Утренние звёзды подмигнули петухам и погасли, и те принялись радостно горланить, приветствуя новый день так самозабвенно, будто каждый раз с рассветом начинается новая жизнь.
Опять вместе с солнышком в дом? обрадовалась разбуженная хозяйка.
За ней показался, зевая, хозяин.
Вместе с солнышком пришла, молока вам принесла, в рифму ответила Прасковья.
Василий Никифорович и Вера Андреевна когда-то и сами держали бурёнку, но в девяносто с лишним лет с коровой не управиться.
А это что за гостья-красавица у тебя? улыбнулась мне и Прасковье одновременно Вера Андреевна.
Не у меня, а у нас. Генералом нашим интересуется
Разве я говорила?.. от удивления я не знала, что сказать.
А Прасковья только рассмеялась.
Не знаю, а чувствую. Вот здесь приложила руку к сердцу. Чувствую, потому что дочь я его. Любовь у них была с мамой. Ему уже за шестьдесят поди было А мамочка вдовой рано осталась, так и жила одна с детьми, пока не встретила его такого статного красавца. А он вроде бы тоже не один, а с семьёй приехал. В общем, родилась я, плод их запретной любви. В деревне тогда с этим строго было Пришлось Генералу уехать, а дом тот потом занял какой-то беглец, говорят, опасный преступник. Но милиция никого и ничего не нашла, и разговоры умолкли. Вот такая история, моя милая. Чувствую, ты девушка умная и дары особые имеешь.
Какие такие дары? удивилась я.
Особые, повторила Прасковья. О которых, может быть, пока сама не знаешь. Чувствовать сердцем первый дар. Проверять разумом твой дар второй. И получать вести и не только те, которые с планетушки нашей дар особенный третий. Может, и откроется тебе разгадка Тогда уж и меня, старую, не забудь. Напиши мне письмо, где нашёл свой последний приют Генерал. Мама всю жизнь это место искала, куда только письма-телеграммы не слала. Не нашла. Может быть, мне повезёт Я ведь как чувствовала, что ты сама к нам приедешь. Сон мне был вчера в руку, как будто ты вручила мне письмо от отца и говоришь: «Просил переслать вашей маме, но я адреса не знаю её. Может, вы перешлёте?» Хочешь, покажу тебе её?
Меня завели внутрь простого деревенского дома, где на столе стояла фотография, с которой улыбалась тёмноволосая женщина с большими миндалевидными глазами, высокими скулами и длинной тонкой шеей. Что-то в красавице было кошачье, точнее, даже рысье.
Если найду, напишу обязательно, пообещала я.
А теперь на источник заговорщицки подмигнула Прасковья. В той воде сами звёзды полощут свои отражения, сразу ум станет светлый и ясный, худое забудется, а доброе останется. Вода, говорили старики, в нём особенная, всё плохое в себя вбирает, и в землю уносит, на правильный путь направляет, потому что чья-то путеводная звезда сюда упала, может быть, нашего с тобой Генерала, и забил с тех пор здесь ключ. Потому-то и живут здесь у нас до ста лет и больше даже в здравом уме и памяти
А сколько вам лет? полюбопытствовала я.
Ой, милая! кокетливо улыбнулась Прасковья. Зачем тебе знать? Всё равно, если и скажу, так не поверишь
Вода и впрямь была такой прозрачной и студёной, что, казалось, рождаешься заново
Чевычелова я обнаружила перед домом-гостиницей энергично приседающим с разведёнными в стороны руками.
Я уже сделал зарядку, Инга Николаевна, пока вы куда-то пропали. Уже и чаёк, наверное, закипел.
Мы попили кофею в беседке перед домом, что, не скрою, было даже приятно. А перед отъездом решили ещё раз заглянуть в дом Генерала проверить, не вернулся ли хозяин.
По пути, возле того самого поля, где танцевали цапли, нам встретилась повозка, настоящая деревенская гужевая повозка.
Здравствуйте, нажал на тормоз Чевычелов. А кто же в том доме живёт, хотелось бы, простите, узнать, потянулся головой в сторону таинственного объекта.
Купить, что ли, хотите? доброжелательно буркнул восседавший на вожжах мужчина. Так я вам не советую
Почему же? обрадовался такому повороту разговора Чевычелов.
Потому что дом хоть и считается ничейным, да уже не первый год наведывается сюда один человек с тёмным прошлым
А что же в нём такого тёмного? поинтересовалась я.
Тёмное дело Вроде бы при непонятных обстоятельствах погиб молодой офицер, а Генерал (так его у нас называют) был не то свидетелем, ни то он и убил, но бежал он после этого к нам, в деревню. Деревня тогда ещё большая была, дворов тридцать не меньше. А потом он куда-то исчез, а дом так и стал с тех пор притоном для злодеев. Говорят, это место с древних времён так и притягивает разбойников. Правда, в отличие от той их шайки-лейки наши разбойники своих местных не трогают. Мы тоже к ним не суёмся и капусту их обходим стороной.
Загадочная история, вздохнул Чевычелов. Спасибо, что предупредили
Давайте, ребята! Поищите себе дом в других местах, тем более, что здесь у нас нет ни электричества, ни газа. Вода и то только в колодцах, да есть ещё ключ. Там, говорят, вода какая-то особенная, прямо живая вода из сказок, и красоту, и силу мужскую дарит. Но сам я не знаю, не проверял. Ну, давайте! Пошла! Пошла!
Кобыла неохотно поплелась дальше, а мы с Чевычеловым заглянули-таки ещё раз в таинственный дом.
Внутри и снаружи всё было так же, как накануне, кроме одной-единственной вещи, заставившей нас с Чевычеловым переглянуться.
Рисунок в рамке, висевшей на стене, лежал теперь на столе, а сверху на стекле, словно в насмешку над нами красовалось надкушенное яблоко.
«Вроде бы при непонятных обстоятельствах погиб молодой офицер», вспомнилось некстати, а, может быть, очень даже кстати, а следом всплыл в памяти тот рисунок, с которого вот-вот исчезнет молодой офицер
Пойдёмте отсюда поскорее, Инга Николаевна, поспешал Чевычелов обратно в машину.
Я переложила яблоко на край стола, и, прихватив рисунок в раме, последовала примеру Чевычелова
Пожалуй, это было мудро. Нам кто-то явно дал понять, что выслеживать его бесполезно.
Что-то подсказывало мне, что это и не приведёт нас к истине. Даже если мы и увидим скрывающегося от посторонних глаз в глубинке человека, он тут же скроется, и мы всё равно ничего не узнаем о нём. Во всяком случае, пока он сам не захочет открыться А для этого должно пройти какое-то время и, возможно, тогда я вернусь к этому репортажу.
А пока я на этом заканчиваю, добавлю только, что сотовой связи там, конечно же, тоже не было, и все наброски делались впотьмах и на обратной дороге. И если бы это произошло по вине оператора, я по примеру Инночки устроила бы скандал.
А пока я на этом заканчиваю, добавлю только, что сотовой связи там, конечно же, тоже не было, и все наброски делались впотьмах и на обратной дороге. И если бы это произошло по вине оператора, я по примеру Инночки устроила бы скандал.
Операторы у нас, к слову, разные.
Наконец-то цивилизация, я снова в Сети и посыпались sms. И среди них две одинаковые со словами «Куда ты пропала?» от мамы и Макса. Но я же не знала, что мы с Чевычеловым заберёмся так далеко от мира. Но теперь я снова на связи.
Глава 2
Имя для лягушонка
Иногда, когда мне становится грустно, я начинаю собирать чемоданы, ещё не зная, куда и зачем я еду, да и так ли это важно?
Нет, лукавлю, конечно же, важно. Во всяком случае, до тех пор, пока не побываешь по всех местах, где хотел бы побывать. А потом ищешь тех, с кем хочешь встретиться. А я хотела встретиться с роднёй, с маминой сестрой тётей Риммой, двоюродными тётями и дядями, которых не видела много лет, но, которые, между тем, в курсе всех перипетий моей личной жизни, благодаря маме, конечно.
Возвращаясь к своим корням, мы обретаем себя в новом качестве. Наверное, мне хотелось именно этого Встречи с истинной собой
Я мужественно выдержала расспросы тётушек о том, когда же мы с Максом придём, наконец, к общему знаменателю; честно говоря, всё это немного раздражает, так как мы с любимым двое взрослых людей и приняли решение отдохнуть друг от друга неделю-другую. И что, скажите, в этом плохого?
Да, у младшей сестрёнки Ксюши уже трое распрекрасных малышей, а у нас с Максом, как говорит мама, вялотекущий роман, хотя какой там вялотекущий когда один спокойный экстрим?
Экстрим, экстрим, экстрим и так из года в год. Да. Может, мама и права Не потому ли меня потянуло вдруг по деревням?
Ты изменилась, сказала Лада, с которой мы не виделись лет десять. Была такая егоза, а теперь стала и степеннее, и женственность в тебе появилась. Мама писала, ты теперь зам редактора, скоро, наверное, и редактором будешь.
Я улыбнулась, наверное, кисло, потому что лучше быть первоклассным журналистом, чем посредственным редактором, а журналист я, действительно, хороший, вот только Балоцкий, похоже, об этом забыл.
Но пока я не стала ставить в известность родню, что собираюсь менять работу, но уже оповестила знакомых, может, кто и посоветует что-нибудь дельное
Не буду вдаваться в подробности, кто из моих родственников кем кому приходится, потому что и сама разобралась, да, с огромным трудом в Древе, по-научному называемом генеалогическим. А листья на нём имена. Такая вот обложка Книги Жизни, ведь есть, где-то есть и Древо, начинающееся от самих Адама и Евы.
А то древо, которое составили мы вовсе не древо, а одна из его бесчисленных крошечных веточек
Составляли мы его в деревне, старинной, вопреки бездорожью оккупированной дачниками, потому что рядом Волга. В таких уголках собраться родственникам приятно вдвойне, тем более в доме, где жили предки и, кажется, наблюдают за нами, живущими ныне, так что иной раз, прежде чем выпалить какое-нибудь словцо, подумаешь: «А надо ли?» «А что сказала бы бабушка такая-то или дедушка такой-то?». И промолчишь
По дороге мы, конечно же, застряли в колее и не в одной, но о бездорожье я уже упоминала.
За рулём серебристого фольксвагена бледнел Петруша, чтобы не ругнуться особенно смачно при новой родне, то есть при мне, и матери с бабушкой, которую в семье называют, не смотря на почтенный возраст и благодаря моложавому виду просто Лада.
Так или иначе, мы приехали глубокой ночью, как показалось мне, прямо в прошлое, слившееся вдруг с настоящим и, быть может, даже опередившее его.
Разбредаться по кроватям и диванам мы начали уже часа в два ночи. Тёте Римме достался диван у двери, но неожиданно она запротестовала:
У двери ни за что! и пошла проверять, хорошо ли закрыта входная дверь.