Вы думаете, для злодеяний подобного рода есть препоны в виде времени или каменных стен?
Он зорко поглядел на Арину.
Э, нет! и потряс кулаком в сторону зачарованного дома. Ох, уж эти мне ученые мужи, вначале делают, после думают!
О чем это вы? спросила Арина, натягивая плед до самого подбородка.
Как о чем? возмутился Сергей Сергеевич. Сама будто не знаешь. Одержимых и из монастырей, и из церквей изгоняют!
Одержимых? ахнула Арина.
Конечно! Потому как несут с собой заразу, будто грипп. На подошвах ног своих принесут.
Тоже мне, одержимый, хмыкнул отец, скорее чудак, фантазер, глупец, гоняющийся за призрачными мирами.
А вот это ты врешь, Володя! повернулся к нему сосед. В доме, действительно есть нечто такое.
Какое? нетерпеливо выкрикнул отец, надвигаясь на старика.
Непонятное!
Что же может быть непонятного в обветшалом доме, а?
Ну, не знаю, пошел на попятную, Сергей Сергеевич.
После гражданской войны в доме долгое время была начальная школа, где ни учителя, ни дети не жаловались на чудеса, а просто учили и учились. В шестидесятые, особняк перешел в ведение городской библиотеки и опять-таки, молчок, никаких слухов! Но тут пришли к власти сумасшедшие, развалили всю страну, библиотеку расформировали и нате вам, поползли сплетни, дескать, в пустующем особняке Аверьяновых завелась нечисть!
Да ну, не очень уверенно возразил ему старик Емельянов.
Вот тебе и ну, не сдавался хозяин дома.
Смотри-ка, дочка твоя спит! указал он на спящую Арину.
Они на цыпочках вышли прочь. Тихонько оделись и, выйдя на крыльцо, еще долго препирались из-за соседнего особняка, где не было видно никакого движения, и выпавший снег лежал не тронутым белым покрывалом во дворе.
Сорока слетела вниз и принялась похаживать по девственному снегу крыльца старого дома.
Чего это они, неужели еще не выходили? удивился старик Емельянов.
Переглянувшись, они поспешили во двор зачарованного дома.
6
Старик Емельянов не отставал от Владимира Алексеевича ни на шаг. Перескакивая через две ступеньки, они взлетели вверх, где за наглухо закрытой дверью находились люди.
Не сговариваясь, навалились, старый замок скрипнул, дверь распахнулась. Ворвавшись внутрь, обежали весь дом, цепляясь руками и ногами, вскарабкались по трухлявой лестнице на чердак, спустились в подвал. Запыленные стекла окон многочисленных комнат отражали неяркий свет небольших софитов. Повсюду, на треногах стояли видеокамеры, но людей не было, нигде не было!
В полицию звонить надо!
Но мнение Владимира Алексеевича, Емельянову узнать так и не довелось, в особняк ворвались его близкие:
Папа! Живо домой, затеял игры в казаков-разбойников, а, сам прием лекарств давно пропустил!
Возмущался старший сын, семидесятилетний седой мужик. В затылок ему дышал средний, процессию замыкали две снохи и внучка с правнучкой.
Легки на помине! беззлобно проворчал Сергей Сергеевич с легкостью вверяя свое дряхлое корявое тело в руки родных.
Тебе сколько раз говорить, от дома без сопровождающего никуда! Вы только посмотрите на него, шуба в паутине, валенки испачкал! Ведь не семнадцать лет! Пожилой человек, а прыгаешь, словно мальчишка!
Старик Емельянов слушал и кивал, во всем соглашаясь с домашними, паутины он нахватал на чердаке особняка, валенки запачкал в грязном подвале.
Напоследок обернулся к соседу, лицо его, несмотря на нелепость ситуации, когда младшие выговаривают главе семьи, озарила счастливая улыбка:
Так ты уж, побеспокойся, Володенька, промямлил он, увлекаемый, под руки прочь, во двор своей заботливой родней.
Владимир Алексеевич проворно бросился к себе, не позабыв прикрыть входную дверь зачарованного дома. Схватил телефонную трубку и, набрав номер полиции, попытался объяснить происшедшее.
Люди пропали! торопливо говорил он. Хотя вокруг особняка никаких следов. Когда пропали? Я не знаю, когда!
И не выдержав переговоров, закричал:
Исчезли русские ученые. Много! Может, человек, сорок. Понимаете?
Прости, тихонько сказал он в следующую минуту разбуженной его криками, Арине.
Он проводил ее в свою комнату, окна которой выходили на заснеженный фруктовый сад. Белые лучи холодного солнца играли на корешках толстых фолиантов аккуратно расставленных в книжном шкафу, плясали на белоснежном покрывале большой кровати. Арина прилегла, вопросительно глядя на отца:
Лучше тебе побыть здесь, посоветовал он, приедут стражи порядка, может, соберутся соседи, во всяком случае, будет шумно, а тебе это ни к чему!
Спи! велел он, протягивая дочери таблетку снотворного.
Если случилось что-то из ряда вон, скажи мне, попросила Арина.
Нет-нет, ничего не случилось!
Чуть споткнувшись на последних словах, он заботливо подоткнул одеяло и замер, любуясь. Ослепительно прекрасная, невесомая, полупрозрачная, словно солнечный ветерок, дочка казалась существом из другого мира, и отец, глядя на нее во все глаза, знал наперед о смерти, распахнувшей над ней свои черные крылья.
Н-нет, я тебя ей не отдам, прошептал он, целуя дочь в холодные щеки, слышишь? Мы еще поборемся!
Арина не ответила, лишь слегка улыбнулась во сне.
Володя! послышался веселый голос старика Емельянова.
Хозяин дома поспешил в прихожую.
У тебя было открыто, оправдался Сергей Сергеевич, постукивая тростью, скажи мне, ты вызвал полицию?
С трудом убедил, но они приедут! заверил старика, Владимир Алексеевич.
Старик Емельянов заморгал глазами, слезы скатились по его щекам.
Жаль молодых ученых, прошептал он.
В какой-то мере, действительно, жаль, поддержал Владимир Алексеевич.
Взвыла сирена на полицейской машине, остановившейся возле ворот зачарованного дома.
Соседи, как завороженные, столпившись у крыльца старого особняка, наблюдали за суетой вначале патрульных, а затем криминалистов из следственного отдела.
Старик Емельянов, отведя Владимира Алексеевича в сторону, украдкой шепнул ему:
Говорят, у чудака, алхимика Демьянова, что владел этим домом после купцов Затрапезниковых, бесследно пропала молодая жена.
Сбежала? заинтригованно, но недоверчиво хмыкнул Владимир Алексеевич.
А у Аверьяновых в доме остался глава семьи, Константин Михайлович и сколько его ни искали
Старик тяжело вздохнул, выразительно посмотрел в сторону полицейских:
Эмигрировали Аверьяновы без него!
Может, он не захотел уезжать, возразил Владимир Алексеевич.
Сергей Сергеевич забеспокоился.
Семья это святое. Только нехристи посылают в изгои своих родственников! Особенно актуально это в тяжелые времена. И надо учитывать, куда он мог деться без багажа, без документов, без денег, наконец?
Это точно известно? испуганно взглянул ему в лицо, Владимир Алексеевич.
Мои предки не лгут! горделиво выпрямился старик Емельянов и обнял за плечи своих сыновей, стоявших рядышком.
Никаких следов, беспомощно развел руками следователь, спускаясь с широких ступеней крыльца, к соседям, прямо, мистика какая-то!
А, если это опасно? выкрикнули из сплотившихся рядов семьи, Кузьмичевы.
Следователь слегка пожал плечами:
Кто знает. Дом мы опечатаем!
Видеокамеры, вспомнил Владимир Алексеевич, подаваясь вперед, что на них?
Ничего Белый шум! мрачно покачал головой следователь.
Но вещи, сотовые телефоны, ведь что-то от ученых осталось?
Следователь понятливо кивнул, зябко поежился и, оглянувшись на дом, устало прикрыл глаза:
Никаких зацепок и вещи, и люди будто испарились. Мы подняли на ноги весь научный центр, обзвонили родных пропавших, особенно встревожилась мать Дмитрия
И наморщил лоб, вспоминая фамилию.
Мити? догадался Владимир Алексеевич.
Она едет сюда, чуть слышно произнес следователь, ее реакция на известие о пропаже сына мне показалась чересчур бурной!
7
Аверьяновы! восхищенно повторял старик Емельянов, потрясенно пожимая руки маленькой заплаканной женщине.
Он хотел разгадать загадку, найти прадеда, жаловалась она, роняя крупные слезы себе под ноги.
Владимир Алексеевич включил люстры. Электрический свет залил прихожую, кухонное пространство и гостиную, где по стенам поблескивали резными рамками живописные картины.
Снимайте пальто, велел Владимир Алексеевич гостье.
Несколько минут спустя, после помощи старика Емельянова, они сидели за покрытым голубой скатертью столом на кухне и ели жареную яичницу с колбасой, слушая, как трещат дрова в камине.
Камин это единственный источник тепла в доме? поднесла ко рту рюмку с успокоительными каплями, гостья.
Есть еще газовый котел! ответил Владимир Алексеевич. Но мы так и не знаем вашего имени, отчества?
Татьяна Алексеевна! она поднесла руку ко лбу. Голова кружится!
Вам необходимо отдохнуть! забеспокоился Владимир Алексеевич и, несмотря на протесты гостьи, отвел ее в комнату дочери, где уложил в кровать.
Вам необходимо отдохнуть! забеспокоился Владимир Алексеевич и, несмотря на протесты гостьи, отвел ее в комнату дочери, где уложил в кровать.
Изнемогающий от любопытства, старик Емельянов возбужденно пританцовывал в коридоре, когда Владимир Алексеевич тихонько прикрыл за собой дверь.
А твоя дочь, где же?
В моей комнате!
Они мигом приоткрыли двери и, заглянув, убедились, глядя на безмятежное лицо спящей Арины, что все в порядке.
Старик Емельянов бесцеремонно дернул за рукав хозяина дома, потащил его в гостиную, к мягкому креслу и камину.
Какова история! выдохнул он.
Диковинная, согласился Владимир Алексеевич и подскочил, с соседнего участка послышался шум голосов.
Сквозь оконное стекло, свидетели наблюдали за чередой людей, медленно спускающихся во двор.
Гляди-ка, тут сплошь старина! заворожено наблюдая за одетыми по моде позапрошлого века, вельможами и слугами, произнес старик Емельянов.
В этот момент в распахнутых дверях особняка показались растерянные мужчины в кожаных куртках с фуражками увенчанными красными звездами.
Комиссары! перекрестился Емельянов.
Следом вышли ученые.
Митя! ахнул Владимир Алексеевич и бросился на улицу.
Не знаю, где мы были, дрожа всем телом, сообщил Митя и, сделав крупный глоток мятного чая из чашки, устало вздохнул.
Все люди пропали, кроме ученых, возбужденно выкрикнул, вбегая в дом, старик Емельянов, полицейских я уже вызвал!
Твоя мама приехала! указал на свою комнату, Владимир Алексеевич.
Мамочка, простонал Митя и, не спрашивая разрешения, побрел в комнату, где улегся на покрывало, рядом с матерью.