Конечно, мы конфликтуем со своими домашними, мы порою бываем невысокого мнения о нашей бытовой культуре, мы сильно раздражаемся при виде отдельных неприятных сцен нашей обыденной жизни. Но будем перед собой честны: разве мы можем из-за этого полюбить чужое больше, чем свое родное? Нет, конечно. Так уж устроено наше сознание, что мы одинаково ясно ощущаем близость родного и достоинства чего-то чужого, но менять их местами не захотим.
В связи с этим я предлагаю отступить от темы разговора еще на один шаг и немного пофилософствовать. Каждый человек, каким бы необъективным он ни был, все-таки не может скрыть удовольствия, когда он слышит добрые слова о своих предках. Уж во всяком случае, это ему доставляет больше удовольствия, чем упоминание об их пороках. Нам нравится слышать и знать, какими мудрыми или сильными и смелыми были наши деды и прадеды, как много было в них благородства и могущества. Конечно, не всем доводится родиться от всемирно известных знаменитостей, и не каждому выпадает честь быть представителем великой нации, оказывающей решающее влияние на судьбы всей планеты. Но каждый находит в своих родных корнях образцы для поддержания высокого духа. Я уже упоминал, что я кабардинец, происхожу из простой кабардинской семьи. Чем же мне гордиться? Я горд, что принадлежу к народу, на языке которого созданы потрясающей красоты звучания и глубокого содержания песни, величественный нартский эпос, чарующие мелодии. Это все мое достояние, мое духовное богатство, доставшееся мне по наследству. Мне досталась по наследству слава знаменитых воинов-черкесов, которые известны миру громкими победами и высоким благородством. Кто-то из них возглавлял войско российского царя, кто-то турецкого султана или египетского правителя. Кстати, черкесы правили в средневековом Египте на протяжении целого века с четвертью; да и после этого оказывали важнейшее влияние на политическую жизнь этой древней страны. Мои соплеменники известны как участники прогрессивных и национально-освободительных движений во многих странах. Кроме России здесь надо назвать Турцию, страны Ближнего Востока и Северной Африки. Предметом моей национальной гордости являются люди, оказавшие или оказывающие влияние на те или иные стороны духовной и интеллектуальной культуры современности выдающийся поэт и писатель Алим Кешоков, великий дирижер Юрий Темирканов, уникально талантливый физик Мурадин Кумахов. Первый из них своими стихами и романами внес вклад в прогрессивное развитие советской и российской литературы, второй стал одним из величайших музыкантов нашего времени, третий совершил открытие, позволяющее мировой науке сделать качественно новый шаг в своем развитии. Есть немало других людей, быть может, менее знаменитых, но также достойных, талантливых, сильных, честных, умелых, которые позволяют мне с гордостью говорить, что мой народ талантлив и прекрасен. И я счастлив тем, что принадлежу к одной с ними национальности. Не в меньшей степени я горжусь своей фамилией. Правда, она не царская, мои предки простые люди, жившие своим трудом и разумением. Но среди них были достойные воины и сказители, кузнецы и земледельцы. И разве мало этого, чтобы испытывать чувство собственного достоинства за свое происхождение?
Все сказанное, начиная со слов «Чем же мне гордиться?», наверное, может сказать о себе любой из моих родственников. Может то же сказать и любой кабардинец. Так что же, я могу теперь воскликнуть: «Как здорово, что я кабардинец»? И я могу сказать другому: «Я кабардинец, поэтому я лучше тебя»?
И могу, мотивируя этим, утверждать свое превосходство во всем?
И могу повелевать другими?
Разберем сначала такое обстоятельство. На место слова «кабардинец» поставим «грузин», «чеченец», «балкарец», «осетин», «аварец», «ногаец», «абхаз» или любое другое слово из этого ряда. Что же у нас получится, если мы хорошо знакомы с историей того народа, название которого мы взяли? А получится то, что каждый раз мы будем обнаруживать и образцы величия, мужества и доброты, выносливости и мудрости, красоты и высокой духовности. Это все независимо от национальной и фамильной принадлежности и от всяческих особенностей родословного древа. Нет народа, не имеющего своей славы. Получается, что каждый человек имеет моральное право сказать: «Как хорошо, что я такой-то национальности!» Но никто не вправе добавить: «а не такой-то».
Дело не только в том, что, например, история Грузии, Осетии, Дагестана не менее богата страницами проявления замечательного народного духа или же выдающимися личностями. Здесь надо учитывать и другое обстоятельство: очень многое, что составляет национальное достояние одного народа, связано своими корнями с явлениями иного происхождения. Так, например, я называл имя Юрия Темирканова. Он кабардинец, сын кабардинца и кабардинки. Но одним из его первых учителей-наставников был композитор и педагог Трувор Шейблер, еврей по национальности. Нет сомнений, что этот человек оказал большое влияние на формирование музыкальной культуры будущего выдающегося дирижера. В свою очередь, сам Шейблер представлял русскую классическую школу в музыкальном искусстве, поэтому он обязан своим знанием и умением великой русской музыкальной традиции. Да и сам Темирканов тоже получил музыкальное образование именно в традициях этой школы, которая опять же в свою очередь является ветвью европейской и мировой музыкальной классической школы. Вот и разберите теперь, кто может гордиться искусством этого замечательного дирижера: скорее всего все вместе, без учета национальности: он общее драгоценнейшее достояние всех, кто любит музыку и искусство. И это не исключительный случай, а закономерность, когда выходец из одного народа сложился как личность благодаря знаниям, опыту, традициям не только своего, но и других народов. Поэтому все мы по своей сути в известной степени интернациональны, вернее принадлежим многим национальностям, что никак не мешает нам быть выразителями своего национального духа.
Я намеренно меньше говорю или совсем не говорю о великих народах, вклад которых в мировую культуру очевиден. Но даже у самых малочисленных народов есть и своя история, и свой исторический опыт, которые составляют его безусловное достояние. Нет народов отсталых в духовном отношении, есть народы, культуру которых мы пока еще плохо знаем и плохо понимаем. Не могу не рассказать об одном поучительном уроке, который я получил много лет назад, еще в годы учебы в Москве в аспирантуре.
На Дальнем Востоке обитает один из самых малочисленных народов нашей страны, нивхи. Из этого народа происходит замечательный российский писатель Владимир Михайлович Санги. В аспирантские годы а это было в начале семидесятых мне довелось близко познакомиться с ним и увидеть, насколько богата душа не только его самого, но и маленького народа, достойным сыном которого он является. Как раз к этому времени Владимир Михайлович получил в Москве квартиру и однажды пригласил меня к себе в гости. Я с удовольствием принял приглашение и, как-то не осознавая комичности своего намерения, решился показать ему, что такое истинно кавказский этикет. На стипендию аспиранта особо не разгонишься, но я все-таки купил букет цветов его жене, игрушку для дочери и шампанское для символического скрепления дружбы. Легкомысленно решив, что в приложение к этому моей глупой болтовни будет достаточно, я направился в гости.
К подъезду его 16-этажного дома я подошел на 3 минуты раньше условленного времени, чтобы минута в минуту позвонить в дверь. Еще издали неожиданно для себя я увидел моего товарища: он стоял на ступеньках, а рядом с ним жена с малюткой-дочкой на руках.
Я намеренно меньше говорю или совсем не говорю о великих народах, вклад которых в мировую культуру очевиден. Но даже у самых малочисленных народов есть и своя история, и свой исторический опыт, которые составляют его безусловное достояние. Нет народов отсталых в духовном отношении, есть народы, культуру которых мы пока еще плохо знаем и плохо понимаем. Не могу не рассказать об одном поучительном уроке, который я получил много лет назад, еще в годы учебы в Москве в аспирантуре.
На Дальнем Востоке обитает один из самых малочисленных народов нашей страны, нивхи. Из этого народа происходит замечательный российский писатель Владимир Михайлович Санги. В аспирантские годы а это было в начале семидесятых мне довелось близко познакомиться с ним и увидеть, насколько богата душа не только его самого, но и маленького народа, достойным сыном которого он является. Как раз к этому времени Владимир Михайлович получил в Москве квартиру и однажды пригласил меня к себе в гости. Я с удовольствием принял приглашение и, как-то не осознавая комичности своего намерения, решился показать ему, что такое истинно кавказский этикет. На стипендию аспиранта особо не разгонишься, но я все-таки купил букет цветов его жене, игрушку для дочери и шампанское для символического скрепления дружбы. Легкомысленно решив, что в приложение к этому моей глупой болтовни будет достаточно, я направился в гости.
К подъезду его 16-этажного дома я подошел на 3 минуты раньше условленного времени, чтобы минута в минуту позвонить в дверь. Еще издали неожиданно для себя я увидел моего товарища: он стоял на ступеньках, а рядом с ним жена с малюткой-дочкой на руках.
Наверное, вышли подышать? довольно беспечно сказал я после приветствия.
Почему же, спокойно пояснил мне Владимир Михайлович, разве не принято гостя встречать у входа в дом.
Видимо, он за время недолгого знакомства со мной уже понял, что я не имею достаточного представления о культуре народов его родного региона и во избежание недоразумений очень деликатно, обыденным тоном стал вводить меня в курс:
Знаешь ли, у нас прием гостя это целый ритуал, который начинается встречей и вводом в жилище.
После этих слов я понял, что мне вряд ли удастся чем-то блеснуть, дай Бог тут не опростоволоситься. У меня достало сообразительности время от времени спрашивать моих хозяев о том, что и как следует делать дальше. И, уверяю, я узнал немало важного и поучительного о взаимоотношениях гостя и хозяина, о расположении мест за столом, о последовательности застольных разговоров, о подаваемых блюдах, об обязательных в данной ситуации благопожеланиях. Это был не известный мне кавказский этикет в его модифицированной московской разновидности, а совсем иная, но такая же стройная и строгая система. Эта система была по-своему логична: она полностью соответствовала тому укладу, тем обстоятельствам, в которых веками жил в полном согласии с природой и всем окружающим миром нивхский народ, микроскопически маленький по численности, но такой же мыслящий, такой же талантливый и прекрасный, как и все другие на этой земле.
Поэтому, если говорить по справедливости и по сути, то на свете нет народов с низкой культурой. Есть, конечно же, народы, которые в силу обстоятельств оказали и оказывают огромное влияние на другие народы или же на все человечество, но, согласитесь, это происходит не только потому, что их культура выше. Культура каждого народа в основных своих проявлениях соответствует его истории, тем обстоятельствам, в которых этот народ жил и творил.