А как?
А вот так. Будем твой «Зевс» банкротить
Во пиздец-то И чё, правда обанкротим?
Во пиздец-то И чё, правда обанкротим?
А чё нет-то? включается Саша. В первый раз, что ли?
А у вас уже такое было?
Было, Никита. У нас и не такое было. Как, думаешь, мы работали на парламентских и президентских выборах? Там не завод, там целые регионы отжимать приходилось
Круто Никита встряхивает головой, от чего становится похожим на ротвейлера.
В общем, да. Ладно, Никита. Мне нужна следующая информация: данные о директоре завода, данные о подставных фирмах «Зевса», данные о PR-отделе банка, его работе с прессой, об имидже банка
Всё это время Никита сидит, уставившись в стол, затем поднимает голову и кротко спрашивает:
А можно чаю попросить? И листок бумаги, мне записывать надо, я так не запомню.
Тебе, может, коньячку накатить? предлагает Саша.
В общем, неплохо было бы а ещё
А давайте обед закажем? предлагаю я.
Я только хотел предложить, Никита поворачивается ко мне, его взгляд исполнен признательности. Где-то в глубине его серых глаз отчётливо читается: клиент готов.
Через три часа мы согласовали план действий, получили двадцатку задатка, обещание Никиты, что завтра будет ещё тридцать штук, и разъехались из офиса.
По пути домой я зарулил в обмен валюты в «Седьмом континенте», и уже было собирался поменять пару сотен, как завибрировал мобильник. Звонила Ольга, сорокалетняя журналистка, работающая, кажется, на все газеты и интернет-ресурсы вместе взятые. Её статьи мне попадались столь часто, что я начал думать, не продала ли она своё имя для подписи любых материалов как бренд-нейм. Во времена моей работы в ФЭПе мы находились в разных лагерях, но то ли ввиду того, что баба она была вменяемая, то ли ввиду обоюдной симпатии, мы изредка общались. Пару раз после увольнения я получал от неё небольшие проекты, пару раз привлекал её в качестве копирайтера для своих целей.
Антон, привет. Это Ольга Авдеева, узнал?
Определитель узнал, смеюсь я.
Значит, богатой не буду.
Будешь, раз мне звонишь. Ты же в последнее время без дела не звонишь.
Да как-то все в бегах. Сам понимаешь, нас ноги кормят.
Связи нас кормят, Оля, а не ноги. Ну, рассказывай.
В общем, есть один человек, который хочет с тобой встретиться. Ты же медийкой ещё занимаешься? на всякий случай уточняет она.
Только ею и занимаюсь. А что за человек?
Знаешь, он последнее время здесь редко бывает. В основном «там». Ну, ты понимаешь, да?
Догадываюсь. И чего хочет?
Хочет с тобой встретиться, чтобы обсудить один проект.
Серьёзный?
Я не в курсе, по телефону, как понимаешь, выяснять не стала. А человек человек, в общем, серьёзный. Мне его так рекомендовали. Он звонил мне вчера, но тебе я не дозвонилась, у тебя телефон был отключён.
Ага. Забыла просто, сука, или ещё кому хотела проект спулить. Когда встреча?
Сегодня, в семь в «Свисс-отеле», сможешь?
Да, постараюсь.
Тогда я его секретарше сейчас скажу. Как всё закончится, позвони, встретимся, чаю попьём.
Конечно, Оль, какие проблемы. Ты же не бесплатно мне встречу тут намыливаешь. Даже если не получится ничего с твоим пассажиром, обязательно встретимся. Давно не виделись.
Точно. Я уверена, что всё получится, говорит она таким тоном, в котором слышится «не соскочишь, дорогой мой».
Я кладу телефон в карман, протягиваю в окошко обмена двести долларов и неожиданно для самого себя говорю вслух:
Медиа всё ещё любит вас, Антон
Во-во, цветы ей купи, раз любит, услышал я за спиной чей-то надтреснутый голос.
Обернувшись, я увидел маленькую старуху, одетую в чёрное пальто и чёрный же платок. За спиной старухи висел рюкзак, а опиралась она на палку. Помните бабку в фильме «Собачье сердце»? «Странница я, собачку говорящую пришла посмотреть». Именно такая бабка мне и попалась.
Чего купить?
Цветов, внучек.
Кому?
Как кому? Ну, ты про девку говорил какую-то. Вот ей и купи. А мне дай на хлебушек.
Девку? Ха-ха-ха! Бабка меня порядком рассмешила. Так я не про девку говорил, ха-ха-ха!
Ой, отшатнулась бабка, а про кого? Ты может, этот? Ну, как их? Вроде не похож
Не, бабка, я не гомик. Но говорил я не про девку. На вот тебе, протянул я бабке сто рублей.
Спасибо, внучек.
Я сел в машину и уже собирался отъезжать, но тут снова увидел старуху, прямо у водительской дверцы.
Чего? опустил я стекло.
Чего? опустил я стекло.
В башню не ходи, слышишь? Не ходи в башню.
В какую башню-то?
Сам знаешь в какую. Не ходи туда, проклятое это место.
Да не собираюсь я ни в какую башню. Брось ты.
А я те говорю не ходи.
Ладно, не пойду. Все, давай. Ехать мне нужно.
Я тронулся, посмотрел в зеркало заднего вида, но бабки больше не увидел. Дорогой я размышлял, про какую башню она говорила. Старуха, видать, с ума спрыгнула. Что за башня? «Свисс-отель», например, в башне и что? Черт её поймёт, старуху эту.
Работодатель
Без пятнадцати семь я подъехал к гостинице «Swiss Hotel Красные Холмы», на двадцать первом этаже которой, в модном City Space Bar, мне была назначена встреча непонятно с кем. Поднимаясь в лифте, я думал, что, скорее всего, Ольга подбросила мне заказчика олигарха, из тех, что бродят в окружении десяти моделей по модным местам. Серьёзные люди не обсуждают в барах деловые вопросы. Следовательно, меня ждёт часовой монолог очередного сорокалетнего дяди, который в перерывах между ежедневными мандежниками и рисовками ухитряется извлекать неземные прибыли в каком-нибудь бизнесе вроде производства алюминия или переработки нефти. И решил этот чувак хитро пропиарить себя или предприятие, имиджа ради. Либо, что скорее всего, очернить и без того не самое белое имя конкурента, который имел несчастье что-то нелицеприятное брякнуть в его адрес, либо банально увёл телку. Знаете, как в школе, когда ученики писали про обидчиков гадости в туалете, типа «Соколов Колька мудак и говноед»? Теперь школьники подросли и используют в качестве стен туалета средства массовой информации. Последние, впрочем, давно и без них превратились в сортир, но это уже другая история. В общем, спасибо Ольге (хотя эта сучка ещё и комиссию с меня и с заказчика сшибёт). Тем не менее потратить три часа времени, сдобренного тремястами граммами виски, выслушивая чужой тщеславный бред, не самый сложный труд, согласитесь. Особенно имея в виду заработок в полтинник грина. Меньшие проекты Ольга, как правило, не предлагала. В целом сделка обещала быть лёгкой
Я сел за столик, вытащил из портфеля «Ведомости» и принялся разглядывать телок за барной стойкой, раздумывая, что заказать. Виски или всё-таки воду? С одной стороны, встреча деловая. С другой я человек творческой профессии, практически художник, а следовательно, в этом статусе можно начать деловой разговор и с виски. Я поднял руку, подзывая официанта, и уже было открыл рот, чтобы сделать заказ, когда услышал сзади довольно приятный мужской голос:
Два Dewars, будьте добры. Лёд и воду отдельно. И меню.
Официант кивнул и исчез. Я повернулся и увидел стоящего за моей спиной мужика лет пятидесяти-шестидесяти, в довольно хорошей форме. Мужик имел здоровый цвет лица, седые волосы, расчёсанные на аккуратный левый пробор и пронзительные голубые глаза, из тех, что бывают у чекистов в чине, либо у старых советских диссидентов.
Одет он был в тёмно-синий двубортный костюм в полоску, хорошего кроя, белую рубашку, синий галстук и платок в тон к галстуку. Причём платок нарочито небрежно торчал из кармана розеткой. В руках у мужика был журнал «WHERE in Moscow». To ли иностранец, то ли стареющий плейбой, посещающий места для съёма в целях поддержания имиджа ловеласа.
Я знаю, что вы предпочитаете Chivas, тем не менее я взял на себя смелость заказать восемнадцатилетний Dewars, который, как мне кажется, более подходит для встречи двух джентльменов. Вы не против?
Типа, «взял на эффектный приём». Интересно, ему про Chivas Ольга сказала или справки навёл?
Да, в общем в общем, не против.
Ну и отлично. Позвольте представиться Вербицкий Аркадий Яковлевич, протянул мне руку мужик и улыбнулся.
Очень приятно. Интересно, сколько ты дантисту платишь? Я пожал руку и достал из кармана визитку. Мужик взял её, мельком глянул и положил во внутренний карман.
У меня, к сожалению, нет. Я человек старомодный, знаете ли. Вырос и сформировался в советской среде, а тогда какие визитки? Что на них можно было написать? Старший научный сотрудник? Кандидат наук? Так в то время каждый приличный человек подобные регалии имел. Да и работали все тогда на одном предприятии в Советском Союзе. А я с тех пор чинов не нажил и остался, в сущности, тем же научным сотрудником. Пусть и старшим. Так что незачем они мне.
Я, Аркадий Яковлевич, вас очень хорошо понимаю. Сам, признаться, к этой англо-саксонской традиции пиетета не испытываю. Скорее, дань окружающим. Мне звонила
Ольга.
Именно. Но не уточнила, с кем именно будет встреча. Поэтому
Я был в Лондоне в то время и не рассчитывал вернуться, был уверен, что встречаться с вами от моего имени будет мой сотрудник, но, к счастью, успел прилететь сам. Полагаю, мы хорошо побеседуем и поужинаем.
Я в этом уверен, Аркадий Яковлевич.
Вот и славно, ответил Вербицкий и открыл меню.
Пока мы изучали меню, я думал о том, что Ольга на этот раз ошиблась. Или рынок вконец измельчал. Мужик, видимо, возглавлял какую-то правозащитную организацию. Знаете, из тех, что вовремя подсуетились и слиняли за границу, выбив у международных правозащитников гранты на поддержку свободы слова или построение гражданского общества в России. В Лондоне он был в то время. Индюк. Сам-то в Лондоне сидишь, пользуясь халявными бабками, а в России на тебя работает пара десятков престарелых бывших диссидентов за три рубля или за идею, пока ты отжигаешь с молодыми тайками и филиппинками. А сейчас, видать, припекло, и ты припёрся в «Рашку» строить новую химеру. А то под старые схемы в виде митингов старушек бабки уже не дают. Да
Вы не знаете, Антон, что здесь, так сказать, фирменное блюдо?
Девушки, широко улыбнулся я. Возьмите рыбу на гриле, в любом случае не отравитесь.
Спасибо, кивнул Вербицкий и снова уставился в меню.
Да Понеслись прелюдии: «я человек старомодный». Чё тогда приехал, на старости-то лет? Доживал бы на Темзе. Или не хватает уже на Темзу? Сейчас начнётся. Сначала длинный монолог о ситуации в России, глазами практически иностранца, потом про её собственный путь, потом «но всё-таки есть ещё свободные люди», а закончим на «не согласитесь ли вы, Антон, как русский интеллигент, помочь будущему своей страны, организовав в прессе». И все это под соусом «как вы понимаете, бюджет у нас ограничен, но мы можем говорить о трёх нет, даже пяти тысячах». А то и за идею попытается развести, старый жулик. Ольга, Ольга. Какая же ты дура. Чем тебя-то он развёл?
Мы заказали еду, и я демонстративно посмотрел на часы, давая понять старперу, что времени выслушивать его бредни у меня нет и развести меня на работу за идею вряд ли получится.
Понимая, что вы человек занятой, Антон, постараюсь сразу к делу.
Да уж, давно пора.
Что вы, Аркадий Яковлевич, я никуда не тороплюсь! Я скорчил извиняющуюся рожу, посылая ясный сигнал, что ещё час назад должен был быть в другом месте.
Знаете, Антон, я ведь слежу за вашими работами и, признаться, являюсь вашим давним поклонником.
О, да! Стоит ли об этом говорить?
Аркадий Яковлевич, мне даже неловко! Я себя чувствую, как провинциальный писатель на встрече с поклонниками.
Вы не ёрничайте, Антон, не ёрничайте. Я вас старше практически вдвое и знаю, о чём говорю. Во все времена талантливых людей было мало. И я с некоторых пор решил, что талантливым людям нужно непременно помогать. По мере возможностей.