Матушка как-то странно на меня посмотрела и замахала руками.
Ох, Алёшенька, ну его совсем! Какой он тебе товарищ горький пьяница! Один нос остался! Как тебе память-то отшибло, мы с отцом огорчились очень. Но, что касаемо Ильи, так тебе, голубчик, лучше вовсе о нём не вспоминать!
Я настаивал, и маменька сдалась:
Вот привез тебя Илья из заграницы. Мы, старики, думали совсем ты разумом тронулся: никого не узнавал, вместо глаза дырка. Ты-то пошёл, слава Богу, на поправку, а вот Илья, наоборот, покатился Всё пропил. Но мы его всё одно жалели, принимали у нас. А потом он Леонида Прокофьича часы украл, тут мы, понятно, ему от дома отказали. Илья и на человека-то теперь не похож: ходит грязный, всклокоченный, сам с собой разговаривает!
Не дослушав до конца, я вскочил, и, схватив со стола шапку, выбежал по двор. Мороз был крепкий птахи замерзали на лету. Городишко К* маленький, потому со всех ног я бросился к самому почитаемому среди нищих пьяниц заведению, где можно было на копейку напиться, а на пятак почувствовать себя королём к кабаку «Стоялый двор Зеленина».
В сенях вповалку спали вонючие, вконец потерявшие человеческий облик существа. Зажав нос, я стал ворочать их, пытаясь найти Илью. Мне повезло третье тело принадлежало ему. Бессвязно бормоча какую-то галиматью, Илья таращил на меня безумные глаза. По длинной бородище скакали блохи. Я, стараясь не дышать, отступил, и крикнул полового. Дав ему гривенник, я назвал адрес, и, распорядившись, чтобы Илью Модестовича Завадовского доставили по назначению, пулей выскочил во двор.
Постоял я минут пять, не шевелясь, на морозе, чтобы приобретенные мною за время нахождения в заведении блохи сдохли, и бегом домой. Надо дать распоряжения Вальке и Клавке, чтобы вымыли беднягу щёлоком, расчесали, одним словом, привели в порядок, а затем отправили ко мне.
В чистой рубахе, с остриженными волосами и выскобленным до синевы подбородком, Илья снова стал похож на человека разумного, хотя мало похожего на того, которого я знал.
Первым делом, пряча глаза и заикаясь, Завадовский попросил рюмку водки и покушать. Клавка принесла пироги с вязигой, кашу с индюшатиной, крепкие бочковые огурчики, водку и квас. Я наблюдал, как мой бывший приятель с жадностью накинулся на угощение, и ждал.
Насытившись, Илья поднял на меня горевшие чахоточным огнем глаза.
Ну что, память вернулась? вместо благодарности в его голосе звучал сарказм.
Ты, Илья, зол за что-то на меня? я был уязвлен. Я вытащил тебя из помойной ямы, думал, мы друзья, а ты вроде как, и не рад?!
Чему радоваться, друг Алексей? Илья зашёлся кашлем. Ты подальше от меня держись, не то заразишься. Мне, дружище, пару неделек осталось, не боле.
Я налил ему еще водки, затем себе и попросил рассказать о том, что произошло в замке С*, пока я был в беспамятстве.
А, и рассказывать нечего, Алёшка! опрокинув в себя водку и занюхивая огурцом, сказал Илья. Как развел нас нехристь этот, слуга, по комнатам, так я и свалился. Среди ночи просыпаюсь от грохота. Вроде как выстрел мне послышался. Тьма кругом хоть глаз коли. Пока оделся, выскочил, добежал до комнаты твоей ты в луже крови лежишь, думал, тебе каюк. Перевернул, у тебя вся морда в крови упал ты неудачно: аккурат глазом на кольцо, невесть зачем торчавшее из пола. Но, дышишь, слабенько так. Тут огарок и погас. Я тебя на закорки да и понёс. Звал на помощь: вышел барон в ночной сорочке и колпаке вид нелепый. При других обстоятельствах, я бы, может, посмеялся Слуга его, нехристь, куда-то запропастился. Я кричу, что, мол, ежели ты умрёшь, я лично этого так не оставлю завтра же здесь будет полиция. Барон сильно струхнул, засуетился. Заверил меня, что, мол, сделает всё, чтобы ты выжил. Потом он тебя снадобьем каким-то натирал. А с утра организовал нам теплую бричку и сопровождение. Приехали в гостиницу, и там тебя доктор их смотрел, немец. Пучил глаза, удивлялся, что ты живым остался приложился сильно. На третий день ты очнулся, но не узнал меня. А я я с ложечки тебя кормил, Алёшка. Всё простить себе не мог, что подбил тебя на это приключение. Эх, знать бы наперёд Я же с той поры с охотой завязал и ружья в руки не брал. Привёз тебя, как овощ какой, к родителям тут тебе и уход. Ну а далее, ты, наверное, знаешь Он вздохнул и тоскливо посмотрел на графинчик с остатками водки.
Я налил ему ещё. Илья поднес к губам рюмку и, выпив, занюхал рукавом, после чего его опять одолел жуткий кашель. Когда он убрал руку, которой закрывался, на рукаве я увидел следы крови верный признак того, что Илья не врал о скором конце.
На следующий день я пригласил лучшего в К* врача. Илья, узнав об этом, только махнул рукой.
Не надо врача, Алёшка. Зови попа.
Батюшка Нафанаил плотный, круглый человечек с маленькими, точно у ребенка, ручками и ножками, с жидкой бородёнкой около часа исповедовал Илью. После он вышел к столу, за которым мы я, матушка моя, Агафья Ниловна, и батюшка, Леонид Прокофьевич пили чай, и с благодарностью принял приглашение отведать блинков с икрой и сметаной.
Он пил чай из блюдца, вытягивая губы трубочкой. За стенкой слышался кашель Ильи.
Что, батюшка, думаете совсем плох Илья? спросил я отца Нафанаила.
Не совсем, чтобы Просит похлопотать за него: хочет вступить на монашеский путь. Да больных, по уставу не положено
Вот те на! я присвистнул от удивления, но осекся, встретив суровый взгляд набожной маменьки.
Что, батюшка, думаете совсем плох Илья? спросил я отца Нафанаила.
Не совсем, чтобы Просит похлопотать за него: хочет вступить на монашеский путь. Да больных, по уставу не положено
Вот те на! я присвистнул от удивления, но осекся, встретив суровый взгляд набожной маменьки.
К вечеру отец Нафанаил вместе с Ильей сели в повозку, и поехали в монастырскую обитель Куратово, увозя с собой щедрое подношение от моих родителей и корзину теплых еще пирожков для настоятеля.
Наступила весна. На Пасху я получил письмо из монастыря: по просьбе послушника Илии настоятель сообщал о его кончине. Так и не успел Илья в монахи постричься
Возвращение в замок С*
Вторая половина лета выдалась в Баварии дождливой: дороги раскисли, вокруг был серый пасмурный морок. Соскочив с брички, я наступил в огромную лужу. Дверь в трактир фрау Шнайдер оказалась заперта, и мне пришлось стучать. Наконец, шторка у крыльца дрогнула, и через секунду дверь мне открыла Анхен. Девушка, несомненно, была рада меня видеть, но что-то в ней изменилось. Она стала другой.
О! Герр Алекс! Прошу, прошу! Анхен пропустила меня внутрь.
Обстановка там ничуть не изменилась, хотя посетителей не было и гриль для колбасок стоял остывший. Я скользнул глазами по фигуре Анхен и увидел, что она, пожалуй, стала женственней: ушла девичья угловатость, грудь заметно увеличилась. Перехватив мой взгляд, девушка стыдливо опустила глаза. Я услышал откуда-то сверху требовательный плач ребенка и всё понял.
Добрый день, Анхен! Или мне называть вас теперь фрау Анхен?
Глаза девушки наполнились слезами. Я понял, что сказал нечто такое, что расстроило бедняжку, вероятнее всего, она так и осталась незамужней.
Ну, полно, полно плакать! А где фрау Шнайдер?
Она прилегла до обеда. Ее мучает мигрень, дела идут неважно
Девушка вытерла глаза тыльной стороной ладони.
Вы голодны, герр Алекс? Ах, что это я! Конечно, вы голодны. Иначе, зачем бы пожаловали к нам! Садитесь пока. Сейчас подам Вам яичницу и колбасу. Пиво, правда, теперь одного сорта.
Очень скоро нехитрая еда была на столе. Она была достаточно сносной, а вот пиво никуда не годилось. Из вежливости я все же выхлебал с полкружки этого мутного пойла.
Анхен стояла чуть поодаль, и мяла в руках кисть от теплой шали, что была накинута на её плечи.
Какие еще новости, Анхен? Мне кажется, что ты хочешь что-то сказать мне? я изо всех сил старался выглядеть беззаботным.
Ах, герр Алекс! С тех пор как с вами произошло это несчастье
Она хотела коснуться моей повязки, закрывавшей мою пустую глазницу, но отдернула руку.
С тех самых пор В общем, я Она вдруг посмотрела на меня и разом выпалила: Отец моего ребенка барон С*!
Меня пронзило странное и очень неприятное чувство, но я старался сохранять хладнокровие.
Вот как? Поздравляю! Сядь, Анхен, расскажи мне обо всем, пожалуйста.
Анхен, озираясь по сторонам, осторожно села. Мне показалось, что она подавлена. Длинные светлые волосы выбились из-под чепца и рассыпались по плечам.
Мне кажется, ты несчастлива? спросил я.
Девушка опустив голову, кивнула.
Я боюсь чуть слышно сказала она, Барон
Mein gott! Кого я вижу! раздался знакомый голос. Анхен, почему ты не сказала мне?
Топая по лестнице, точно носорог, к нам спускалась погрузневшая фрау Шнайдер. Анхен закусила губу и встала.
Здравствуйте, фрау Шнайдер! я поклонился. Вот, вернулся в ваши края. Мечтаю все же осуществить замысел поохотиться в угодьях барона С*. Можете составить мне протекцию?
Трактирщица изменилась в лице. Ее полная, точно из теста, правая рука легла на левую грудь, губы стали серыми. Она села на ближайший стул.
Дитя моё! обратилась она к Анхен. Оставь нас.
Девушка покорно пошла наверх и скрылась в одной из комнат.
Герр Алекс! быстро, но внятно залопотала немка. Не знаю, кто вас надоумил, но это очень, очень плохая идея. Очень плохая! Вы даже не представляете, во что хотите ввязаться! Один раз Бог спас вас: вы потеряли глаз, но вы живы! Второй раз может быть по-другому.
Но объясните мне, наконец, фрау Шнайдер, почему? Отчего вы так уверены? В чём тут дело?
Я сказал это слишком громко, и трактирщица приложила палец к губам, видимо, не желая, чтобы Анхен слышала наш разговор.
Всё, к чему этот человек имеет отношение, рано или поздно погибает Вы помните, каким был мой трактир, когда вы были здесь в последний раз? И посмотрите, как пусто стало! Люди обходят нас стороной, после того как исчез молодой Шульц. А к этой истории барон имеет прямое касательство.
Всё, к чему этот человек имеет отношение, рано или поздно погибает Вы помните, каким был мой трактир, когда вы были здесь в последний раз? И посмотрите, как пусто стало! Люди обходят нас стороной, после того как исчез молодой Шульц. А к этой истории барон имеет прямое касательство.
Я весь внимание! Расскажите, прошу!
Господин Шульц был охотником, как и вы начала трактирщица.