Мелодия стиха (сборник) - Сборник "Викиликс"

Одно доброе слово может согревать три зимних месяца.

Пусть где-то вьёт метель,
пускай идут снега
и верою в апрель
мы здесь не навсегда.

Пускай сгорит дотла
пустынная трава,
и верою в слова
мы здесь не навсегда.

И пусть идут дожди,
пусть снег сменяет зной 
в уверенном «дождись»
мы навсегда с тобой.

Мама, я видел Бога.
Он сказал, что мой дом там,
Куда мчится дорога,
С которой я не знаком.

Мама, я видел сосны,
Я видел мерцающий снег.
Мама, мне пели звёзды
И улыбался рассвет.

Но всё же я не об этом.
Сейчас не зови домой.
К тебе я точно приеду,
Как только найду покой.

Мы все пришли из ниоткуда
И все уходим в никуда,
Мы все обыкновенней чуда,
Чисты и честны как слеза.

Мы все вокруг себя изводим,
Употребляя для добра,
Мы все летаем, ездим, ходим 
Движенья вечная стрела!

И лишь одно меня тревожит,
Что кто идёт за нами вслед
Катастрофически похожи
На тех, кто реет вдалеке.

Шурша листвою золотой,
Стоят деревья в парке тихом.
Нахмурясь, небо над главой
Склоняется всё ниже, ниже,
И, чувствуя предсмертный вздох,
Природа смотрит вслед Поэту:
Вот он прошёл среди берёз,
Ещё шагнёт и канет в Лету
Пройдёт по берегам реки,
Столь полюбившейся когда-то.
Взлетят, шумя крылом, грачи
И прокричат вслед виновато.
В последний раз стопа Поэта
Шуршит опавшею листвой,
В последний раз шумят деревья
Над несклонённой головой.

Картины, эскизы и краски,
Мольберты и кисти устроились в ряд.
Здесь время другое, и запах особый,
И даже как будто часы здесь стоят.
Здесь тихо, уютно, тепло и светло,
Здесь царствует Муза художника «зло».
Попробуй, приди сюда только лишь раз,
Уже не захочешь вернуться назад.
И сам не заметишь в руках у тебя
Уж тоненький грифель, мольберта доска.
Рука всё бежит и бежит по холсту,
И вот уж ты видишь и домик в лесу,
Корова пасётся одна лугу,
И яблоки зреют в соседнем саду
Всё это здесь видишь, а мог не видать.
Художник, спасибо! Придём к вам опять!

Жёлтые мухи легли на траву,
Тоже пожухшую в тихом лесу.
Красные, пёстрые листья лежат,
Звери уже никуда не спешат,
Птицы затихли и в лес не летят.
Там, где когда-то шумела листва,
Чёрные ветви блестят от дождя,
И утром уже все в серебре,
В льдинках блестящих стоят
А скоро закружатся белые мухи,
Деревья согнутся, словно старухи,
Закутавшись в белые мягкие шали 
Красивее вы ничего не видали!

Он обнял стан изящной девы,
Припав лицом к её коленям.
Коснувшись струн смычком, играя,
Ту деву в скрипку превращая,
Он тронул музыкой сердца.
Нет умилению конца
Лилась чарующая нега,
В томленье душ восторг вплетая.
Смычок ласкал, а скрипка пела,
От чувств к возлюбленному тая
Когда по ней рука скользила,
То умолкала, то шептала.
И невдомёк всем в зале было,
Когда их муза обвенчала
Король и раб Её любовник
Её хозяин и поклонник
Скрипач и гений. Был. И ныне.
Святой и грешный. Паганини.

Я хмурым утром глянула в окно.
На улице всё та же мгла стояла.
Вдруг зазвонил мобильный телефон.
 Алло А кто это? Я голос не узнала
А мне в ответ:  Привет, а это я!
Весна по телефону беспокоит!
Так, ты грустишь? А я уже пришла.
Быть может, дверь входную мне откроешь?
И я стремглав помчалась открывать.
Узнав Весну, увидев все красоты,
Не рухнув чуть, я принялась вдыхать
Её дурманящих духов шальные ноты.
Она была прекрасна и нежна.
Хрустальным звоном мартовской капели
Вошла она и солнечным теплом
Наполнила мой дом. И зазвенели
Весенним громом, проливным дождём
Пролились радугой цветные акварели.
От запахов кружилась голова.
Подснежники, тюльпаны, медуницы.
Я слышала вдали полёт шмеля.
На ухо мне о чём-то пели птицы.
Весна пришла, и от неё в груди,
Невероятно сердце стало биться
Пришла. В руках держа своё дитя.
Дитя Любовь, лишь у Весны родится!

Как живёшь, милый мой, как тебе без меня там дышится?
Голос мой среди звёзд, среди тысяч планет ли слышится?

Мне б тебя, как алмаз, у торговцев любовью выменять.
Счастьем годы любви у злодейки судьбы да вымерить

Где ж летишь, на каких скоростях, версты нервами меряя?
Ты вернёшься, придёшь, через вихри ветров. Тебе верю я.

Там, за дальними далями, солнце встаёт атласное
Ты вернись милый мой, сердце рвётся к тебе, мой ласковый

Мы оставим с тобой, за тяжелою дверью горести,
Окунемся, сплетёмся, взлетим Воспарим в невесомости

Дальним эхом в виске отзовётся земное пророчество,
Где рассыплется в прах и твоё, и моё одиночество.

Ты вернёшься, споют соловьи нам с тобою венчальную
А круги на воде станут кольца для нас обручальные

Буду я для тебя краше всех, всех милее, красивая
Разодета в любовь, как весна белым цветом, счастливая

Ты тихонько войдёшь, стоном скрипнет тоска осенняя
Мою прядь отодвинув, шепнёшь:  Я замёрз, согрей меня

В твои мысли войду изумрудным шуршаньем прибоя,
Тихим ветром коснусь твоей тёплой небритой щеки
И незримо тебя обниму, трепетанья не скроя,
Очертя все узоры на пальцах любимой руки

Ты подумаешь, осень тебя обнимает за плечи
Ты подумаешь, небо роняет брильянтовый дождь
Вечер звёздами вспыхнул, включая янтарные свечи
Передав для тебя мою нежно-кленовую дрожь

Там, на стыке миров, повстречаются наши дыханья
Души, нежно обнявшись, закружат малиновый вальс
Ночь, раскинув крылами, подслушает наши признанья
Скрыв влюбленность твою и мою от придирчивых глаз

Выйдет править луна, и под звуки серебряной скрипки
Ты возьмёшь недопитый бокал золотого вина
В полумраке в камине огонь отразит свои блики,
Словно мой силуэт Ты подумаешь, это она

Среди тысяч других лишь тебя отыскав на планете,
Я пройдусь по аллеям знакомой любимой души.
И пускай озорник и шалун, обольстительный ветер,
Будет нашим свидетелем встречи.
Ему разрешим.

Через тернии потерь, километры невзгод и уныний,
Моё сердце научится снова прощать и любить.
Мы одни в этом мире родные, а все остальные,
Незаметны для нас. Мы игла и
Жемчужная белая нить.

Я нашла тебя в мире огромном, где кружат метели.
Где закат рассыпает по лужам пурпурную тень.
И пускай говорят, что наивная, верю и верю
В эти сказки о родственных душах,
В любовь и апрель

Глянется мне, ох как глянется,
В белом убранстве Русь.
Берёзами белыми славится
Отчизна, которой горжусь.
Край мой орехово-ягодный,
С голубой поволокой река
Платками павлопосадскими
Укутала берега.
Шёлковой дымкой розовой
Подёрнул рассвет туман.
Сочные травы во поле
Дарят медовый дурман.
Там где-то кукушка меряет
Счастливой жизни года.
Дятел стучит по дереву,
Капля росы чиста.
Лапами елей вяжется
Причудливая бахрома,
Золотом росписей ляжется
Дивная хохлома.
Глянется мне, ох как глянется
Тканная серебром
Страна моя златоглавая,
Милый мой отчий дом.

За окошком ветер воет,
Нагоняя страх
Кошка лапой морду моет,
Снежная тоска
Вот и я когда-то в детстве
Под протяжный вой
Пряталась в платок пуховый
Бабушки седой.
Печь трещит, на ней оладьи
Поспевают в срок
С медом сладким кушать вкусно,
Лишь бы было впрок.
Тихо радио играет,
Слышен гармонист.
Он игрою оттеняет
Ветра тихий свист

За окном метель бушует,
А в избе тепло.
Все дороги снег засыпал,
Двери замело.
Под мурлыканье мурлыки
Дрёма подкралась.
И со мною на перине
Рядом улеглась.
Как под бабушкины сказки
И под треск огня
Сон в незримой колыбели
Колыхал меня.
Дом продали Толку мало
Где же тот платок?
Просто бабушки не стало
Детству вышел срок.
Только помню свист метели,
Помню треск огня
Помню сон, что в колыбели
Укачал меня

Я любил тебя так, как представить никто не мог,
А сейчас я люблю тебя, только ещё сильней.
Никогда не кончится любви этой срок,
Потому что
нет срока
любви моей.

И когда ты умрёшь я буду тебя любить,
Хоть и смерть твоя мой огромнейший в жизни страх,
И в душе моей будешь ты вечно жить,
Даже если уже
рассеялся
твой прах.

Ах, если б ты знала какое счастье тебя любить.
Пусть ожил и забрал тебя страх мой из мира людей,
Но в душе моей будешь ты вечно жить,
Потому что
нет срока
любви моей.

Ты можешь проделать немыслимый путь
От дома до разных окраин:
Шторма испытать и пустынную жуть,
На углях плясать меж развалин.

Но, помни, случается часто порой
За миг до родного порога,
Что падает небо над головой
И стелется смерти дорога

А в жизни: могила и вечный покой.
Оставшимся боль и утрата.
И солнце встаёт, но уже не с тобой, 
Вселенная не виновата.

Расцвечивают небо российским триколором

Слово плавает в стакане 
Слово изо льда.
Куплено мной во Вьетнаме
В плошке, как вода.

Слово «peace»
И слово «money»,
Слово «kiss»
И слово «sunny» 
Охлаждают мой напиток,
Русский самогон.

Скоро и не станет льдинок 
Самогон силён!

Нерусский я, но русскими словами
пишу стихи. У вас над головами,
как облака и звёзды, я кружу.
По вам хожу. А для себя сижу.
Узбек. Эстонец. Эскимос. Еврей.
Я в прошлом гений, в нынешнем злодей.
А будущего нет. И бога нет. И беса.
Безумец. Жрец. Пиит. <> Повеса.
Не брать коробки. Взял не кантовать.
Сегодня ты отец, а завтра мать.
И Моисей, и Будда, и Мухаммед 
живи сейчас купили б жёлтый хаммер.
Я сам прошёл: моря и океаны,
леса пустыни, горы и лиманы.
Поднимем же стаканы разопьём 
закусим бутербродским и споём.
Кто вам сказал, что нет страны возврата?
Кто вам шепнул, что нет в раю разврата?
И дуб не дуб: у дуба нет корней.
Хотел поцеловать, а лучше бей.
«Ведите шлюху!»  крикнула толпа.
И в клочья у позорного столба.
Он подобрал (из сказки людоед)
останки девки и сварил обед.
А я могу ещё на три страницы
вам расписать все эти небылицы.
Удав. Лягушка. Мраморный карась.
Мою картину выкинула мразь.
Я дал ей денег; и она ушла 
моя стена и ветер, и душа.
И всё, что было позади, и всё
вам лаконично передаст Басё.
«А»  фиолетовый, а «Б»  зелёный.
Я в запятую по уши влюблённый.
Артур Рэмбо, Лимонов, Степанцов:
один француз, а двое подлецов.
Не демократ я и не коммуняка,
а знает меня каждая собака.
Вот дождь пошёл. Он шёл века. Века.
Отрезана от прошлого рука.
Ушёл халявщик в метабытие:
я жарок, словно «Ё», и холоден, как «Е».
А тот, другой, что скряга и фирмач 
с гнилыми зубками,  хоть стой, хоть плач.
А третий, что прозаик и фантаст,
живёт с сестрой, как тайный педераст.
И я беру макаю пальцем в краску 
пишу портрет застенчивую маску.
Вот дядя. Тётя вот. А вот: бульдог и кот.
Ты набираешь у подъезда код:
две тысячи тринадцатый. Открыл.
7-ой или 8-ой? Этаж забыл!
Я ненавижу слово «минорат».
Всё только мне: я старший брат!
А если надо: руку из дупла
вам покажу и скроюсь до утра
Давай, давай, наяривай слова!
Уже болит у русских голова!
Остановить? Меня не остановишь!
Как начал я, мой слушатель, ты помнишь?
Что ж, закольцуем это вместе с вами:
нерусский я. Но русскими словами
пишу стихи