальными вызывателями, чаще всего, иностранными представителями Российской короны, которые сопровождали переселенцев в Россию и оказывали им всемерную помощь на месте. Переселившиеся с помощью барона люди называли себя «людьми барона», вот и селение стали называть Баронским, или просто Баронск, официально получившее название Екатериненштадт.
Из дальнейшего становления этой колонии видно, что Екатерина II уделяла организации жизни колонистов на Волге достаточно много внимания. В одном из ее указов по межеванию земли для данной колонии говорится: «Выбрать из празднолежащих земель удобное к поселению место, мерою не менее определенных участков по нынешней пропорции как на 90 семей купить лесу на построение селения».
Это происходило в первые два года после издания второго пригласительного указа императрицы. Правая высокая сторона Волжского побережья была к этому времени, по-видимому, уже прилично заселена, и теперь происходило освоение левого берега, более привлекательного землей плодородными заливными лугами, но и более опасного из-за набегов кочевых народов, татар, башкир и других, которых всех скопом называли тогда «киргизами».
Это происходило в первые два года после издания второго пригласительного указа императрицы. Правая высокая сторона Волжского побережья была к этому времени, по-видимому, уже прилично заселена, и теперь происходило освоение левого берега, более привлекательного землей плодородными заливными лугами, но и более опасного из-за набегов кочевых народов, татар, башкир и других, которых всех скопом называли тогда «киргизами».
Следующий важный момент первопоселенцы не были представлены в голой степи сами себе, как сообщается в некоторых иссследованиях, но получали законную помощь от государства. В данном случае для выбора места, планирования колонии и ее строительства был назначен военный инженер Иван Райс.
Под его руководством оказывалась и помощь государства для первичного устройства. Каждая семья получала 30 десятин земли, в том числе 15 десятин пахотной, 5 леса, 5 выгонов и 5 десятин под строения. Также каждой семье выдавалось по одной-две лошади, корова, инвентарь и подъемные деньги.
К трудностям первого периода, связанного с необходимостью присобления к суровому, по сравнению с германским, климату левобережные колонии серьезно страдали от набегов кочевников, забиравших скот и имущество, а также людей для продажи в рабство. Поселения обносились заградительным валом, строились наблюдательные вышки, что в первые годы мало помогало.
Так, сообщается, что староста поселения однажды обращался к императрице с просьбой отложить взимание долгов в связи с тем, что большинство мужчин были захвачены налетчиками, которые требовали выкуп за каждого пленника по 150 рублей. Екатерина II выделила нужную сумму для их выкупа.
Предполагаю, что этот случай был у наших предшественников на поволжской земле не единичным. Известны случаи набегов степных кочевников с сожжением колоний и массовым убийством людей.
Лишь со временем освоились жители на новой земле. Занимались они выращиванием всех, практически, видов сельскохозяйственных культур и животноводством. Занимались выращиванием аниса травянистого растения с пряными и лекарственными свойствами, известными со времен древних греков и римлян. Анис «Баронский» славился на всю округу. А далее сообщается, что была открыта хлебная биржа и ярмарка, регулярно работавшая два раза в неделю. В колонии появились три мельницы и фабрика по выделке кож.
Важную роль играла пристань, которая славилась торговлей лесом и пшеницей. Лес спавлялся из Верхнего Поволжья и находил большой спрос во всех селениях. Твердые сорта пшеницы подвозили из окрестных сел в амбары, построенные вдоль берега, отсюда зерно отправлялось на продажу в Петербург и за границу.
Колония и округ славились выращиванием американского сигарного табака, который обрабатывался на местной табачной фабрике и затем поступал на внутренний и зарубежный рынок. Здесь было начато пивоварение, которое вылилось впоследствии в заводы по производству знаменитого «жигулевского» пива.
Наряду с сельским хозяйством и животноводством довольно скоро стали создаваться кустарные мастерские, которые переросли в предприятия по выпуску плугов, борон, веялок и другого оборудования. Со временем эти предприятия перерастали в заводы, из ворот одного из которых вышел в дальнейшем первый серийный советский трактор.
В Екатериненштадте было открыто первое русское Центральное училище в немецких колониях Поволжья, а также в числе первых в Заволжье появился телефон.
Примерно к столетию образования колонии ее жители совместно с другими поволжскими колонистами установили в Екатериненштадте прамятник Екатерине II, созданный знаменитым скульптором Петром Карловичем Клодтом. Возле памятника был разбит сад, ставший любимым местом отдыха жителей. Памятник снесли в начале 1930 года, а в годы войны отправили на переплавку.
Дальнейшая судьба жителей колонии известна, с началом войны они были выселены за Урал. Сама колония после ряда переименований с мая 1942 года получила название город Маркс Саратовской области. В наши дни, после перестройки в России, произошло, в некоторой степени, и осознание исторической несправедливости. Свидельством тому является восстановление в 2007 году в городе Марксе памятника Екатерине II. Знаменательным является и факт установления памятника Фритьофу Нансену, организовавшему в 19211922 годах хлебные экспедиции для помощи голодающим детям Поволжья.
Вот так мы «заглянули» в сложное переплетение судеб народа, поселений и городов, которое должно было пережить наше старшее поколение в течение не только первого «хорошего» столетия на россйской земле, но и в последующие тревожные и окаянные десятилетия.
Уже в первые годы после второго Манифеста Екатерины II, в Россию приезжали не только разрозненные группы людей, как эти «люди барона Борегарда», стихийно составлявшиеся еще в германских княжествах из разных слоев общества и разных областей проживания. Попросились на жительство и были приняты и организованные и сплоченные религиозными воззрениями группы людей. Так, в 176465 годах, то есть уже через два года после приглашения на Волге поселились две религиозные общины: гернгутеры и меннониты. Об этих религиозных сообществах речь пойдет особо.
Наследство Екатерины II
А пока молодая Екатерина II, еще не великая, но ужасно работоспособная, умная и деятельная, как мы видим, конечно-же, была в курсе всех дел относительно хода освоения «пустых» земель. Но помимо этого, она должна была упрочить свое положение как законной, а еще больше как признанной самодержицы. И в этом она тоже преуспела.
Уже на коронацию она взяла и поставила рядом с собой 8-летнего сына Павла Петровича, показывая при этом, что она мать правнука императора Всероссийского Петра Первого Великого, что таким образом сохранится законнная преемственность передачи власти в Доме Романовых. Историки сообщают, что во время коронации она даже обещала, правда, устно, передать власть сыну при достижении им совершеннолетия. Но потом забыла. Что-ж, бывает.
Она оставила после себя действительно великое наследство. Это наследство так же велико, как и неоднозначно. Помимо великих деяний, она оставила по себе сплетни и неудовольствия, как и ряд тайн, не раскрытых до настоящего времени, то есть, в течение более 250 лет.
Личность Екатерины II, помимо мифов и сплетен, настолько интересная, а деятельность настолько разностороняя, что о ней надо говорить подробнее. Тем более, что некоторые результаты ее деятельности возврат по Российскую корону исконно русских земель по северному прбережью Черного моря, захваченных Османской империей, привели к необходимости заселения и «окультуривания» новых огромных регионов, и этому способствовала деятельность следующих императоров российских, ее сына, внуков и правнуков.
Грани ее деятельности настолько разнообразны, что их можно сравнить разве только с безграничными просторами ее державы. Ее манифесты с приглашением крестьян и ремесленников были лишь одной частью ее государственных мероприятий. Она должна была проявить себя настоящей правительницей государства, заслужить доверие и поддержку русского дворянского окружения. В этом ей было в тысячу раз труднее, чем ее кумиру Петру I, но она добилась своего.